В Воронежской области жулики покупали у пенсионеров картошку за сувенирные деньги. В Ставропольском крае компания подвыпивших парней погуляла в кафе и расплатилась тысячерублевыми купюрами, выпущенными «банком приколов»: абсолютно трезвая официантка подвоха не заметила. В Подмосковье клиент расплатился с таксистом игрушечной «пятисотрублевкой» — было темно, обман раскрылся позже… Спецкорреспондент «Известий», захватив с собой несколько игрушечных банкнот, отправилась выяснять, действительно ли так просто облапошить ничего не подозревающего гражданина. Результат оказался ошеломляющим.
Билеты «банка приколов», похожие на настоящие деньги, продаются по всей стране совершенно легально. Стоят копейки. Рубли, доллары, евро… Они перестают быть игрушками, как только попадают в бумажник. От лежащей в кошельке нарисованной купюры хочется избавиться как можно быстрее. Например, разменять.
— Это трудно, — со знанием дела говорит лейтенант Виктор Колокольцев из ОВД Рязанского района Москвы (по просьбе «Известий» он сопровождал корреспондентку, получившую задание изучить доверчивость москвичей и гостей столицы). — В банках и в супермаркетах разоблачат сразу. Меняют обычно в частных лавках. Там, где большой поток покупателей и некогда проверять деньги. Еще лучше, если там тебя знают — доверие притупляет бдительность.
Воспользовавшись этим советом, в жертву я наметила симпатичного продавца Гиви и его табачный киоск у метро. Вот уж где меня знают как облупленную — каждую неделю покупаю блок сигарет со скидкой в пять рублей. Дождалась своей очереди, подхожу.
— О! — радуется. — Опять ты. Вроде только вчера была.
Тоже улыбаюсь:
— А мне сегодня не надо. Будь человеком — разбей тысячу на сотни.
Продавец протягивает деньги, я ему свою «пустышку», предварительно помяв ее в кармане, чтобы выглядела так, будто за свою жизнь она повидала не один кошелек. Но номер не прошел.
— Вах, и ты туда же, — запричитал Гиви над моей «тысячной». — Где взяла? У Наташки? Она опять торгует?
Наташка из газетной палатки напротив ни при чем. У нее на прилавке теперь только доллары и евро по десять рублей за штуку. Сувенирная продукция. Покупатели берут, но не так, как наши тысячные.
— Те в улет шли, — говорит девушка. — Я, бывало, на газетах пятьсот рублей наторгую, а на сувенирке в три раза больше. Но потом начались скандалы с другими продавцами: то с овощей бегут, что им «куклу» подсунули, то на рыбе
Сейчас у Наташки с коллегами заключено мировое соглашение. Но люди все равно
А вот в подземном переходе через Рязанский проспект — запросто. Там по вечерам жмутся приехавшие в Москву со своими тряпками белорусы и украинцы. Считается, что в полутьме их не разглядит милиция, а в случае чего можно скрыться через шесть разветвленных выходов.
— Кому они нужны, — фыркает лейтенант Колокольцев. — В этом подземелье у них навару — спасибо если на три рубля в день.
Через двадцать минут я доказала ему обратное. На свою «тысячу» накупила у тетки из Закарпатья пять пар шерстяных носков с вышивкой. Вообще-то за такие деньги можно было купить только четыре пары. Но, во-первых, я торговалась как бешеная, во-вторых, с сочувствием выслушала горькую семейную историю тетки, а также всего закарпатского села Лисовицы, откуда все трудоспособные давно уехали в Италию на заработки, оставив детей на бабушек-дедушек. Теперь дедушки вяжут красивые носки на итальянских машинках, внуки их сшивают, а бабушки садятся в поезд и обувают всю Россию. Мне очень кстати вспомнилось, что я тоже разутая, да и жизнь совсем не лучше, чем у них. Всплакнули. Тетка быстро положила за пазуху мою «тысячу» и вручила продукцию, чтобы я поскорей отвязалась.
— Развела? — удивился поджидавший на выходе милиционер. — Тогда и я щас пойду. Знаешь, сколько дают за сохранение и сбыт фальшивых денежных знаков?
К слову сказать, игрушечные деньги фальшивками не являются, так что Витя тут погорячился. Но все равно было неприятно. Мы вернулись в переход в очень неподходящий момент. Закарпатские поделки разглядывали несколько потенциальных покупателей. А моя тетка с чувством рассказывала, что «одной интеллигентной женщине носки так понравились, что она каждый вечер покупает по пять пар».
— Вот эта? — грозно ухватил меня за рукав Колокольцев. — А ну-ка, покажите деньги, которые она вам дала. Вдруг они фальшивые?
С перепугу торговки вывалили всю свою выручку. Публика в подземном переходе разглядывала меня так, будто я уже получила десять лет расстрела без права переписки.
— Расслабьтесь, — засмеялся лейтенант. — Вас снимают скрытой камерой.
Шутка
Колокольцев почему-то тоже потерял интерес к операции «прикрытие». Наутро я уже самостоятельно попыталась развести родное ТСЖ. Причем исключительно из чувства мелкой мести. Дело в том, что правление восьмой месяц пытается собрать с каждой квартиры по двести рублей на новую входную дверь. Никто не сдает. Тогда они придумали поставить новый замок на старую и код сказать только в обмен на деньги. С утра все побежали. Ну и я — тоже со своей «тысячей». Бухгалтерша взяла без звука. Хотя я намекала — пять раз пересчитывала сдачу и даже потребовала заменить сто рублей, которые будто бы показались мне «подозрительными».
— Да уйдете вы наконец? — возмутилась очередь.
Простояла у подъезда минут двадцать, предвкушая, как наша бухгалтерша обрадуется шутке насчет «скрытой камеры». Увы, придется, похоже, менять квартиру. Пока я веселилась у подъезда, Нина Петровна с седьмого этажа принесла «на дверь» пятитысячную купюру. Вот эта бумажка в гордом одиночестве и лежала сейчас в кассе, а остальные купюры, включая мою «тысячу», уплыли вместе с Петровной на работу. Пришлось звонить, ехать и извиняться.
Мало того что дверной код для меня засекречен навеки, так еще и обозвали. Я тоже хорошо думаю про участников нашего эксперимента. Славные они. Только очень беспечные.
«Банк приколов» прикроют
Все больше людей попадаются на удочку мошенников, приспособившихся зарабатывать на «невинной» шалости — сувенирных деньгах. И хотя на этих квазибанкнотах написано, что они не являются платежным средством и выпущены «банком приколов», с таким вполне законным «мошенничеством» все же можно бороться. Например, при помощи автор-ского права, говорят в Центробанке. Достаточно небольших изменений законодательства. Депутаты не против.
Тысячерублевка кажется вполне настоящей. Лишь сравнив ее с настоящей купюрой, можно обнаружить, что «игрушка» более блеклая и несколько отличается размерами — на 6 мм короче и на 3 мм уже оригинала. Дальше — больше. «Сувениры» напечатаны на обычной мелованной бумаге, настоящие купюры — на дорогостоящей бумаге с высококачественными водяными знаками, которые можно увидеть на просвет. Естественно, у «игрушечных» банкнот нет никакой перфорации по краю и ныряющей защитной нити. Не говоря уже о других признаках подлинности, которые не так легко заметить непрофессионалу.
Но фокус в том, что производители таких сувенирных денег как раз и не стараются ничего подделать (это фальшивомонетчики далеко ушли в развитии собственных технологий), для них главное — лишь внешнее сходство. В этом и проблема. «Фантики» продаются в любом ларьке и по цвету и размеру выглядят как настоящие.
— Все большее число торговых предприятий использует цветные изображения банкнот Банка России, изготовленные в масштабе 100% с незначительными изменениями оформления, не только в качестве купонов для оплаты товаров и услуг, праздничных поздравлений, но и для продажи в качестве сувениров. Неполное воспроизведение дизайна банкнот не является уголовно наказуемым деянием, однако создает возможность для различного вида правонарушений (от мошеннических действий с вырезанными полиграфическими копиями до использования печатных форм с целью подделки денег), — рассказали «Известиям» в департаменте наличного денежного обращения Банка России.
Признайтесь, рассматриваете ли вы внимательно каждую купюру, которая попадает вам в руки? Если да, то честь вам и хвала. Но многие совершенно автоматически кладут деньги в кошелек или в карман. А ведь достаточно бросить лишь один взгляд на банкноту, чтобы увидеть надпись «билет банка приколов» или «не является платежным средством». Есть и другие факторы: на улице темно, человек плохо видит. Вот мошенники и пользуются всеми этими преимуществами. Мало того чтобы загреметь в колонию по статье «Мошенничество», нужно совершить как минимум несколько рейдов и причинить значительный ущерб. Так есть ли выход?
— В мировой практике существует система контроля со стороны банков-эмитентов за полиграфическим воспроизведением изображений банкнот, основанная на авторском праве на графическое изображение банкнот, на согласовании возможности воспроизведения с банком-эмитентом либо на запрете воспроизведения изображения банкнот в масштабах от 75% до 125%, — отмечают в Центробанке.
Так что достаточно, по мнению специалистов ЦБ, законодательно установить рамки, запрещающие «воспроизведение изображений банкнот Банка России в определенном масштабе, и внести поправки в административное законодательство Российской Федерации, устанавливающие административную ответственность за их нарушение».
В Госдуме к предложениям ЦБ относятся позитивно. Как сообщил «Известиям» член комитета Госдумы по финансовому рынку Павел Медведев, «размер в данном случае действительно имеет значение». Единственное — к подготовке поправок в законодательство он предлагает подходить осторожно, формулировать их аккуратно, возможно, пользуясь помощью психологов и полиграфистов.
— В молодости я попал во Францию, в Шампань. Как известно, выпуск шампанских вин жестко контролируется. Однажды там была предпринята атака на производителей: нападающие стали писать на своих бутылках вместо champagne — campagne. Было очень похоже. Но суд в итоге запретил использование этого названия. Мне кажется, тут есть аналогия с игрушечными деньгами, — говорит Медведев.
Людмила БУТУЗОВА, Елена ШИШКУНОВА
