Объяснить движения курсов валют достаточно сложно, еще сложнее их предсказать. Но, даже зная это, надо признать, что 2010 г. был чрезвычайно трудным. Участники валютного рынка были вынуждены лавировать между противоречивыми и конфликующими друг с другом предпочтениями законодателей и регуляторов, интерпретировать для себя исход проблем, связанных с бюджетными дефицитами стран Европы, а также научиться понимать неясную политику количественного смягчения.
Курс евро к доллару снизился с $1,45 до $1,2 в первой половине 2010 г., после чего вырос до отметки выше $1,4 к ноябрю. Затем снова опустился ниже $1,3. Отчасти эту волатильность можно списать на перемещение экономического роста на другую сторону Атлантического океана. Однако создается впечатление, что другие, менее конкретные факторы вроде фиктивных стресс-тестов банков в Европе и политики количественного смягчения в США играли гораздо более важную роль. В итоге, теперь каждый раз, когда серьезное изменение курса на рынке объясняют «скупкой со стороны Китая», приходится задумываться, есть ли у курсов валют вообще хоть какие-нибудь долгосрочные макроэкономические основы.
В начале 2011 г. хрустальный шар, отражающий будущее валютных курсов, не стал прозрачнее. Все основные регионы остаются в плену посткризисных макроэкономических стратегий, которые либо неустойчивы, либо несостоятельны, либо и то и другое одновременно. Бюджетная политика США на редкость противоречива: налоги снижаются, балансировка бюджета откладывается на потом, обязательства увеличиваются, но при этом власти клянутся сократить их в будущем. А, учитывая популярность доллара, власти продолжают активно печатать свою валюту.
Макроэкономическая политика еврозоны бестолкова на всех уровнях, поэтому даже неясно, откуда начинать. Основная стратегия — это надежда на то, что ужесточение бюджетной политики в периферийных странах еврозоны в сочетании с щедрым вливанием ликвидности помогут разрешить все болезненные вопросы. Проблема лишь в том, что население Греции, Ирландии, Португалии и, возможно, Испании нельзя заставить переживать рецессию бесконечно, пока иностранные инвесторы не получат свои деньги обратно. Однако вместо того, чтобы обдумать вариант возвращения к драхме, еврозона отпраздновала Новый год, пригласив в свои ряды Эстонию. Эстония, конечно, прекрасная страна, и она, несомненно, заслуживает всяческой поддержки. Я сам вырос на шахматных справочниках великого эстонского мастера Пауля Кереса. Однако имело ли смысл именно сейчас добавлять в список стран — членов еврозоны еще одну развивающуюся страну?
Еще есть Китай со своей квази-привязкой юаня к доллару. Когда-то политика Китая могла казаться целесообразной, однако теперь поддерживать активный рост китайской экономики, которая привязана к замедлившейся американской, все сложнее. Ведь эта привязка провоцирует множество искажений: экономика по-прежнему работает на экспорт вместо того, чтобы бросить силы на производство для внутреннего рынка.
Тем не менее, джин инфляции поднимает голову, что может вынудить власти действовать более решительно; у них почти не остается альтернатив укреплению национальной валюты. Уже сегодня многие быстрорастущие экономики, например, Бразилия и Индия, сталкиваются с похожей проблемой. Они не желают слишком быстрого укрепления своих валют по отношению к доллару, однако центробанки этих стран не хотят, чтобы рост инфляции вышел
Еще есть развитые страны — экспортеры сырья, такие как Канада, Австралия и Новая Зеландия. Их валюты, скорее всего, будут укрепляться, пока развивающиеся рынки будут процветать, даже несмотря на все проблемы в экономической политике.
Таким образом, 2011 г. становится годом борьбы за обесценение валют. В такой валютной войне, кажется, никто не хочет быть победителем. Не удивительно, что золото оказывается столь привлекательным.
Какая валюта подешевеет больше всех в 2011 г.? Отдавая себе отчет в невозможности прогнозирования валютных курсов, я все же делаю ставку на евро. Я с осторожным оптимизмом считаю, что Европе удастся найти способ справиться с банкротствами своих стран, но, поскольку элегантных решений этих проблем нет, вероятность того, что политический паралич настанет в самый неподходящий момент, очень велика. Политика количественного смягчения в США может казаться странной и непонятной, и многие могут считать ее причиной для волнения. Однако вероятность большой катастрофы там низка. Зато в еврозоне высока вероятность катастрофы среднего масштаба. И тогда единая европейская валюта может выиграть эту гонку за обесценение.
Кеннет РОГОФФ
Автор — профессор экономики Гарвардского университета
