Алистер Дарлинг, министр финансов, Великобритании
Для отечественной политики 2000-е гг. стали в буквальном смысле нулевым десятилетием. «Ведомостям» не удавалось выбрать политиком года россиянина, ибо политика в нашей стране перестала быть реальной.
Самым ярким политическим актом в этом году стало введение министром финансов Великобритании Алистером Дарлингом 50%-ного налога на бонусы банкиров, превышающие 25 000 фунтов. Шаг популярный у налогоплательщиков, на чьи деньги спасали банки, но еще недавно — совершенно немыслимый. Британия всегда противилась ограничениям финансового сектора, и Дарлинг пошел против банковского лобби — одного из сильнейших.
Вопрос о бонусах был, пожалуй, самым обсуждаемым в мире в этом году. Ради них банкиры шли на неоправданные риски, что стало одной из причин мирового кризиса. Летом, когда антикризисные меры, сводившиеся, по сути, к раздаче денег, снова позволили банкам зарабатывать и выделять деньги на бонусы, по всему миру поднялась волна протеста. В США конгрессмены потребовали обложить бонусы 90%-ным налогом, но идея быстро умерла. После заявления Дарлинга Николя Саркози сказал: во Франции думали о таком налоге, но боялись, что он подорвет ее конкурентоспособность. Теперь Франция вводит 50%-ный налог на бонусы свыше 27 500 евро. Идею поддержала канцлер Германии Ангела Меркель, после чего немецкие банки заявили о самоограничениях.
Налог Дарлинга не популистский. Он умный. Он кусается, так как его платит банк. Он разовый, так как в этом году не нужно было быть инвестиционным гением, чтобы заработать на росте рынков. Можно было взять деньги у ЦБ под 0—1% годовых и вложить практически во что угодно — росло все. И еще: вот что значит мировой финансовый центр! Налог Дарлинга возымел поистине глобальный эффект: банки стали думать о том, чтобы перераспределить его на бонусы сотрудников во всех странах.
