Правительство ставит «более амбициозные цели по борьбе с инфляцией», при этом собираясь опережающими темпами повышать тарифы на услуги госмонополий. Это приведет только к увеличению структурных перекосов в экономике.
В последнее время власть резко активизировала обсуждение перспектив отечественной экономики. На позапрошлой неделе замглавы администрации президента Владислав Сурков встретился с членами правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) и убедил их признать создание инновационного центра «Сколково» одним из главных приоритетов крупного бизнеса. На следующий день, 14 мая, премьер Владимир Путин провел объединенную коллегию Министерства финансов и Минэкономразвития, где в очередной раз обозначил основные приоритеты финансово-бюджетной политики. Еще через три дня, 17 мая, уже сам премьер встретился с руководством РСПП, чтобы «обсудить приоритеты на ближайшую перспективу, дальнейшую реализацию антикризисных мер, модернизационную политику, сформированную правительством». Наконец, как апофеоз всех этих встреч 20 мая правительство утвердило программу по повышению эффективности бюджетных расходов до 2012 года.
Важнейшим в этом ряду событий, безусловно, стало выступление Владимира Путина на совместной коллегии Минфина и МЭР, содержащее три ключевые установки: «нам нужны более амбициозные планы по снижению инфляции», «необходимо выдержать график сокращения бюджетного дефицита до трех процентов ВВП в 2012 году и до нуля — в 2015 году» и «политика накопления резервов себя полностью оправдала, и после завершения кризиса мы должны к ней вернуться».
Впрочем, в беседе с руководителями РСПП премьер обозначил несколько иные приоритеты: во-первых — укрепление кредитно-финансовой системы, во-вторых — качественное развитие рынка труда, а также рост производительности труда и конкурентоспособности «трудового потенциала страны», в-третьих — стимулирование инноваций. Бизнесмены спорить с главой правительства, разумеется, не стали («Видение ключевых задач и направлений работы на посткризисный период у власти и бизнеса совпадают, — заявил президент РСПП Александр Шохин. — В первую очередь необходимо улучшать инвестиционный климат по всем направлениям, нужна макроэкономическая стабильность — низкая инфляция, стабильный рост ВВП»), однако выдвинули встречные предложения. «На недавней совместной коллегии Минэкономразвития и Минфина министр финансов несколько растревожил бизнес заявлением о том, что, если не удастся добиться бездефицитного бюджета к 2015 году, в целях повышения эффективности госрасходов придется повышать налоги, — напомнил Александр Шохин. — В связи с этим бизнес просит объявить мораторий на повышение налогов. Нулевой бюджетный дефицит должен достигаться другим способом — например, массовой приватизацией. Мы считаем, что настала пора для широкомасштабной приватизации, которая может быть и экономически эффективной, и социально справедливой. Мы считаем, что на торги могут быть выставлены все ФГУПы и те АО, где государству принадлежит от 100 и менее процентов. При этом в программу приватизации должны попасть более лакомые куски госсобственности».
Таким образом, ответ крупного бизнеса на модернизационные призывы власти оказался достаточно четким: «Хотите инноваций — избавьте нас от повышений налогов и поделитесь сладкими активами». Ответ правительства можно интерпретировать как отказ в стиле «хорошего понемножку». На заседании правительства 20 мая были одобрены «Основные направления налоговой политики» на ближайшие три года, предусматривающие целый ряд небольших налоговых послаблений (изменения в правила начисления амортизации, уточнение порядка учета расходов по НИОКРам, сокращение перечня документов, необходимых для применения нулевой ставки НДС при экспорте, освобождение сроком на три года нового энергоэффективного оборудования от налога на имущество организаций etc.), но о моратории на повышение налогов никто даже не заикался. Предложения о приватизации принадлежащих государству лакомых кусков тоже пока остались без ответа.
Главная надежда — дорогая нефть
Таким образом, возможность того, что налоговое бремя в России будет увеличиваться, сохраняется. Особенно если учесть, что «выполнение социальных обязательств» по-прежнему остается для правительства приоритетом номер один. Так, несмотря на текущий дефицит бюджета, в этом году предусмотрено увеличение расходов на 267 млрд рублей. При этом наиболее весомый прирост как в абсолютном, так и в относительном выражении произойдет по двум статьям: «Общегосударственные вопросы» — с 2,1% ВВП в 2009 году до 2,6%, в основном за счет увеличения стоимости обслуживания госдолга, включая региональный; и «Трансферты внебюджетным фондам» (5,4 и 5,9%). Правда, расходы на здравоохранение, образование, развитие ЖКХ действительно сокращены. Но эксперты полагают, что в будущем году, накануне выборов, власти вряд ли решатся пойти на существенное урезание затрат социального характера.
При таких тенденциях от повышения налогов нас могут спасти только два обстоятельства. Первое — повышение мировых цен на сырье. «На самом деле вопрос уровня бюджетного дефицита — это вопрос уровня мировой конъюнктуры, цен на нефть, — убеждена главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова. — Предложение Минфина поддерживать четырехпроцентный дефицит при цене 70 долларов за баррель очень амбициозно. По нашим расчетам, нулевой дефицит достигается
С этим согласен и гендиректор аудиторско-консалтинговой группы «Финэкспертиза» Агван Микаелян: «Снизить дефицит бюджета может либо реальное оживление экономики, либо высокие цены на нефть, за счет которых можно было бы покрыть все растущие затраты. Второй вариант, с одной стороны, малопредсказуем, с другой стороны, может привести к повторению тех же ошибок, последствия которых сейчас расхлебывает Европа, до кризиса принявшая на себя большой пакет соцобязательств».
Второе обстоятельство — радикальное повышение бюджетной дисциплины, без чего, и в правительстве отдают в этом отчет, достижение бездефицитного бюджета невозможно. С этой целью 20 мая кабинет министров одобрил «Программу повышения эффективности бюджетных расходов», которая, в частности, предусматривает переход от федеральных целевых программ (ФЦП), которые существуют в рамках отдельных министерств и ведомств, к долгосрочным государственным программам (ДГП), действующим на межведомственной основе и финансируемым в зависимости от уже достигнутых результатов. Впрочем, оценить перспективность этой бюджетной реформы можно лишь после того, как будут разработаны четыре десятка нормативных актов, необходимых для ее реализации.
Но даже успех этой программы не гарантирует бизнес от увеличения налогового бремени, поскольку правительство опять возвращается к идее накопления резервов. Многие эксперты оценивают эту идею как спорную. «Я не уверен, что политика накопления резервов имеет смысл, — полагает ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Дмитрий Белоусов. — У нас была возможность их накапливать отчасти в рамках борьбы с инфляцией, что, в общем, правильно, тем более в условиях сверхпритока валюты при благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре. Сейчас очень благоприятная конъюнктура нам, судя по всему, не грозит. В такой ситуации целесообразно расходовать резервы на стимулирование инвестиций — и через госинвестиции, и через снижение налогов, и через применение стимулирующих налоговых режимов. Ведь мы видим по опыту развитых стран, что даже в условиях спада можно получить менее разрушительные результаты, если экономика разнообразна, нормально работает. Например, в европейских странах глубокий спад в автопроме, который в кризис просел даже сильнее, чем у нас, не привел, благодаря диверсифицированной модели экономики, к столь же глубокому провалу ВВП».
Бездефицитный бюджет, да еще подстрахованный солидной заначкой в виде Резервного фонда, не самоцель. Абсолютная, до копейки, сбалансированность доходов и расходов имеет ценность только в том случае, если она достигнута по результатам деятельности живой, разнообразной экономики. Не случайно все эксперты делают акцент на необходимости стимулирования инвестиций. «В реальности лучшее, что может сделать правительство, — это все-таки сохранить финансирование инвестиций, стимулировать именно инвестиционный рост», — уверена Наталья Орлова.
Поменьше амбиций
Возможность именно сейчас наращивать инвестиции подкрепляется благоприятным инфляционным фоном: с октября прошлого года уровень этого показателя, по расчетам ЦМАКПа, составил меньше 10%, а в марте текущего года достиг отметки 6,5% в годовом исчислении. «Откровенно говоря, мне кажется, что низкая инфляция, которую мы сейчас наблюдаем, — это не заслуга правительства, а результат ослабления внутреннего спроса. Инфляция не разгоняется не благодаря усилиям Центробанка, а просто оттого, что кредитование стоит, несмотря на то что ЦБ обещал нам прирост от 15 до 20 процентов по итогам года», — резко оценивает достижение Наталья Орлова.
Но как бы то ни было, низкий темп роста цен — хороший стимул для инвестиций в экономику, в том числе государственных. Но правительство вместо инвестиций рассуждает о «более амбициозных планах по снижению инфляции». Реально ли это, а главное — нужно ли? «Не факт, — убежден Дмитрий Белоусов из ЦМАКПа. — Важной задачей является выход на инфляцию около семи процентов — на практике при таком уровне компании уже могут заниматься долгосрочными инвестициями. В качестве более долгосрочного ориентира по уровню инфляции (если мировая конъюнктура восстановится) может быть показатель в четыре-пять процентов, соответствующий инфляции в целом по миру до кризиса. Существенно снизить инфляцию можно довольно быстро, если Центробанк предпримет сильный ход в виде политики перехода на инфляционное таргетирование. Но такое подавление инфляции, скорее всего, произойдет за счет существенного негативного влияния на экономический рост».
Необходимо добавить, что существуют и менее радикальные, нежели таргетирование, стратегии управления инфляцией. Прежде всего речь идет об ограничении тарифов естественных монополий и ЖКХ: их вклад в уровень инфляции, подсчитали в ЦМАКПе, составляет от 1,5 до 2,5 процентного пункта, или треть от всего роста в годовом прогнозе. Пересмотреть политику в отношении этих основных драйверов инфляции — вполне в компетенции государства. Однако эта компетенция пока используется для обратных целей: Минэкономразвития недавно выступило с предложением ускорить рост тарифов на услуги естественных монополий. Так, железнодорожные перевозки грузов в 2011 году могут подорожать на 14% вместо планировавшихся ранее 9,2%, электроэнергия — на 20,2 вместо 16%. Кроме того, уже в текущем году электричество может подняться в цене на 17% вместо запланированных 14%.
Такая политика неизбежно даст два негативных эффекта. Во-первых, усилится перекачка денег из обрабатывающих отраслей и кошельков граждан в государственные монополии — она уже сегодня имеет возмутительные масштабы (чего стоит одно только введение Сбербанком комиссии за перечисление оплаты жилищно-коммунальных услуг, притом что и коммунальщики, и сам Сбер входят в число самых прибыльных структур). Во-вторых, неизбежно ускорится рост цен. Достигать же «амбициозных целей по инфляции» в такой ситуации чиновникам придется монетарными рычагами (других в нашей стране не применяют) — за счет сокращения бюджетных расходов на экономику и повышения кредитных ставок. Какие уж тут инвестиции в инновации.
Максим РУБЧЕНКО, Марина ТАЛЬСКАЯ
