Ход Осло(м): как России стать «второй Норвегией»

В начале 2000-х годов российская власть публично ставила задачу догнать и перегнать по уровню жизни Португалию к 2010 году. Пока по ВВП на душу населения мы отстаем от Португалии примерно вдвое. Зато у нас появилась новая духоподъемная цель — стать «второй Норвегией». Что мешает?

«Россия должна превратиться во вторую Норвегию, которая совершенно не чувствовала изменений ценовых колебаний на нефть, которые происходили в прошедшие несколько лет», — заявил министр финансов Антон Силуанов на традиционном ежегодном Гайдаровском форуме в Москве 17 января. И объяснил, почему норвежская экономика оказалась устойчива, как кремень, к резким колебаниям мировых цен на нефть: она проводит «взвешенную и консервативную бюджетную политику».

К слову, Россия как минимум с кризиса 1998 года, то есть уже почти 20 лет, тоже проводит относительно взвешенную и консервативную бюджетную политику. До 2011 года у нас вообще был профицитный бюджет, и только с 2012-го он опять стал дефицитным. Этот дефицит рос четыре года подряд и по итогам 2017-го снова снизился. А в 2018-м наш бюджет, по прогнозу Минэкономразвития, и вовсе опять может стать профицитным, если мировые цены на нефть сохранятся примерно на нынешнем уровне или хотя бы не упадут ниже 60 долларов за баррель. Кстати, возвращение к профицитному бюджету станет даже более важным экономическим достижением для России, чем инфляция в 2,5% годовых, при которой опять стал замораживаться и без того невеликий экономический рост и все равно не восстанавливаются доходы населения.

Вообще, если бы не консервативная бюджетная политика Минфина, которую модно критиковать, Россия, благодаря постоянным непредсказуемым колебаниям своей политики и неэффективности управления некоторых крупнейших компаний, уже давно бы разорилась.

Впрочем, мы отвлеклись от попыток стать «второй Норвегией». Действительно, почему бы России не превратиться во вторую Норвегию? Это куда лучше, чем во вторую Северную Корею, Венесуэлу или даже второй Китай (на последнее у нас тупо не хватит людей). Однако на пути превращения России в Норвегию есть некоторые препятствия. Попробуем рассмотреть их подробнее.

Начнем как раз не с различий, а с общего. Пока с Норвегией у России общее, пожалуй, только то, что в обеих странах много нефти и она является важнейшей статьей экспорта. Ну, еще некоторые северные регионы России немного похожи на Норвегию по климату и природе. Остальное — скажем мягко — несколько отличается.

Норвегия — конституционная унитарная монархия. Россия — демократическая федеративная республика. (При этом полномочия короля Норвегии и президента России более или менее сопоставимы. Король Норвегии возглавляет исполнительную власть. По Конституции он самостоятельно выбирает Государственный совет из норвежских подданных, наделенных правом голоса. Король может принимать решения по собственному усмотрению, но правомерность этих решений тщательно контролирует Государственный совет. В Госсовет Норвегии входят все министры и премьер-министр, обязанности между которыми должен распределить король. При этом король Норвегии не может находиться за границами Королевства более шести месяцев, иначе он лишится права на корону. Совет представляет отчет королю о принятых решениях во время его отсутствия.)

Население Норвегии на конец 2017 года составляло 5 млн 378 тыс. 686 человек. Население России — примерно 147 млн, в 25 раз больше. Территория Норвегии — 385 тыс. 203 кв. км. Территория России — 17 млн 100 тыс. кв. км, в 42 раза больше. ВВП России на душу населения, по данным за 2016 год (более свежих пока нет), — 8 748 долларов. ВВП Норвегии на душу населения, по данным на 2016 год, — 70 812 долларов, в 8,5 раза больше.

При этом военные расходы России, по данным авторитетного в сфере военной экономики Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), в 2016 году составили 69,2 млрд долларов (по итогам 2017-го сумма радикально не изменится) — это третье место в мире после США и Китая. Военные расходы Норвегии — около 6 млрд долларов (31-е место).

В Фонде национального благосостояния России на 1 января 2018 года, по данным Минфина РФ, осталось 3,7 трлн рублей, это примерно 65 млрд долларов. Ликвидными из них являются лишь 2,2 трлн рублей, или 38,5 млрд долларов. Капитализация аналогичного суверенного фонда Норвегии в сентябре 2017 года составила 1 трлн долларов, в 15,3 раза больше, чем российского. И, да, норвежский фонд — крупнейший в мире.

Разница в доходах 10% самых бедных и 10% самых богатых россиян в первом полугодии 2017 года составила 14,3 раза. В Норвегии, кстати, этот разрыв тоже немаленький, но существенно ниже, чем у России, — там он составляет 6 раз.

Есть и некоторые внешние различия в стиле жизни государственных элит, от которых в значительной степени зависит, куда идет и как развивается любая страна. Дворец короля Норвегии Харальда V в центре Осло по сравнению, например, с загородным домом бывшего главы Федеральной таможенной службы России (нам показывали по телевизору, когда у бывшего главы ФТС был обыск), не говоря уже о доме бывшего глава ОАО «РЖД» со знаменитым «шубохранилищем», выглядит просто как скромное жилье бедного клерка.

Сильно отличается в наших странах логика использования финансовых ресурсов и исполнения государством собственных обещаний, а также законов. В частности, если бы какому-нибудь правительству Норвегии пришло в голову вдруг заморозить пенсионные накопления граждан (а король в каком-то странном внезапном помутнении рассудка согласился бы с таким решением кабинета министров), такое правительство ждала бы неминуемая моментальная отставка. У нас же пенсионные накопления заморожены с 2014 года и идут на финансирование непредвиденных расходов, в том числе напрямую вызванных непредсказуемостью политических решений властей. И все к этому привыкли, будто так и надо.

Опять же Россия — страна с глобальными международными амбициями. Даже если бы их не было, вследствие гигантской территории и сложных климатических условий нам приходится тратить огромное количество денег и ресурсов просто на поддержание инфраструктуры. У Норвегии никаких выходящих за ее географические пределы амбиций нет. Поэтому военные расходы норвежского бюджета всегда будут радикально меньше, чем российского.

Так что нам лучше ориентироваться не на Норвегию или азиатские нефтяные монархии, а, например, на ту же Японию, где при населении примерно в 126,5 млн человек (что сопоставимо с населением России), но на территории в 377 835 кв. км (что сопоставимо с территорией Норвегии) ухитрились создать третью по объему мировую экономику. Не говоря уже о знаменитых технологических достижениях. Причем в Японии, как и в России (в отличие от Норвегии), тоже есть заметная коррупция. Так что, возможно, стать «второй Японией» для России будет несколько легче. А пока, может быть, нашей власти лучше вспомнить о более скромной задаче и все-таки попробовать догнать Португалию…