В комментариях к колонке «Бум розничного кредита: угроза или возможность?» возникла дискуссия по вопросу, являются ли вклады устойчивым источником финансирования банка и опасны ли для российских банков набеги вкладчиков. Вопрос не совсем простой и в то же время исключительно важный с точки зрения устойчивости финансовой системы. Ведь в России срочные вклады физлиц являются на самом деле вкладами до востребования. Даже если вы открыли вклад сроком хоть бы и на 10 лет, то все равно в любой момент времени имеете право изъять его из банка. Это связано со специфическим популизмом российского законодательства. П. 2 ст. 837 Гражданского кодекса РФ гласит: «По договору банковского вклада любого вида банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика, за исключением вкладов, внесенных юридическими лицами на иных условиях возврата, предусмотренных договором. Условие договора об отказе гражданина от права на получение вклада по первому требованию ничтожно».
В конце мая 2009 года Дмитрий Медведев, тогда еще президент России, на встрече с бизнесменами в Барвихе назвал право снятия денег по вкладам в любое время «достижением нашего общества, нашего государства, экономической системы».
«Меня зацепили ваши слова о том, что у нас, к сожалению, по Гражданскому кодексу все вклады рассматриваются как вклады до востребования», — сказал Медведев Игорю Киму. —
Но ведь банк, рассчитывая, что вклады пролежат спокойно до оговоренного срока, разместил их, например, в долгосрочные кредиты. Конечно, если один вкладчик досрочно заберет относительно небольшой срочный вклад, то от этого банку будет только польза, ведь набежавшие проценты останутся банку — он, по существу, бесплатно воспользовался деньгами клиента.
Но что если вкладчики массово начнут изымать свои вклады? Если доля вкладов в пассивах банка велика, то он может оказаться неспособен удовлетворить требования вкладчиков, ведь кредитный портфель быстро не продать без огромных потерь, да и залог кредитного портфеля не быстрая процедура. Банк, на который начался набег вкладчиков, вряд ли получит межбанковский кредит. А неспособность банка удовлетворить требования кредиторов ведет к отзыву лицензии.
Конечно, набегам вкладчиков на банк даже при условии интенсивного потока негативной информации о нем препятствуют два обстоятельства: во-первых, жадность — боязнь потерять набежавшие проценты; во-вторых, страховка АСВ. Однако страх потерять все иногда пересиливает жадность, а страховки АСВ в случае серьезного банковского кризиса может на всех и не хватить: при страховой ответственности АСВ в размере 8,5 трлн рублей в фонде страхования вкладов находится всего 2% этой суммы — 174,8 млрд. П. 2 ст. 40 закона «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» дает весьма туманную надежду на помощь государства в случае недостатка средств фонда: «В случае недостаточности указанного имущества (имущества АСВ. — Прим. М. О.) финансирование мероприятий, связанных с деятельностью по обязательному страхованию вкладов, может осуществляться по предложению совета директоров Агентства за счет резервного фонда правительства Российской Федерации». Может осуществляться, а может и не осуществляться… Да и в 1998 году
государство российское наглядно показало всему миру дефолтом суверенного долга, чего стоят его обещания и обязательства.
Хорошей иллюстрацией иммунитета вкладчиков к потоку негативной информации о банке может служить пример Национального резервного банка (НРБ), где одни маски-шоу с завидным постоянством сменяют другие. Несмотря на эти удары, отток вкладов физлиц из НРБ не является массовым; нельзя сказать, что банк подвергается набегу вкладчиков. Так, за июль 2012 года вклады физлиц сократились на 13,6%, за июнь — на 7,0%, за май — на 3,2%, за апрель — на 11,1%. Около банка не толпятся негодующие вкладчики, и банк тихо-мирно угасает, успевая рассчитываться с клиентами.
Когда нет кризиса, даже существенно негативная информация о банке «не пробивает» броню жадности вкладчиков — нежелания терять проценты — и их доверия к АСВ. Однако в условиях кризиса надежда на АСВ слабеет. Даже самые наивные вкладчики начинают понимать, что денег в кубышке агентства на всех не хватит, если катаклизм окажется сравнимым по силе с кризисом 1998 года, после которого из крупнейших частных банков уцелел только банк «Возрождение». И даже недостоверная негативная информация о банке вызывает в условиях повышенной нервозности набег вкладчиков на банк. Наиболее известный пример набега вкладчиков на банк по причине распространения недостоверной информации — казус банка «Северная Казна», который в конце 2008 года подвергся СМС-атаке. В итоге «Северная Казна» разорилась и отправилась на санацию. Мощным набегам вкладчиков осенью 2008 года подверглись банки «Глобэкс» и «Союз».
Пример более раннего периода — набег вкладчиков на Альфа-Банк в ходе летнего банковского мини-кризиса 2004 года. Заметка в газете «Коммерсантъ» об очередях в отделениях Альфа-Банка спровоцировала набег вкладчиков.
Чрезмерно высокая доля вкладов физлиц в пассивах — фактор риска для банка. На 1 августа 2012 года доля вкладов физлиц в пассивах выше 75% была у шести банков: «Аскольд» (81,9%), Алтайэнергобанк (78,9%), «Банкирский Дом» (77,0%), «БанкТ» (75,7%), «Тусарбанк» (75,4%) и «Софрино» (75,2%). Для сравнения: у Сбербанка доля вкладов физлиц в пассивах составляла 45,9%, у ВТБ 24—67,5%, а в среднем по банковскому сектору страны — 28,5%.
Представители австрийской экономической школы полагают, что использование вкладов до востребования для кредитования порождает банковские кризисы. Поэтому «австрийцы» делают вывод о недопустимости частичного резервирования вкладов до востребования и настаивают на их 100-процентном резервировании.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
