Подходит к завершению второе десятилетие экономических реформ в России. Самое время оценить, при каком из министров экономики эта самая экономика развивалась лучше. Мы попытались оценить деятельность министров экономики (а затем экономического развития) не по личных ощущениям и мнениям экспертов, а на основе объективных показателей (см. график).
Первое возражение, которое мы услышали, состояло в том, что на развитие экономики влияет не только министр, но и еще множество факторов вроде цен на нефть, исходных условий и т. д. Конечно, это правда — например, часто в истории бывало так, что дельный человек осуществлял непопулярные реформы, за что платил должностью, а плодами его деятельности (или просто хорошей внешней конъюнктурой) наслаждался сменщик.
Но неспроста родилась ехидная пословица: «В Великой Отечественной войне русский народ победил вопреки Сталину, а в 90-е обнищал вопреки Ельцину». В отсутствие объективных критериев люди всегда будут приписывать успехи себе, а поражения — не зависящими от них обстоятельствами. Поэтому давайте посмотрим, чем запомнится период работы того или иного министра.
Следующий вопрос — по каким критериям оценивать экономическое развитие. Во-первых, мы сразу откинули показатели богатства населения и страны в целом: объем ВВП, доходы на душу населения и т. п., — ведь плохая или хорошая экономика достается министру в наследство от предшественников. Инфляция тоже не подходит: это важный показатель, но отвечают за него в первую очередь ЦБ и Минфин. В результате, мы взяли рост ВВП и коэффициент фондов по доходам (соотношение доходов 10% богатейших и 10% беднейших граждан). Последний характеризует равномерность распределения доходов в обществе: неравенство в России намного выше, чем в Европе, и сейчас находится примерно на уровне США.
Также мы добавили несколько индикаторов, характеризующих бизнес-климат. Это баллы в рейтинге конкурентоспособности экономик, составляемом швейцарской бизнес-школой IMD. В открытом доступе есть данные с 2001 года. Сейчас больше используются индикаторы WDI и Doing Business Всемирного банка, а также GCR Всемирного экономического форума, но первые начинаются с 2004 года, а вторые тоже непросто найти в открытом доступе на длительном промежутке времени (хотя бы до 2001 года).
К этому добавили индекс экономической свободы Heritage Foundation и индекс восприятия коррупции Transparency International. За коррупцию, естественно, отвечает далеко не только МЭР, тем не менее правильно сконструированные законы, процедуры, которые требуют минимального вмешательства чиновников, «одно окно» и дебюрократизации — все это в зоне ответственности ведомства. И конечно, эти рейтинги не раз критиковали, особенно досталось индексу восприятия коррупции, однако несовершенный рейтинг лучше его полного отсутствия. Кроме того, из этих рейтингов мы брали не места России относительно других стран (положение в рейтинге может меняться не благодаря успехам наших чиновникам, а
Учитывая сложность проблемы, мы не стали ставить министрам итоговые оценки, но, тем не менее, на графике довольно ясно видно, что происходило с экономикой в периоды их «правления» (1992—1993 годы мы отбросили
Неравномерность распределения доходов сильнее всего упала при Ясине: с 15,2 при его предшественнике Шохине до 13,3 в 1996 году. При Набиуллиной она держится около стабильно высокого уровня, который был достигнут еще при Грефе — 16,9.
Конкурентоспособность экономики при Грефе выросла на 37% (с 34,6 до 47,315 баллов), а при Набиуллиной заметно меньше: на 4% (до 49,318 баллов).
В успехах Германа Грефа есть большая доля везения: он и руководил дольше, и на период руководства пришлась эпоха дорожающей нефти, да и вообще, все экономические успехи того периода зачастую приписывают Владимиру Путину. Но, тем не менее, в общем зачете мы бы присудили Грефу первое место.
Николай ДЗИСЬ-ВОЙНАРОВСКИЙ
Как российская экономика развивалась при разных министрах экономики и экономического развития
