В выступлениях политиков — как российских, так и зарубежных — стало уже общим местом отмечать, что механизмы развития нынешнего экономического кризиса плохо поддаются анализу и прогнозированию. Такого кризиса никогда не было, говорят они, и мы не знаем, насколько глубоким будет спад экономики. Эксперты Института энергетики и финансов в очередном выпуске ежемесячного «Мониторинга мирового кризиса» в связи с этим отмечают, что уже явно сформировались две «партии» — короткого и длинного кризиса. И это тоже свидетельство плохого понимания событий.
Эксперты ИЭФ отмечают, что при анализе кризиса часто легко сочетаются совершенно противоречивые обещания, например, «что кризис перевернет все в мире, центры силы переместятся в Азию, утонет доллар, но… сам кризис будет не таким тяжелым и вообще скоро кончится». «К сожалению, надо выбирать между легкостью и последствиями, — говорит президент ИЭФ Леонид Григорьев. — Точно не может быть легкого кризиса с последующими крупными сдвигами и модернизацией мировой и российской экономики». Аналитики советуют быть осторожными в обещаниях и расчетах — прекращение падения производства переходит в период низкого уровня экономической активности, низких бюджетных поступлений, низкой занятости. И уточняют: «Кризис еще не исчерпал себя, своих рисков, своих угроз — подождем данных за первое полугодие 2009 года, будущее будет чуть яснее».
Механизм развития кризиса представляются в виде замкнутого круга. «В мировой рецессии 2008—2009 годов исходный спад шел в жилищном строительстве (с лета 2008 года), потом в автомобильной промышленности (с осени 2008-го). Одновременно финансовый шок парализовал розничный кредит», — напоминают в ИЭФ. А в целом модель выглядит теперь так: «Падение промышленного промпроизводства — рост числа безработных — падение доходов населения — падение потребления — падение производства и импорта потребительских товаров — падение планов инвестирования».
Эксперты ИЭФ подробно разбирают механику одного из секторов этого замкнутого круга — изменение в сфере потребления. Они отмечают, что в России кризис уже привел к изменению модели благосостояния населения, следовательно, сказывается и на модели потребления. Речь идет и о падении объемов покупок, и об изменении их структуры, и даже об изменении мест покупок. Уже можно отчетливо зафиксировать тенденцию: уменьшение доли высокодоходных групп населения, прирост в кластере беднейших групп. Как следствие, рост розничной торговли на 16—18% в год сменился падением на 5% к апрелю 2009 года, при этом покупки непродовольственных товаров сокращаются намного быстрее — уже на 10% в целом по стране, и впервые за длительный период времени в феврале этого года сократились покупки продовольственных товаров. Подобная динамика характерна для большинства стран мира, отмечают эксперты ИЭФ, хотя есть и исключения: в Китае и Индии в первом квартале нынешнего года потребительские расходы выросли на 4,5—5% по отношению к аналогичному периоду 2008 года.
В «Мониторинге» приводятся данные исследования Win Crisis Index, проводившегося в 25 странах компанией Worldwide Independent Network (в России ее представляет исследовательский холдинг «Ромир»). В России идет сокращение во всех сегментах потребления: «Население оценивает перспективы государства на выход из кризиса выше среднего, но при этом сократило свои личные расходы значительнее, чем жители многих других стран — участников опроса», — поясняет эксперт института. «Дальнейшая трансформация модели будет зависеть в первую очередь от общеэкономического контекста — реализации сценариев экономического развития, темпов и механизмов роста, направления структурных сдвигов в экономике, способов преодоления ограничений со стороны спроса и ресурсов», — отмечается в докладе.
«Центральным моментом» для России Леонид Григорьев называет цену на нефть: «Удержание цены нефти во время острой стадии снижения производства и мирового спроса на уровне 50—60 долл. за баррель является огромным достижением стран ОПЕК и эффективности принятых ими мер по снижению добычи». А отсутствие критики картельного поведения
Юлия МИРОНОВА
