Страны Восточной Европы давно стремятся в еврозону. Раньше ради надежности этой гавани стоило жертвовать. Теперь валютное пространство увязло в кризисе. Но зона евро по-прежнему притягательна в перспективе.
В течение десяти лет страны Центральной и Восточной Европы рассматривали присутствие в еврозоне как ценное достижение, как укрытие в надежной гавани, ради которой стоило бы и пожертвовать чем-то. Теперь, когда еврозона увязла в кризисе, грозящем подорвать наметившийся экономический подъем и у соседей, потерю доверия можно было бы понять. И все же, несмотря на более прохладное отношение одной-двух стран, большинство государств на восточной границе еврозоны по-прежнему нацелены на присоединение к евро — в перспективе, в какой-то момент, пишет The Financial Times.
Не останавливает даже то, что финансовые позиции восьми кандидатов намного более устойчивые, по сравнению с некоторыми нынешними членами еврозоны. Большинство претендентов, как и раньше, считают, что их валютные системы слишком малы, чтобы успешно функционировать самостоятельно.
Так, Эстония, заявка которой о присоединении к евро со следующего января была принята Еврокомиссией, в прошлом году зафиксировала дефицит бюджета всего в 1,7% ВВП и долг в 7,2%. Поскольку это намного ниже предельных критериев для присоединения к евро — 3% и 60% соответственно, — вариант отказа казался почти невероятным. В свою очередь, успешное прохождение заявки Эстонии ослабило опасения, что основные страны блока ЕС будут настаивать на ужесточении критериев присоединения к евро.
Энтузиазм в отношении евро может показаться странным. Ведь финансовый кризис обнажил многие угрозы, связанные с отказом от независимой денежно-кредитной политики.
Так, участницы еврозоны Греция, Ирландия и Испания не имеют возможности в период кризиса девальвировать собственную валюту, поэтому проходят жесткую «внутреннюю девальвацию»: снижение зарплат и цен для восстановления конкурентоспособности.
Корректировки в странах Прибалтики, в Литве, Латвии и Эстонии, которые не входят в еврозону, но привязывают курс национальных валют к евро, были еще более болезненными. Экономика Латвии от пика до минимума сократилась почти на четверть.
В противоположность этому страны со свободным плавающим курсом, такие как Польша и Чехия, демонстрируют определенные преимущества.
Реальный эффективный обменный курс польской валюты, отражающий различия в уровне удельных трудовых издержек, упал почти на 20% с 2008 по 2009 год. Благодаря такой быстрой корректировке, поддерживающей конкурентоспособность страны, Польша смогла стать единственной страной ЕС, избежавшей рецессии в прошлом году.
Так почему страны, недавно присоединившиеся или стремящиеся присоединиться к евро, не отказываются от этой идеи?
Как говорит заместитель председателя Центробанка Венгрии Юлия Кирали, Венгрия — страна с небольшой открытой экономикой и небольшой открытой валютной системой. «Поэтому мы уверены, что наша долгосрочная перспектива — участие в механизме единой валюты», — передает заявление Кирали The Financial Times.
Новое правительство Венгрии заняло более осторожную позицию, говоря, что приоритетом в текущем и следующем году является скорее поддержание роста, чем вступление в евро.
Для многих кандидатов в еврозону, в том числе стран, не входящих пока в ЕС, например, Хорватии, уже характерен высокий уровень заимствований в евро и частично завязанная на евро экономика.
Но, по словам Кирали, восточно-европейским странам придется провести глубокие структурные реформы, чтобы гарантировать, что экономика сможет выдержать сложности участия в блоке. Можно было видеть, как страны евро-периферии, в том числе Греция, в последнее десятилетие столкнулись с падением конкурентоспособности.
Для вступления в евро может потребоваться больше времени, чем планировали кандидаты: более длительная подготовка будет необходима как самим кандидатам в евро, так и еврозоне, которая должна сначала привести в порядок собственную систему, пишет The Financial Times.
