Наступивший год ознаменовался новыми уголовными делами, заведенными на российских банкиров. Высока вероятность, что это начало борьбы с коррупцией в банковской сфере.
«Центральный банк выявил масштабные махинации, связанные с незаконным выводом активов рядом коммерческих банков», — заявил в середине января президент Дмитрий Медведев. Правда, при этом глава государства сообщил, что на ситуацию в финансовой отрасли это не влияет, а «просто формирует атмосферу безнаказанности за противоправные действия, совершаемые в банковской сфере». Виновата же во всем, по словам президента, коррупция в банковской сфере. Вернее, это ее «прямой результат».
Коррупционный след
Для большинства российских граждан коррупция — это прежде всего взяточничество. Между этими двумя понятиями многие ставят знак тождества, хотя это и не совсем верно. Да, латинское corruptio переводится как «подкуп». Но и как «порча» тоже. Поэтому, наряду с определениями «подкупность, продажность должностных лиц и общественных деятелей» (словарь Ушакова), справедливо и более позднее «использование должностным лицом своего служебного положения в целях личного обогащения» из Большого энциклопедического словаря. Совсем свежее определение зафиксировано законом «О противодействии коррупции» в 2008 году. Здесь это — «злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды».
Для банковской сферы важно, что коррупция — это не обязательно только взятка, но и «злоупотребление служебным положением» в целях выгоды. Потому что недобросовестным финансистам, которые «сидят на деньгах», легче обойтись без контрагента. И незаконный вывод активов поэтому тоже является примером коррупции, так как предполагает «злоупотребление служебным положением… вопреки законным интересам общества». А слова Дмитрия Медведева о коррупции в банковской сфере могут означать, что некоторые преступления в финансовой сфере (которые еще совсем недавно и преступлениями назвать было нельзя) скоро могут начать квалифицироваться именно как коррупционные. Со всеми вытекающими последствиями.
«Формулировка злоупотребления полномочиями, изложенная в УК РФ, полностью соответствует понятию коррупции, установленному ФЗ «О противодействии коррупции»», — отмечает ведущий юрист юридической компании «Налоговик» Николай Дубровин. По его словам, данный закон не предусматривает какой-либо особенной ответственности за коррупционные посягательства, однако для наказания виновных ссылается на другие нормативные акты, в том числе на тот же Уголовный кодекс. «Можно сказать, что правовые возможности для привлечения к ответственности есть», — не исключает Николай Дубровин. В частности, по его словам, в УК уже существует состав преступления «Злоупотребление полномочиями». Если следователям удастся возбудить уголовное дело и доказать причинение вреда другим лицам, фигурантам может грозить до 10 лет лишения свободы. «Конечный срок наказания зависит от объема причиненных убытков», — уточняет юрист.
Хулиган из ряда вон
Доказать факт коррупции — вещь непростая не только в банковской, но и в любой другой сфере. В банковской же среде это во сто крат сложнее, потому что профессионалы могут так выстроить сделку, что даже заподозрить факт недобросовестности весьма проблематично.
«Финансовые преступления, так называемые преступления «белых воротничков», высокотехнологичны и очень сложно доказуемы, и такая специфика отмечается во всем мире», — говорит вице-президент рейтингового агентства Moody’s Евгений Тарзиманов. По его мнению, сдерживать незаконные сделки изнутри может сильная служба риск-менеджмента, потому что рисковики не подчиняются бизнес-подразделениям, которые отвечают за выдачу кредитов. «Но в плане усиления риск-менеджмента мы не видим серьезных улучшений, то есть внутренние заслоны для осуществления сомнительных операций не укрепляются», — констатирует Тарзиманов.
Но риск-менеджмент не может справиться, если преступления совершаются руководителями или владельцами банков. Поэтому такие случаи выявляются только после отзыва у банков лицензий. По данным ЦБ, в 2010 году были отозваны лицензии у 28 кредитных организаций. При этом особенно большую активность регулятор продемонстрировал в конце года. Именно тогда были отозваны лицензии у пяти банков, входящих в финансово-промышленную группу, подконтрольную Матвею Урину. Группе принадлежали два московских банка — Традо-банк и «Славянский», а также региональные — «Монетный дом» (Челябинск), Уралфинпромбанк (Екатеринбург) и Донской инвестиционный банк (Каменск-Шахтинский, Ростовская область).
Регулятор выяснил, что в Традо-банке и банке «Славянский» использовалась одна и та же схема для выведения активов. Собственники приобретали банк, выводили из него активы якобы для покупки ценных бумаг, но вместо них приобретали еще один банк.
На данный момент ни один из чиновников официально не назвал точного количества банков, из которых вывел активы Урин. Пока известно, что их минимум пять, но есть версии, что семь. По оценкам ЦБ, cовокупный отрицательный капитал пятерки банков с отозванными лицензиями составляет 10,4 млрд рублей. По выражению заместителя гендиректора Агентства по страхованию вкладов Андрея Мельникова, это мошенничество поражает своими масштабами. То есть удивился не только президент, но и видавшие виды профессионалы. В настоящее время местонахождение главного подозреваемого — Матвея Урина — властям неизвестно.
В комментарии «Ф.» глава АРБ Гарегин Тосунян подчеркнул, что это «экстраординарная ситуация» и подобных прецедентов на российском рынке не было. По его данным, банки Урина давно попали под пристальное внимание регулятора, который в течение полугода «вел» эту группу. Однако на активные действия ЦБ решился только в декабре, после того как произошел инцидент с избиением охранниками Урина бывшего члена правления «Стройтрансгаза» гражданина Нидерландов Йоррита Фаассена.
Впрочем, даже пристальный интерес ЦБ не означает, что у виновных нет шанса избегнуть уголовного преследования. «Наказание за вывод активов является редкостью не только в банковской сфере, но и в хозяйственной деятельности вообще», — комментирует Николай Дубровин. Юрист пояснил, что, по сути, это является мошенничеством, однако сторона защиты при разрешении вопроса об уголовных делах часто ссылается на отсутствие запретительных норм для вывода активов. «Если называть это махинацией, то нужно иметь четкое правовое основание для подобных заявлений. А пока что можно считать состоятельными подобные доводы защиты, поскольку по нашим же законам нельзя наказывать за то, что формально не запрещено», — поясняет эксперт.
В интересах владельцев бизнеса
Другая не менее острая проблема — операции со связанными сторонами, когда банки кредитуют собственников. «Подобные операции в среднем российском банке занимают 40—50% капитала при нормативе 25%. То есть здесь также налицо очевидное нарушение нормативов и регулирования», — поясняет Евгений Тарзиманов.
Наиболее яркий пример такого нарушения — Международный промышленный банк, лицензия у которого была отозвана в октябре прошлого года. Однако только в январе текущего года правоохранительные органы возбудили уголовное дело по факту преднамеренного банкротства МПБ.
Ранее в интервью «РИА Новости» первый заместитель председателя Банка России Геннадий Меликьян отметил, что МПБ трудно назвать банком в классическом понимании. «Он больше похож на казначейство конкретной финансово-промышленной группы. Внутри самого банка действовали десятки своеобразных компаний, которые участвовали в многочисленных схемах по движению денег. По сути, банк был замкнут на группу», — пояснил Меликьян.
В частности, в конце 2009 года была выявлена схема кредитования, в рамках которой МПБ создал более сотни технических компаний с капиталом в 10—12 тыс. рублей. Владельцами их выступали физические лица, граждане России. Банк выдавал им кредиты (порядка 1,5—2 млрд рублей) на приобретение векселей компаний с Британских Виргинских островов, конечным бенефициаром которых является владелец банка и член его совета директоров сенатор Сергей Пугачев.
Какое-то время у регулятора были надежды, что катастрофы не произойдет. «Мы знали о том, что акционеры банка активно ведут переговоры о привлечении кредита сразу с несколькими банками. Этот кредит должен был пойти на погашение долгов банка. То есть были бы сняты главные основания для отзыва лицензии и одновременно удовлетворены законные интересы клиентов банка. Но, к сожалению, ни одна из схем «не срослась», — цитирует Геннадия Меликьяна «РИА Новости».
Проверка по МПБ еще не закончена, официальная причина отзыва лицензии — «за нарушение федеральных законов, предоставление недостоверной отчетности, введение рисковой политики и неисполнение обязательств перед кредиторами». Впрочем, регулятор еще осенью направил два письма в Генпрокуратуру о том, что действия руководства Межпромбанка подпадают под статьи 195 «Неправомерные действия при банкротстве» и 196 «Преднамеренное банкротство» Уголовного кодекса.
«Действия регулятора в целом эффективны, но в отдельных случаях, как, например, в отношении МПБ, эта эффективность оказалась иллюзорной. Я не верю, что с учетом уровня надзора ничего нельзя было сделать», — комментирует председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Владислав Резник.
Повод расширить полномочия
По мнению Андрея Мельникова, история с банками Матвея Урина может стать хорошим аргументом для предоставления дополнительных полномочий ЦБ.
В частности, речь идет о так называемом «мотивированном суждении». Ранее Сергей Игнатьев попросил депутатов предоставить Комитету банковского надзора ЦБ право выносить «мотивированное суждение» относительно связанности сторон. «И в Связь-банке, и в «Глобэксе», и в ВЕФКе, и в Межпромбанке была ситуация, когда формально заемщики не были связаны ни с банком, ни с собственником, ни друг с другом, однако по факту значительная часть кредитного портфеля была сосредоточена на бизнесе тех же лиц, которые владели банком», — заявил глава ЦБ.
Впрочем, депутаты Госдумы считают, что ЦБ уже расширил ряд своих полномочий. Владислав Резник обратил внимание «Ф.» на Положение ЦБР от 26 марта 2004 года № 254-П «Об обязательных нормативах банков», где пункт 9.3 позволяет ЦБ менять категорию качества ссуды, если регулятор не согласен с оценкой, присвоенной банком-кредитором. «Считаю, что применение «мотивированного суждения» связано с большим риском, так как у этой меры высокая коррупционная составляющая», — говорит Владислав Резник.
Многие эксперты тоже уверены, что при всей важности превентивных мер они не станут панацеей, если потенциальные нарушители будут уверены в безнаказанности. «Если банк хочет провести какую-то незаконную операцию, он, безусловно, это сделает, — комментирует Евгений Тарзиманов. — Но здесь важно понимать, какая ответственность потом наступит у руководителей и топ-менеджеров таких учреждений». Пока, по словам эксперта, очень часто приходилось наблюдать почти полное отсутствие такой ответственности.
«Пока мы не наладим нормальное, цивилизованное судопроизводство, пока не изменится ситуация в правоохранительных органах, борьба с коррупцией не принесет желаемых результатов», — говорит президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян.
Практика
Как выводились активы из Традо-банка и банка «Славянский»
Традо-банк и банк «Славянский» перечисляли средства для финансовой компании, имеющей действующую лицензию ФСФР. Цель — якобы приобретение ценных бумаг — акций и облигаций. Учет этих акций велся в субдепозитарии, которого, как выяснилось, не существовало. Как только на эти деньги покупался новый банк, использовалась такая же схема вывода денег уже оттуда.
Опыт
Рецидив потерь
Бывший председатель совета директоров ООО «Международный промышленный банк» Сергей Пугачев в 1986 году был осужден за мошенничество. Пугачев взял у своего сослуживца 5,5 тыс. рублей якобы на приобретение автомобиля, но потом заявил, что деньги потерял и не смог расплатиться. Василеостровский районный суд Ленинграда приговорил Пугачева к трем годам лишения свободы условно с конфискацией имущества и обязательным привлечением к труду. При вынесении приговора судья не сомневался, что Пугачев и не собирался возвращать долг.
Наталья ГОВОРОВА
