Правила функционирования мировой валютной системы формировались после Второй мировой войны. Они создавались американцами и англичанами. У США было около 50% мирового ВВП, у Великобритании — 10—12%. Грубо говоря, тогда создали такую конструкцию финансового мира, которая была адекватна влиянию США. Эту систему часто называли Бреттон-Вудской (название — по месту подписания). Доллар остался единственной валютой, имеющей золотое содержание, и обмениваемой на золото. Остальные сохраняли привязку к золоту исключительно через доллар США.
Новая валюта или долгая дорога к евро
Постепенно послевоенное соотношение экономических сил в мире менялось. В какой-то момент изменения потребовали качественной перестройки мировой финансовой системы. Так всегда — никто ничего не будет реформировать в мировом масштабе, пока жизнь не заставит. Резон в таком консерватизме есть: реформы происходят, когда есть консенсус, что
Первый этап кризиса послевоенной мировой финансовой системы наблюдался в период 1968—1975 гг. К тому времени доля США в мировом ВВП сократилась до примерно 33%. В тоже время более чем в пару раз (примерно до 5%) сократилась доля Великобритании. Одновременно многократно возросла доля Японии и ФРГ. В 1971 году США в одностороннем порядке аннулировали свое обязательство обменивать доллары на золото. Возникла угроза финансового хаоса.
В 1971 году состоялось множество международных встреч и совещаний. В конце концов, были подписаны определенные соглашения. Антиамериканисты во все мире радовались: вот, даже лидеры США в своих заявлениях вынуждены признать, что не могут диктовать свою волю миру и вынуждены вести переговоры «на равных». Новые соглашения многими рассматривались как свидетельство ухудшения экономических позиций США и ослабление роли Америки в быстро меняющемся мире. (Вам это ничего не напоминает, читатель? Все как сегодня, а ведь почти 40 лет прошло). В первой половине 1970-х гг. был подписан еще ряд международных документов. Без больших изменений они и работают до сих пор.
За прошедшие сорок лет главным событием было создание евро — единой европейской валюты. Старт этому процессу был дан кризисом 1970-х гг. При тесных экономических связях между странами Европы, свободное плавание валютного курса каждой из стран, было всем невыгодно. Нужно было
Вскоре выяснилось: «змея» может успешно существовать лишь для стран с однородным характером экономического развития и незначительными различиями в состоянии платежного баланса. Среди стран-участников этого не наблюдалось, что обуславливало временный выход тех или иных стран из системы обмена курсов. Отсутствовал также консенсус относительно передачи валютному органу властных полномочий. К концу 1970-х гг., возникла необходимость в новом механизме регулирования валютных курсов, смягчавшем ставшие очевидными проблемы существующей системы. Так в 1979 году появилась Европейская Валютная Система. Механизм ЕВС образовывали три элемента: европейская валютная единица — ЭКЮ, режим совместного колебания валютных курсов — «суперзмея», Европейский фонд валютного сотрудничества. В таком виде «европейская змея» просуществовала до введения евро, которое заменило ЭКЮ, а затем и наличные национальные валюты стран еврозоны.
В начале 1990-х гг. был подписан вступивший в силу с 1 ноября 1993 года Маастрихтский договор (название — по месту подписания). Среди прочего, он зафиксировал точную дату введения в обращение единой европейской валюты: 1 января 1999 года и определил критерии допуска в еврозону. В 1998 году учреждается Европейский Центральный Банк. В его задачи входят поддержание стабильности цен и проведение единой валютной политики во всей зоне евро. Именно ЕЦБ отвечал за развитие и введение евро. С января 1999 года евро было введено в качестве законной валюты в странах еврозоны и начало использоваться для безналичных расчетов. Сначала в зону евро было допущено 11 европейских государств.
Опыт показывает: радикальные изменения в кредитно-финансовой и валютной системе не происходят за одни сутки. Хотя внешне какие-то события могут создавать подобное впечатление. Даже Бреттон-Вудская система при всей ее новизне вместе с тем во многом лишь «узаконила» уже сложившееся к тому времени (1944 год) положение в международной валютной сфере. Фактически, золотой стандарт постепенно переставал действовать и к концу Второй мировой войны уже, практически, не существовал. Договориться достаточно быстро помогли два обстоятельства: а) согласовывать нужно было мнение относительно небольшого количества сторон и б) США имели явное экономическое превосходство и могли говорить со всеми с позиции силы.
Путь осилит идущий
Некоторые считают — макроэкономический новый век начался осенью 2008 года. Возврат в прекрасный старый мир невозможен. Но в развитии международных финансовых систем есть огромная сила инерции и преемственности. Каждый новый этап эволюции системы связан с предшествующим и всегда сохраняет очень многие его черты. Поэтому кризис не означает ликвидации основных элементов существующей системы. Они будут модифицированы, но во многом продолжат работать. Новый порядок сохранит и родство с Бреттон-Вудской системой. Когда (если) соглашение о реформах будет достигнуто, оно будет базироваться на многих прежних принципах и представлять собой лишь их развитие и приспособление к новым условиям.
Конца американской экономики тоже не предвидится. Да, у США сегодня уже не 50% мирового ВВП, как было в 1950 году, и даже не 33%, как было в 1970-х гг. Но и сегодня у США около 20% всех производимых в мире товаров и услуг. Сколько-нибудь сопоставимой страны нет. Только весь Евросоюз примерно сопоставим с Америкой. Экономика США — не просто колоссальный ВВП, в ней очень развиты отрасли с высокой добавленной стоимостью. Плюс еще и очень гибкий рынок труда.
Ожидающим краха США полезно задать самим себе пяток вопросов. Пусть кризис продлится несколько лет.
Первый вопрос: после этого какая страна будет иметь самую крупную экономику? Ответ: США.
Второй вопрос: какая будет самая распространенная резервная валюта? Ответ: доллар США.
Третий вопрос: какая валюта будет все кризисные годы находится среди лидеров «доверия»? Ответ: доллар США.
Четвертый вопрос: какая страна будет среди лидеров по любому здравому набору показателей социально-экономического развития. Ответ: США.
Пятый вопрос: чей совокупный экономико-финансовый, научно-технический, военно-политический потенциал будет недосягаем для других стран? Ответ: США.
В итоге, не будет и сверхреволюционных реформ, ведущих к всемирной дестабилизации. Все слишком взаимозависимы. Взаимозависимость плотная и серьезная. От нее не уйти. Поэтому ожидания как заката Америки, так и сверхбольших перемен представляются немного преувеличенными. Вообще-то еще Карл Маркс в 1857 году в письме к Фридриху Энгельсу писал: «Какое удовольствие наблюдать американский крах! И это еще только начало!» Энгельс же ответствовал: «На этот раз крах будет неслыханным; все элементы налицо». И 150 лет спустя, при любых трудностях мирового хозяйства находится множество неофитов, подхватывающих этот клич.
Но вообще-то процесс выработки новой финансовой архитектуры потихоньку пошел. Хотя ни один из мировых саммитов двадцатки пока не стал новым Бреттон-Вудом, и не скоро станет, но все же процесс пошел….
Только идти он будет очень медленно. Отметим: доля доллара в мировых валютных резервах за 40 (сорок!) лет, конечно, сократилась: с 72% до 62%. Грубо говоря, 0,25% за год. Таков реальный темп изменений в финансовой сфере: в 1940-х гг. золотой стандарт практически перестал существовать, в 1970-х гг. этот факт окончательно признали и узаконили, а через тридцать лет появилась еще одна мировая валюта. На нее сегодня приходится примерно 27% мировых резервов. Относительно перспектив юаня можно вспомнить следующее. В 1980-е гг. было много разговоров, что японская иена потеснит доллар и станет равноправной мировой резервной валютой. И что? В 1990-е гг. японское чудо закончилось, экономика вползла в многолетнюю стагнацию. И вот уже 20 лет никто и не вспоминает о возможности японского господства в мировой валютной системе. Сегодня японская иена это всего лишь 3 (три!)% мировых валютных резервов, чуть меньше британского фунта (3,2%). Все разговоры о светлом будущем юаня основаны на предпосылке, что экономика Китая продолжит расти прежними темпами в ближайшие 30—40 лет. Но это совсем не очевидно. В любом случае, никто не заинтересован, чтобы изменения происходили быстро — спешка грозит дестабилизацией мировой финансовой системы.
Выводы
Изменений, конечно, не избежать, но они будут медленные, эволюционные, и при разумном прогнозном горизонте — не более 20 лет — можно себе представить три-четыре циклических кризиса и некоторое увеличение роли юаня. Если говорить о евро, то стратегически эта валюта уже достигла всех высот, свойственных еще одной, второй по счету резервной валюте. С одной стороны, какое-то количество расчетов в мире пошло в евро (напомним, около четверти), и мы с вами, как частные граждане, можем обратиться к этой валюте для хранения своих сбережений. Но еще лет десять-пятнадцать Евросоюз будет расхлебывать проблемы не только со странами PIGS, но другими разноразвитыми. Если бы евро было создано, например, Францией, Германией, Великобританией и еще парой государств с сильной экономикой, судьба евро была бы иной. Но поскольку евро — это еще и Греция, Испания, Португалия и т. д. — страны, в общем, другого уровня развития, то проблемы будут лежать тяжелым грузом на плечах новой резервной валюты. Оптимистично говоря, еще добрый десяток лет.
Впрочем, предсказания — штука неблагодарная. Например, во второй половине XIX века составлялись прогнозы по городам, основанные на росте числа лошадей, и получалось, что к середине XX века все крупнейшие города мира будут завалены конским навозом по колено. Этого, как мы знаем, не случилось.
Сергей ПЯТЕНКО
