Банконадувательство

Одним из видов национального бизнеса является продажа иностранцам российских банков со скверным качеством активов.

Некоторое время назад произошло событие, немало уди-вившее банковский мир. Агентство по страхованию вкладов (АСВ) подало иск в суд на аудиторов, выдавших Интернациональному торговому банку (ИТ Банку) два противоположных по смыслу заключения. В АСВ посчитали, что таким образом от внешнего мира были скрыты проблемы банка. Сейчас ИТ Банк находится на стадии банкротства и имеет немалые обязательства перед кредиторами и вкладчиками. Бывший владелец, Игорь Десятников, отвергает все подозрения в причастности к умышленному разорению банка и уверяет, что сам стал жертвой обмана. Дескать, ИТ Банк им был приобретен в сентябре 2008 года с добротным кредитным портфелем, который после совершения сделки вдруг превратился в фиктивный — 80% активов составили невозвратные ссуды. Деньги ушли на счета бывшего владельца ИТ Банка — литовского предпринимателя Римандаса Стониса, уверен Десятников, но проблемы тщательно камуфлировались вплоть до момента, когда ситуация стала необратимой и банк лишился лицензии.

Если верить Десятникову, то получается, что именно для него как нового владельца кредитной организации и предназначалось липовое положительное аудиторское заключение, которое было выдано уже при наличии в кредитной организации серьезных проблем. А заключение, в котором описывалось реальное положение дел, получили топ-менеджеры бан-ка, находившиеся, по словам Десятникова, в сговоре с бывшим владельцем. Сам Десятников, выложивший за банк с капиталом 150 млн рублей сумму в $6,5 млн, теперь пытается вернуть деньги с помощью правоохранительных органов, а АСВ, являющееся конкурсным управляющим банка-банкрота, создало прецедент, подав в суд на аудитора.

История эта могла бы тянуть на драму, но, скорее, смахивает на фарс. Ведь Игорь Десятников — далеко не новичок в банковском бизнесе, и некогда сам фигурировал в деле о привлечении топ-менеджеров к ответственности по долгам обанкротившейся кре-дитной организации. Союзобщемашбанк рухнул в январе 2005 года, не пережив кризиса, разразившегося в 2004-м. По данным все того же АСВ, осенью 2004 года из банка были выведены активы через выдачу невозвратных кредитов и приобрете-ние векселей фирм-одно-дневок (они составили 70% активов банка). Причем в это время банк также пытались продать, но безуспешно, и лицензия у Союзобщемашбанка была отозвана. Десятников в нем занимал пост прези-дента и неофициально считался одним из бенефициаров банка, он также проходил ответчиком по делу АСВ, но был освобожден от ответственности вместе с другими члена-ми совета директоров.

Возникает вопрос: а как часто покупатели отечественных банков попадают впросак, получая за свои деньги откровенный хлам? Знающие люди отвечают: не часто. Обычно покупатели в курсе тех рисков, которые таит в себе приобретаемая структура. «Кота в мешке никто не покупает, — уверен Андрей Марьин, частный консультант по купле-продаже банков. — Профессионала практически невозможно об-мануть: и банкиры, и бухгалтеры, и аудиторы, и сотрудники ЦБ, и профессиональные посредники прекрасно оценивают реальную стоимость активов банка».

Да, достоверная банковская финотчетность для России — почти экзотика, и это уже давно говорится вслух. «Историй, когда отчетность банка не соответствует реальному положению дел, а большая часть кредитного портфеля, по сути, невозвратные ссуды структурам, аффилированным с собственниками, более чем достаточно. Взять хотя бы историю о приеме «ГЛОБЭКСа» в систему страхования вкладов, которую поведал бывший зампред ЦБ, Дмитрий Тулин (по словам Тулина, «ГЛОБЭКС» считался изгоем на рынке из-за «нарисованного» капитала, но все равно был принят в систему. — «Профиль»), — напоминает замначальника аналитического департамента ИК «Совлинка» Ольга Беленькая.

Старший юрист ГК «Крикунов и партнеры» Олег Зайцев говорит: существует значительное количество небольших аудиторских фирм, которые готовы за соответствующее вознаграждение выдать положительное ауди-торское заключение на основании недостоверной отчетности. Конечно, не исключены и случаи, когда банки могут скрыть от аудиторов определенную информацию или быстро вывести ликвидные активы после заключения. Но, по словам эксперта, покупатель всегда берет на се-бя определенные риски, и поэтому многое зависит от того, насколько качественно проведен анализ бизнеса банка перед покупкой и насколько грамотно с юридической точки зрения оформлена сделка. Г-н Марьин, на счету которого уже более ста сделок по продаже банков, говорит: отечественные покупатели обычно всегда платили, исходя из реальной стоимости собственного капитала банка.

Сделки с акцентом

Другое дело иностранцы. Они, по сути дела, покупали быстрый вход на высокодоходный российский рынок. Как правило, им приходилось прибегать к помощи менеджеров банка и в итоге переплачивать. Еще памятны 2005—2006 годы, когда обычным явлением была покупка банка за три-пять размеров собственного капитала. Но выбирать не приходилось. По мнению Сергея Моисеева, директора Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии, западные инвесторы прекрасно понимали качество российских активов, но готовы были переплачивать. Возможность быстро занять определенную долю рынка, который рос на десятки процентов в год, влекла иностранцев, все издержки окупались.

Этим и пользовались российские банкиры, раздувавшие свои детища для продажи. Резко росло количество филиалов и отделений, а ради наращивания кредитных портфелей потребительских ссуд оценка платежеспособности заемщиков производилась поверхностно — оно и понятно, разбираться с невозвратами предстояло покупателю. Активно использовалась формула: «Хочешь дороже сбыть свой банк — нарасти сеть, набери больше сотрудников, раздуй активы». Причем этот рецепт рекомендовался к использованию и инвестиционными консультантами.

Скелеты в шкафу обнаруживались уже после ревизии покупки. «В большинстве случаев после заключения сделок выявляются большие или меньшие проблемы, — рассказывает Екатерина Трофимова, директор группы рейтингов финансовых институтов парижского офиса рейтингового агентства Standard & Poor’s. — Они, как правило, относятся к некачественным активам».

Ориентированный на массовое потребкредитование Инвестсбербанк был продан летом 2006 года венгерскому OTP-Bank за $477 млн — по цене, в 3,8 раза превышающей капитал. А в начале 2009 года ОТП-Банк попытался избавиться от рекордного для страны портфеля плохих долгов, но неудачно: цены на проблемные активы из-за кризиса резко упали. В октябре банк предпринял новую попытку, выставив на продажу портфель просроченных потребкредитов размером 5,4 млрд рублей (плохие долги составили 40% от суммы сделки). Кстати, по словам одного из бывших сотрудников Инвестсбербанка, налаживал потребкредитование в банке Максим Чернущенко, до этого выстраивавший розницу банка «Русский стандарт». Его пригласил в команду мажоритарный акционер Инвестсбербанка Александр Пономаренко.

Еще один яркий пример выявления скрытых проблем иностранным инвестором — покупка австрийским Raiffeisen International в 2006 году Импэксбанка за $560 млн (2,9 к капиталу). По сути, приобреталась одна из самых масштабных сетей из 189 отделений в 44 регионах России. Соединив «народный» Импэксбанк и уже имеющуюся «дочку» Райффайзенбанк, австрийцы хотели построить мощный универсальный банк. Но процесс интеграции не завершен по сей день: бывший Импэксбанк именуется «отделения типа Б», а сам «Райффайзен» — «отделения А».

Позвонив в сall-центр Райффайзенбанка, можно узнать, что если вы некогда обслуживались в Импэксбанке, то вам следует обращаться в отделения Б — так как операционные системы не объединены и единой клиентской базы не существует — или же открывать новые счета в отделениях А. «Импэксбанк приобретался ради широкой филиальной сети, — говорит Сергей Моисеев. — Однако позже, при ее реструктуризации, выяснилось, что было куплено много барахла, в результате порядка 50% точек было закрыто из-за высоких издержек, прежде всего те, где показатель объема привлеченных депозитов на одного сотрудника был крайне низок». Сейчас в материнской структуре объясняют затягивание интеграции естественными издержками от объединения двух самостоятельных IT-систем и не считают, что переплатили за российский банк. «Коэффициент в 2,9 — разумная цена, — сообщил «Профилю» руководитель отдела коммуникаций Raiffeisen International Майкл Пальцер. — Мы купили сеть из более чем 200 филиалов по всей России, потребовалось бы четыре-пять лет, чтобы построить ее самостоятельно».

Однако эксперты поведение австрийцев объясняют иначе: «Скорее всего, до сделки покупатель не смог или не стал подробно анализировать реальное состояние приобретаемого банка. После покупки, получив возможность во всем разобраться, менеджмент Райффайзенбанка пришел к выводу, что наиболее рентабельный актив Импэксбанка — некоторая часть его клиентов, затем перевел их счета к себе, а «неинтересную» часть покупки сейчас пытается сбросить», — считает гендиректор Столичной финансовой корпорации Па-вел Геннель. Кризис дейст-вительно привел к сложностям в Raiffeisen International, в начале года представитель австрийской финансовой группы заявил, что та может свернуть свои программы на Украине и даже в России. Позже австрийцы пояснили: Райффайзенбанк вряд ли будет реализован целиком. Однако на рынке считают, что проданы могут быть именно активы в виде бывшего наследия Импэксбанка.

Время перемен

Последними в уходящий поезд мегараспродаж запрыгнули владельцы Юниаструм Банка, договорившиеся в июне 2008 года о продаже 80% банка киприотам. Bank of Cyprus выложил за пакет $576 млн (коэффициент 3,2 к капиталу), хотя к осени, когда сделка завершилась, отечественные публичные бан-ки торговались на уровне одного капитала. Предполагалось, что позже киприоты выкупят оставшуюся долю, но их планы изменились. По словам Ольги Беленькой, к весне 2009 года по сравнению с осенью 2008-го кредитный портфель банка сжался примерно на 15%, потребовалось в разы увеличивать отчисления в резервы, а разветвленная розничная сеть при сокращении кредитования из преимущества превращалась в источник дополнительных расходов. В 2009 году «Юниаструм» стал единственной убыточной «дочкой» Bank of Cyprus, поэтому инвесторы предпочли благоразумно воздержаться от консолидации 100% акций банка. «Отказ от полного контроля над Юниаструм Банком знаменует завершение эпопеи на российском банковском рынке, когда банки создавались и надувались ради одного — продажи втридорога иностранцам», — утверждает Сергей Моисеев.

Снижение интереса иностранцев к российскому рынку очевидно: по данным ЦБ, общее количество российских кредитных организаций с тем или иным иностранным участием за пять месяцев этого года сократилось с 226 до 221. Но сделки все же случаются: французский Banque PSA Finance, являющийся финансовым подразделением французского автоконцерна PSA Peugeot Citroen, купил 98% акций AIG Bank Rus — этот банк был создан американским страховщиком AIG, что называется, с нуля. Банк «Тройка Диалог» приобретен Казахским Евразийским банком. Сумма сделок в обоих случаях не разглашалась, но эксперты уверены: они не превышали номинал, то есть банки продавались по це-не капитала.

Но даже и это везение. Примерно год назад шведская группа Swedbank, изучив состояние своих дочерних структур за рубежом, задумала продать наименее эффективные из них, в том числе российский Сведбанк. Ряд покупателей проявили интерес, но настоящей проблемой стало низкое качество кредитного портфеля и заниженные резервы по ссудной задолженности. «С финансовой точки зрения — и особенно актуальным это стало в последнее время — акцент делается на качестве портфеля кредитов/качестве обеспечения», — говорит Майкл Кнолл, партнер PricewaterhouseCoopers.

Банкиры все же ждут оживления интереса со стороны иностранцев — тех, кто всегда был готов переплачивать. Так, активно наращивает сеть отделений Республиканский банк и Мособлбанк, параллельно они готовятся к объединению на базе последнего. В апреле «Республиканский» даже открыл представительство в Белоруссии — с учетом перспектив таможенного союза. «Резкое наращивание сети по-прежнему является первым признаком подготовки к рыночной (а не вынужденной. — «Профиль») продаже, — говорит Сергей Моисеев. — Возможно, Мособлбанк ищет иностранного покупателя, которого заинтересует столь интересный игрок». Так что, ждем потенциальных инвесторов в российский банковский сектор и новых прибыльных поглощений?

Эксперты

Максим ОСАДЧИЙ, начальник аналитического управления Банка корпоративного финансирования:

«Активным участникам рынка М&A следует помнить: непрозрачность российских банков такова, что вместо качественных активов, испытывающих временные трудности, можно за большие деньги купить активы, не подлежащие реанимации».

Сергей МОИСЕЕВ, директор Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии:

«Серьезных причин для полномасштабной консолидации не предвидится. На нашем рынке с его непрозрачностью и повсеместным отсутствием доверия друг к другу покупать банки все равно что торговаться за кота в мешке».

4,2 — такой коэффициент к величине собственного капитала заплатила французская финансовая группа Societe Generale, купив в 2006 году 20% акций Росбанка. Это был рекорд для банков СНГ.

Инесса ПАПЕРНАЯ