В ближайшие месяцы ожидается очередной всплеск дискуссий на тему «плохого госбанка». Дело в том, что 1 июня истекает срок, отведенный президентом на подготовку предложений по «созданию инфраструктуры для управления просроченной задолженностью». Срок выходит, но Минфин, похоже, не торопится предпринимать какие-то активные действия. «По моим наблюдениям, выполнение поручения президента происходит крайне вяло, к нам никто не обращался. Но в любом случае РСПП и банковское сообщество будут активно способствовать решению этой проблемы уже предложенными или другими путями», — заявил «Ф.» исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев.
Варианты
Общественные организации, представляющие интересы банков, такие как АРБ, Ассоциация «Россия», РСПП, с начала 2009 года интенсивно бомбардируют правительство своими предложениями и требованиями создать некую систему выкупа проблемных банковских активов и таким образом «очистить» балансы кредитных организаций. При АРБ даже создана специальная комиссия по проблемным активам. Если бы государство действительно пошло на выкуп токсичных долгов, банки смогли бы не только свалить на бюджет часть своих убытков, но и оптимизировать налогообложение.
Власти неоднократно в лице своих самых высокопоставленных представителей заявляли, что не хотят брать на себя ответственность за розданные кому не попадя деньги. И, тем не менее, банковское сообщество ставит этот вопрос снова и снова. В начале апреля тема «очистки» балансов продвигалась на съезде Ассоциации российских банков, а после этого лидеры сообщества требовали решения их самого больного вопроса на «Неделе российского бизнеса» и съезде РСПП.
Президент РСПП Александр Шохин недавно говорил о шести переданных в правительство и ЦБ вариантах решения проблемы. На самом деле их еще больше, и важнейшие из них «Ф.» представляет. В сущности, все они сводятся к тому, что выбирается или создается особая структура — будь то ПИФ, госкорпорация, специальная компания, — на которую переводятся проблемные банковские активы за деньги или в обмен на ценные бумаги. Государство совместно с частным бизнесом снабжает «спецструктуру» финансовыми ресурсами.
Первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян объясняет свое нежелание участвовать в этих «авантюрах» очень просто. По его словам, на Западе, когда государство выкупало у банков плохие активы, то это были служившие предметом залога недвижимость или ценные бумаги, хотя и упавшие в цене, но оставшиеся реальными ценностями. Между тем в России номинальными получателями значительного количество кредитов выступали «подставные» компании — транзитеры, не обладающие значительным имуществом. По мнению Геннадия Меликьяна, как только государство объявит о скупке банковских долгов, реальные получатели кредитов оборвут свои связи с транзитерами и государству достанутся компании-пустышки.
Представители бизнеса возражают: мол, многие предлагаемые ими варианты содержат специальные гарантии для государства. Например, обязательство обратного выкупа долгов через несколько лет или использование акций банков в качестве залога. Впрочем, не все считают, что это нужно. Как заявила «Ф.» член совета директоров Первого республиканского банка Людмила Лебедева, главное — проводить отбор и проверку покупаемых активов по строго установленным правилам и стандартам, а при наличии такой проверки можно обойтись и без дополнительных финансовых обязательств.
Масштабы
Легче всего, конечно, было бы работать с проблемной ипотекой, но ее масштабы в России как раз невелики. Как сообщил «Ф.» генеральный директор Агентства по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов Андрей Языков, примерно по 20 тыс. проблемных ипотечных кредитов идут суды, порядка 35—40 тыс. проходят реструктуризацию, около 25 тыс. заемщиков имеют проблемы, но решают их самостоятельно, с помощью друзей и родственников. Учитывая, что общее количество получателей ипотеки приближается к миллиону, это не так много.
Вообще оценка масштабов проблемных долгов — одна из острейших тем в макроэкономических дискуссиях. Власти, не желающие лишних расходов, говорят, что кризис миновал и волноваться не о чем. Их оппоненты настаивают, что проблема лишь отложена до срока. «Банки постоянно реструктурируют и пролонгируют свои кредиты, в результате проблему просто удалось перенести на вторую половину 2010-го и 2011 год, — говорит Александр Мурычев. — Перед банковской системой стоит задача абсорбировать свою проблемную задолженность, а из каких источников она может это сделать? Кредитование стагнирует, доходность уменьшается, прибыль падает, капитал, если смотреть на его реальную оценку, тоже фактически уменьшается. Когда банки начнут расчищать свои балансы, капитал снизится еще сильнее. Субординированные кредиты и отдельные эксклюзивные примеры вливания средств акционеров были пока что единственными инструментами повышения капитализации банковской системы. Да и то программа по «субордам» была свернута в декабре 2009 года. А когда в экономике начнется оживление, мы столкнемся с резкой нехваткой кредитных ресурсов, которая уже и сегодня ощущается».
«Часть так называемых «токсичных» активов образовалась у банков относительно недавно —
Впрочем, наличие «невидимых» и отстроченных плохих долгов — проблема не только российская. В начале апреля вышел доклад Центробанка Китая, в котором регулятор признавал угрозу в скрытых «токсичных» активах банков, в том числе западных, обнаружение которых может подорвать восстановление мировой экономики.
Как полагает ответственный секретарь комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности Сергей Моисеев, в целом проблема плохих долгов хоть и не фатальна для банковского сектора, но существует несколько сравнительно крупных и не очень организаций, у которых действительно остро стоит вопрос невозвратов. Сегодня некоторые из этих банков скрывают свое истинное положение благодаря тому, что постоянно реструктурируют долги своих клиентов и рефинансируют должников. Должники добросовестно, без просрочек платят проценты, но деньги на это берут из новых кредитов. Банкам же, чтобы поддерживать устойчивость образовавшейся «пирамиды», приходится постоянно увеличивать сумму привлеченных средств. Чем это кончится — понятно.
Опыт
Апелляция к международному опыту тоже дает аргументы обеим участвующим в диспуте сторонам. По данным МВФ, за последние тридцать лет наблюдалось 42 системных банковских кризиса, и выкуп проблемных активов происходил в 60% случаев. Но как ни странно, в нынешний кризис централизованные системы выкупа плохих долгов пока в западных странах не создавались. Исключение — разве что Ирландия, где появилось Национальное агентство по управлению активами (NAMA). Оно будет выкупать банковские кредиты, расплачиваясь за них облигациями, гарантированными государством. В ходе первых сделок активы приобретались с дисконтом 47%. Правительство Ирландии намерено до конца года завершить выкуп «проблемных» активов у пяти крупнейших кредитных организаций страны, общий объем которых оценивается в 81 миллиард евро. Зато в США администрация Барака Обамы очень долго муссировала вопрос о создании «плохого банка», но в итоге пошла на попятную. В апреле в ходе традиционного видеообращения к нации американский президент заявил, что банки и финансовые институты будут сами расплачиваться за свои ошибки. В последние годы в США в основном прибегали к выкупу плохих активов только уже обанкротившихся банков.
В России же рынок решает проблему плохих долгов сам. Крупнейшие банки создали специальные структуры по работе с проблемными активами — например, «Долговой центр» ВТБ или «Сбербанк Капитал». По словам экспертов, полным ходом идет процесс перевода проблемных банковских долгов в кредитные ПИФы и прочие аффилированные структуры. Банки продают долги коллекторам и своим коллегам. По оценкам Ирины Поддубной, в 2009 году совокупный портфель долгов, выставленных кредитными организациями на продажу, превысил $2 млрд против $1,3 млрд годом ранее. В 2010 году объем выставляемых на продажу кредитов, по прогнозу эксперта, достигнет $2,5 млрд. Более того, плохими долгами российских банков заинтересовались иностранные инвесторы. Шведские инвестиционные фонды East Capital Financials Fund и East Capital Explorer совместно с европейским коллекторским агентством Intrum Justitia собираются создать компанию по выкупу просроченных долгов в России («Ф.» № 4). Два проекта по реструктуризации сейчас продвигает Международная финансовая корпорация (IFC): один — совместно с KG EOS Holding (в России имеет дочернее коллекторское агентство), второй — с американской компанией Varde Partners. Инвестиции в первый проект составят $50 млн (прежде всего в Россию), во второй — 450 млн евро, в том числе 100 млн евро в страны Центральной и Восточной Европы. «Для реализации проектов будут создаваться специальные структуры, которые начнут работать сразу в нескольких странах, в том числе в России, — заявила «Ф.» Марта Гуччардини, главный советник по инвестициям IFC. — Проекты находятся на разных стадиях. В рамках одного из них мы уже смотрим на предлагаемые к продаже портфели, второй пока на стадии обсуждения».
На фоне всего этого необходимость привлечения государства действительно неочевидна. Тем не менее исход «битвы за плохие долги» пока не решен. По мнению Сергея Моисеева, большинство предложенных банкирами планов «дезинтоксикации» банковских кредитов, скорее всего, останутся нереализованными. Однако эксперт не исключает, что АСВ получит право выкупать у банка пакеты кредитов в случаях, когда его финансовой устойчивости грозит опасность, не дожидаясь отправки на санацию. Сергей Моисеев называет подобный инструмент «мягкой санацией», и, по его предположению, это единственный вид работы с проблемными активами, в котором российское государство готово участвовать. Нерешенными остаются вопросы о том, что агентство будет делать с выкупленными долгами и какие обязательства понесут банки — продавцы «токсичных» активов. «Минфин далек от забот о росте капитализации банков, его больше волнует проблема дефицита бюджета и инфляция», — отмечает Сергей Моисеев.
Константин ФРУМКИН
