ЦБ РФ необходимо увеличить лимит по открытой валютной позиции для банков, приведя его в соответствие с реалиями рынка и мировой практикой.
В грозном и громоздком арсенале всевозможных требований Банка России имеется оружие, скажем так, устаревшего образца. Для чего его хранят, трудно сказать, — то ли про запас, то ли напоказ. Это
Одним из таких ограничений остается лимит открытой валютной позиции (ОВП) для кредитных организаций, смысл которого изначально заключался в том, чтобы сохранить финансовую устойчивость банка в случае резкого движения валютного курса. Ныне действующий размер лимита ОВП в 10% от капитала банка по отдельным видам валют и в 20% от совокупной позиции был установлен еще полтора десятка лет назад, так сказать, во время оно.
Но если на той, ранней стадии развития банковской системы, в период гиперинфляции, высокой курсовой волатильности, при наличии реальных рисков дефолта по суверенным обязательствам такого рода ограничения еще были хоть
Действующее в настоящий момент ограничение ОВП, если его рассматривать именно как инструмент управления рисками, не сообразуется с установленными ограничениями других типов рисков. Например, норматив риска на одного заемщика равен 25% от капитала, что подразумевает допустимость потери до 25% капитала при банкротстве крупнейшего клиента. Разумеется, оценка качества заемщика требует создания соответствующих резервов, что уменьшает риски возможных потерь. Однако даже если вероятность непогашения кредита равна 50%, то, согласно нормативам ЦБ РФ, такому заемщику можно выдать до 22% от капитала, а это может приводить к потере в среднем 11% капитала банка (при постоянной практике выдачи таких кредитов в полном соответствии с нормативами регулятора). Теперь сравните: норматив ОВП даже при фатально неблагоприятном для банка развитии событий (скажем, внезапном изменении курса на 10%) не позволит потерять ему более 1% от капитала.
Даже в странах с развивающимися рынками ограничения на величину валютной позиции устанавливаются, как правило, выше 25%. В развитых же странах планка еще выше (например, в Австрии — 30% по отдельной валюте и 50% — по совокупной нетто-позиции) либо, как в Великобритании, не применяется вовсе. В России приемлемым и даже консервативным ограничением на нынешнем этапе мог стать лимит в 25—50% по отдельным валютам и 50—100% по совокупной нетто-позиции, а лучше его и вовсе отменить.
Такая постановка вопроса представляется актуальной в свете заявленных ЦБ планов по переходу от курсового таргетирования к инфляционному, к плавающему курсообразованию и саморегулируемому валютному рынку, не требующему ежедневного присутствия регулятора. Кроме того, увеличение лимита ОВП не только не повысит волатильность валютного рынка, но, напротив, позволит стимулировать участие банков в сглаживании курсовых колебаний при несбалансированности клиентского спроса и предложения. То есть участники валютного рынка действительно могли бы получить реальные рычаги для активных рыночных действий.
Алексей МАМОНТОВ
Автор — президент Московской международной валютной ассоциации