Америка изо всех сил пытается заставить Китай ревальвировать юань, угрожая торговой войной. Однако столь сильное давление может дать эффект, противоположный ожидаемому.
Вот уже несколько лет как США без особого успеха и кнутом, и пряником стараются убедить Китай ревальвировать национальную валюту — юань. Периодически тлеющий конфликт разгорается с новой силой, грозя перерасти в настоящую торговую войну между двумя крупнейшими экономиками. И сейчас, похоже, поленья снова заполыхали. В случае признания Китая «валютным манипулятором» Америка может ввести заградительные пошлины против китайских товаров.
Две претензии. Чем же так раздражает США дешевый юань? По мнению многих весьма авторитетных экономистов, даже сам американский ипотечный кризис, переросший позже в глобальный финансовый, хотя бы частично вызван искусственно заниженным курсом китайской валюты. Эта теория, носящая имя «Глобальное перенакопление сбережений» («Global savings glut»), вызрела в недрах ФРС еще при прежнем ее руководителе, Алане Гринспене, хотя сам термин впервые употребил нынешний глава американского ЦБ Бен Бернанке. Теория объясняет сегодняшний финансовый кризис диспропорциями в мировой экономике, отчасти спровоцированными… кем? Правильно, китайцами! По версии Бена Бернанке, сверхвысокий спрос на ценные бумаги США на протяжении 2000-х был обусловлен избыточными сбережениями во всем мире, в первую очередь в странах, где центральные банки искусственно занижают курс национальной валюты, прежде всего в Китае.
Экономический рост
Поднебесной последние 20 лет базировался на дешевой рабочей силе и экспортной ориентации производства. Страна из года в год накапливала огромный профицит во внешней торговле — сначала десятки, а ко второй половине 2000‑х — сотни миллиардов долларов. Если бы юаню позволили укрепиться, профицит бы сократился или исчез вовсе, и у Китая не скопилось бы столько долларов. Но так как юань не отпускают, возникает проблема — что делать с «лишними» долларами? Пристроить такие астрономические суммы фактически можно, только скупая казначейские обязательства США (Treasuries) и финансируя тем самым огромный внешнеторговый дефицит Америки.
Вторая претензия американцев не менее весома, по крайней мере в их глазах. Слишком дешевый юань делает американские товары неконкурентоспособными по сравнению с китайскими на внутреннем рынке США. Лейбл «Made in China» уже практически на всем! Благодаря дешевому юаню китайцы «крадут» рабочие места в Америке: известный американский экономист, нобелевский лауреат Пол Кругман оценивает потери приблизительно в 1,4 млн мест.
Последнее предупреждение
История того, как США пытались заставить Китай ревальвировать юань, достойна экранизации. В ход шли и уговоры, и угрозы. Еще в 2003 году Джон Сноу, в ту пору американский министр финансов, специально наведывался в Пекин, чтобы убедить китайских товарищей повысить курс национальной валюты. Его очень вежливо выслушали, но ничего не сделали. Только в июле 2005 года после долгих уговоров Китай отменил-таки жесткую привязку национальной валюты к доллару. С того момента до начала острой фазы глобального кризиса осенью 2008 года юань успел подорожать приблизительно на 18%.
Однако американцы остались крайне недовольны темпами ревальвации, считая, что курс юаня должен быть повышен как минимум на 30%. Тогда в ход пошел кнут: Вашингтон начал инициировать мелкие торговые войны против Пекина. Например, в августе 2007 года американская компания Mattel отозвала 20 млн игрушек, сделанных, разумеется, в Китае,
Коллапс Lehman Brothers осенью 2008 года на некоторое время смешал все карты. Опасаясь падения спроса на свой экспорт, Китай полностью прекратил и без того символическую ревальвацию, и с тех пор юань встал как вкопанный. В конце 2008-го — начале 2009 года американцам, по всей видимости, было не до того, и конфликт перешел на время в латентную фазу. Однако с начала 2010 года Америка решила снова взяться за «валютных манипуляторов». Теперь США стараются побольнее наступить на все «мозоли» Поднебесной.
Так, в начале февраля США обнародовали планы по продаже оружия Тайваню на сумму $6,4 млрд. Чуть позже Барак Обама демонстративно встретился с лидером тибетских буддистов Далай-ламой и высказался за «сохранение уникальной религиозной, культурной и лингвистической идентичности Тибета и защиту прав тибетцев в Китае». Разумеется, подобный афронт вызвал вполне понятное недовольство Пекина, считающего Тайвань своей территорией и опасающегося тибетского сепаратизма. Затем у интернет-поисковика Google вдруг проснулись гражданские чувства и неприязнь к подавлению свободы слова, с которыми компания спокойно мирилась в течение нескольких лет работы на китайском рынке. 22 марта она объявила о переводе поисковых запросов из Китая на сервисы компании в Гонконге, тем самым прекратив цензуру для китайских пользователей.
А в середине марта США перешли от политических вопросов к экономическим. Неофициальный рупор демократической администрации Белого дома Пол Кругман сделал скандальное заявление о необходимости объявления Китая «валютным манипулятором» и последующего введения заградительных пошлин на китайские товары в размере 25% от их стоимости в случае отказа Пекина от существенной ревальвации юаня. Одновременно 130 конгрессменов обратились к министру финансов, потребовав защитить американскую экономику от слишком дешевого юаня. Отечество в опасности!
Опасный уровень давления
Увенчается ли это наступление по всем фронтам успехом? Обойдется ли дело без настоящей торговой войны?
Еще в конце 2009 года Пекин начал проводить столь модные сегодня стресс-тесты по устойчивости экспортного сектора в случае ревальвации юаня к доллару на 5%. По всей видимости, он готов был уступить, но не так значительно, как того хотели американцы. В феврале 2010 года гонконгская консалтинговая компания Quam даже подготовила специальный отраслевой анализ «China: Winners and Losers from an RMB Revaluation», в котором прогнозировались последствия ревальвации для китайских и иностранных компаний. Так, например, выиграть от ревальвации должны были импортеры, а также компании из Индонезии, Вьетнама и Бангладеш, куда китайские компании стали бы переводить свое производство в поисках более дешевой рабочей силы. Сырьевые производители, по расчетам Quam, не особо выиграли бы от ревальвации: ориентированный на китайского потребителя сектор куда менее энергоемок, чем экспортно ориентированный индустриальный сектор, впрочем, производители продовольствия и удобрений оказались бы в плюсе. Среди наиболее сильно проигравших оказались бы, разумеется, китайские экспортеры и в значительно меньшей степени крупные американские ритейлеры вроде Wal-Mart и Costco. США импортировали в 2009 году китайских товаров на $300 млрд, 20% от всего импорта. Большинство этих товаров оседают на полках ориентированных на массового покупателя ритейлеров, которым рост цен на китайский импорт не очень-то на руку.
Однако столь очевидное в последние месяцы давление США на Китай может дать эффект, прямо противоположный ожидаемому. Так, весьма осведомленный Луис Кюйс, старший экономист пекинского офиса World Bank, заметил, что нынешнее обострение отношений может заставить Пекин повременить с ревальвацией. Причина проста: китайское правительство не хочет создать впечатление, будто оно подчиняется указаниям из Вашингтона. Так что, возможно, нашла коса на камень.
Но если китайцы встанут в позу и не пойдут на ревальвацию, то как отреагируют на это американцы? Могут ли они ввести 25-процентную пошлину на китайский импорт, как предлагает Пол Кругман? Сложно сказать. Однако не лишним было бы вспомнить, что тяжесть и продолжительность Великой депрессии во многом была связана в том числе и с торговыми войнами. На это указывали многие исследователи, например американские экономисты Чарльз Киндлбергер и Джон Гэлбрэйт. Широко обсуждавшийся в США еще до биржевого краха осени 1929 года и принятый 17 июня 1930‑го знаменитый акт Смута-Хоули (Smoot-Hawley Tariff Act) повысил таможенные пошлины аж на 20 тыс. наименований импортируемых товаров. Это благое намерение защитить американского производителя, как предсказывали многие (1028 экономистов подписали петицию президенту Герберту Гуверу с просьбой отклонить акт), тут же было встречено волной ответных повышений таможенных пошлин на американские товары со стороны других стран — Канады, Испании, Швейцарии, Италии, Кубы, Мексики, Франции, Австралии и Новой Зеландии. Неудивительно, что мировая торговля после таких экспериментов оказалась в полном нокауте — с 1929 по 1933 год ее объем снизился на 66%.
Пойдут ли сейчас американцы на подобные эксперименты? Вряд ли. Ответом на введение импортных пошлин может стать сброс Китаем американских казначейских обязательств с малопредсказуемыми последствиями для всей мировой финансовой системы. Раскачивание лодки посреди бури глобального финансового кризиса крайне опасно. Выходом из весьма щекотливой ситуации было бы снижение градуса китайско-американского конфликта. Потом, через несколько месяцев, Китай смог бы пойти на небольшую ревальвацию (5—10%), возможно, с обязательствами ее постепенного продолжения. Именно такой вариант позволил бы Пекину сохранить лицо.
Пояснение: перед началом острой фазы глобального кризиса валютные спекулянты ставили на резкое подорожание юаня к доллару — начиная с 2003 года форвардный курс юаня превышал спотовый. Пик ревальвационных ожиданий пришелся на весну 2008-го, когда спекулянты ставили на 11-процентную ревальвацию через год. Однако осенью того же года опасения инвесторов относительно экономических перспектив Китая были настолько велики, что тенденция в корне изменилась. Игроки начали ставить на девальвацию юаня к доллару, на пике негативных ожиданий закладывалась 7-процентная девальвация. Начиная с конца марта 2009 года спекулянты опять ждут ревальвацию юаня.
Александр ЗОТИН
