Правительственные чиновники не рассчитывают на возврат блестящей внешней конъюнктуры, но не ожидают и катастроф. Главная ставка следующего года сделана на инвестиционный подъем и повышение качества роста.
Базовый сценарий Минэкономразвития и один из сценариев ЦБ исходят из цены на нефть, заложенной в федеральном бюджете, — $75. Его уже можно считать достаточно консервативным: в прогнозе подразумевается, что средняя цена барреля марки Urals остается на уровне нынешнего года, но по итогам января — октября он уже стоил $76,4, а цифра за весь год наверняка будет еще больше, учитывая динамику рынков нефти в последние недели.
Выход или тупик
Ключевой момент в базовом сценарии Минэкономразвития — наличие «развилки». При $75 за баррель рост экономики может оказаться как «инвестиционным», так и «консервативным». В первом случае речь идет о значительных объемах инвестиций компаний в сфере ТЭК, а также о росте вложений в высокие технологии, жилищное строительство и здравоохранение. Бизнес будет повышать свою конкурентоспособность: хотя импорт растет быстрее, чем внутренний спрос, разрыв между ними будет сокращаться, а реальная зарплата — увеличиваться темпами, сопоставимыми с ростом производительности труда. Все эти процессы позволят ВВП ежегодно подрастать на 3,9—4,5% в течение ближайшей трехлетки. Это неплохо, учитывая в целом довольно унылые перспективы мировой экономики.
По второму — «консервативному» — пути экономику могут повести проблемы, от которых она страдала в текущем году. А именно: кредитная и инвестиционная активность остается вялой, конкурентоспособность снижается «при возрастании налоговой нагрузки и стагнации государственного спроса» (первое из этих исходных условий, отмечаемых ведомством Эльвиры Набиуллиной, уже практически невозможно отменить — оно заложено в бюджет). Таким образом, сохраняется старая, по всем признакам тупиковая модель роста, которая базируется на потребительском кредитовании и ускоренном росте зарплат, не имеющем экономического обоснования. Все, на что можно рассчитывать в этом случае, — замедление до 3—3,3% в год, то есть восстановление примерно вровень с мировой экономикой.
Призрак инвестиционного бума
По какой из двух дорожек пойдет Россия? Очевидного ответа на этот вопрос пока нет, зато есть обнадеживающие признаки. Статистика последних месяцев указывает на явное оживление инвестиционной активности. Оно было отмечено еще в августе вопреки неблагоприятным погодным условиям, а осенью получило развитие. По подсчетам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), в сентябре вложения в основной капитал прибавили 4,7% после устранения сезонности, в октябре — 3,9%, а всего за три месяца, начиная с августа, — более 19%. «Вероятно, наблюдающийся инвестиционный рост в значительной мере объясняется эффектом „сжатой пружины» — инвестиции оказались наиболее уменьшившимся в кризис элементом конечного спроса, переход к восстановлению которого сильно затянулся, — пишут в своем ноябрьском обзоре эксперты ЦМАКП. — Сейчас «пружина» начинает распрямляться. У этого эффекта один недостаток — он может быстро себя исчерпать».
Весь вопрос заключается в том, насколько устойчивым окажется начавшийся инвестиционный подъем. Дело даже не в нескольких процентных пунктах роста ВВП, разделяющих два базовых сценария. По сути, ближайшие месяцы должны дать ответ на вопрос, создал ли кризис стимулы к повышению эффективности российских компаний. По логике, к этому их должна подталкивать растущая конкуренция с импортом и необходимость восстанавливать уровень рентабельности. В ЦМАКП отмечают, что обрабатывающая промышленность в этом году наращивает производительность труда, не сокращая персонала: сейчас она примерно на 15% выше предкризисного уровня.
В пользу инвестиционной природы нынешнего подъема говорит и тот факт, что в расширении спроса на кредитные ресурсы тон задают такие отрасли, как машиностроение, строительство и производство стройматериалов. Во всяком случае, об этом говорят данные Росстата по крупным и средним предприятиям: как отмечает ЦМАКП, объем заемных средств, привлеченных этими отраслями, за март — август увеличился на 17%, а нефинансовым сектором в целом — только на 6%.
Федеральный бюджет отчасти поддержит инвестиции в следующем году. Ассигнования на ФЦП и непрограммную часть ФАИП несколько вырастут — с 2,6 до 2,9% ВВП. Главной неприятностью, ставящей под вопрос предвкушаемый правительственными чиновниками подъем, станет растущая налоговая нагрузка на бизнес. 10,5% руководителей предприятий, опрошенных в конце апреля Институтом экономической политики имени Гайдара, опасаются, что представляемая ими отрасль отреагирует на повышение обязательных страховых взносов сокращением инвестиций. Доля может казаться не очень большой, однако еще 21% респондентов считают, что результатом введения новой ставки станет сокращение прибыли — основного источника капиталовложений для большинства компаний.
Использование внутреннего потенциала особенно важно еще и потому, что выехать из кризиса за счет внешней конъюнктуры уже не получится. По прогнозу ЦБ, при цене на нефть $75 за баррель активное сальдо внешнеторгового баланса в следующем году сократится на четверть, а сальдо счета текущих операций — почти вдвое. Если до кризиса внешнеэкономический сектор давал до 4,5 процентных пункта ежегодного прироста ВВП, то в ближайшие годы его значимость упадет до 1—1,5 процентных пункта, прогнозирует Минэкономразвития.
Что такое «хорошо»…
Оптимистичные сценарии официальных прогнозов выглядят достаточно осторожными. Несмотря на новую порцию ликвидности от ФРС, на возвращение к докризисным ценам на нефть в экономическом блоке не рассчитывают. По мнению ЦБ, баррель марки Urals может в среднем подорожать до $90, Минэкономразвития еще консервативнее — до $81. Ни та ни другая цифра настоящего экономического бума России не обеспечивает: рост ВВП ускорится до 4,5—4,8% с прогнозируемых в этом году 3,8%. Зато этот рост станет более качественным. Потребительский спрос будет расширяться медленнее, чем в 2010 году, а инвестиции «выстрелят» примерно на 10—11%.
Более высокие цены на сырье обеспечат приток валюты как по каналам внешней торговли (несмотря на быстрый рост импорта), так и по капитальному счету. И частный, и государственный сектора будут наращивать чистые внешние обязательства: $20 млрд и $2 млрд соответственно. Поэтому рост международных резервов ЦБ не помешает одновременному укреплению рубля. Ведомство Сергея Игнатьева, как обычно, воздерживается от обозначения курсовых ориентиров. Но, по оценкам Минэкономразвития, при реализации сценария «дорогой» нефти российская валюта будет укрепляться год от года, и к 2013-му доллар упадет до 28 рублей, а в реальном выражении рубль будет стоить почти на четверть дороже, чем в 2009-м. Банки продолжат накопление свободной ликвидности: в следующем году она вырастет почти на 1 трлн рублей. Правительственные счета в ЦБ также будут пополняться.
…и что такое «плохо»
Самые неудачные для России сценарии во всех прогнозах предусматривают снижение средней цены на нефть. ЦБ исходит из более глубокого падения — до $60 за баррель против $68 у Минэкономразвития. Оба варианта предполагают неприятные явления в экономике, но ни один не сулит страшной катастрофы. Если их и можно условно назвать второй волной кризиса, то ее масштабы не идут ни в какое сравнение с первой, нахлынувшей в конце 2008-го. В 2009 году российский ВВП обвалился почти на 8%. При самом плохом сценарии Минэкономразвития на 2011 год и ВВП, и промышленность продолжат расти, хотя и очень медленно — на 2,9 и 2,7% соответственно. Вера ЦБ в устойчивость экономики выглядит даже более крепкой: хотя нефть в его версии дешевле, ВВП восстанавливается быстрее — на 3,6%.
Естественно, падение сырьевых цен наносит удар по экспортным доходам. Однако при этом и сальдо внешнеторгового баланса, и сальдо текущих операций платежного баланса остаются положительными (хотя последнее, по оценкам ЦБ, будет ничтожно малым — всего $4,7 млрд). Зато удержать на плаву счет финансовых операций не удается: чистый отток капитала на $15 млрд приводит к ослаблению рубля и снижению международных резервов. Тем не менее, реальные зарплаты, оборот розничной торговли и инвестиции сохраняют слабоположительную динамику (рост инвестиций обнуляется лишь с 2012 года).
Теряющий доходы бюджет в «плохом» сценарии спасается за счет средств Фонда национального благосостояния, его роль в формировании денежного предложения значительно возрастает. А частному сектору придется приспособиться к жестким финансовым условиям: расширяя чистый кредит правительству, регулятор может принять меры «дополнительной стерилизации свободной банковской ликвидности».
Лукавая цифра
Официальная статистика по инвестициям неубедительна, считают эксперты Центра развития ГУ-ВШЭ. Они присмотрелись к тому, как Росстат считает капиталовложения с учетом малого бизнеса. «Показатель по полному кругу предприятий не определяет объем инвестиций, а представляет собой оценку Росстатом объема производства инвестиционной продукции и услуг, непонятно как выделенной в производстве отдельных отраслей, с поправкой на чистый экспорт и подкрученной на кучу коэффициентов, которые могут не иметь никакого отношения к действительности», — констатируют они.
Сами цифры инвестиций по полному кругу предприятий, опубликованные Росстатом в этом году, озадачили исследователей не меньше. «Устойчивый прирост в 10% продолжается с августа, а положительный прирост — с марта, и даже, по данным со снятой сезонностью, наблюдается слабый рост, — пишут они в последнем обзоре. — Если поверить этим данным, то получается, что в стране наблюдается колоссальный инвестиционный бум на уровне мелкого бизнеса. И это притом, что крупный бизнес — при среднем приросте производства на 10% и положительной прибыли в течение всего года — явно не спешит с инвестициями. Неужели меры правительства по его поддержке дали свой эффект, который с запасом нивелировал предстоящее повышение налогов?» Это предположение, по мнению Центра развития, опровергается официальными оценками Росстата, согласно которым инвестиции в малом предпринимательстве составляют около 300 млрд рублей с начала года. А вот разрыв между инвестициями в целом по экономике и инвестициями крупных предприятий составил на конец октября 2,7 трлн рублей (обычно — не более 2,5 трлн рублей за год), или три четверти от инвестиций крупных фирм. «Все, что мы можем сказать, посмотрев на это: либо
Анна КИМ
