После неожиданного предпраздничного решения Центробанка повысить основные ставки приходится снова задаться вопросами: сменились ли приоритеты ЦБ и готов ли он поставить инфляцию во главу угла и начать реальное ужесточение денежно-кредитной политики?
До недавнего момента все говорило о том, что нет. Увеличившийся в этом году объем валютных интервенций ЦБ, падение исторической волатильности курса рубля к корзине (до минимумов с 2008 года), упорное нежелание повышать ставки в начале этого года, риторика руководителей ЦБ буквально накануне заседания — все это указывало на то, что ЦБ не настроен предпринимать резкие шаги. И даже «удовлетворен снижением инфляционных ожиданий».
После всего этого пятничное повышение ставок грянуло как гром среди ясного неба. О том, что рынок не ожидал этого решения, говорит простой факт: буквально накануне крупные банки вложили 10 млрд руб. в облигации ЦБ под ставку 3,37% до 17 июня. Теперь, когда депозит overnight дает 3,25%, эта покупка не кажется привлекательной инвестицией.
Так поменялась ли политика ЦБ и ждет ли нас повышение процентных ставок еще на
Повышение процентных ставок само по себе при нынешнем режиме валютного рынка не слишком эффективно как антиинфляционная мера. Оно лишь станет причиной роста спекулятивного интереса к рублю, снижения оттока капитала и роста объема целевых валютных интервенций ЦБ, которые он использует для того, чтобы сбалансировать валютный рынок. В такой ситуации повышение процентных ставок лишь приведет к увеличению денежной эмиссии и росту банковской ликвидности.
Чтобы повышение ставок «заработало», ЦБ необходимо резко снизить объем целевых валютных интервенций. В таком случае антиинфляционный эффект от повышения ставок не будет компенсирован увеличением номинального объема предложения денег. Однако для этого ЦБ придется согласиться на существенное укрепление курса рубля. Поэтому полагаю, что именно рубль должен стать индикатором, демонстрирующим серьезность намерений ЦБ.
Если в мае мы увидим существенное укрепление курса рубля против корзины (на рубль и более) при видимом падении объема валютных интервенций в еженедельной динамике резервов, это значит, что намерения ЦБ серьезны и нас ждет дальнейшее повышение процентных ставок при общем ухудшении ситуации с рублевой ликвидностью.
Если же корзина опять «завязнет» недалеко от отметки 33 руб. на фоне по-прежнему больших валютных интервенций ЦБ, это будет означать, что рубль удерживает прочное первое место в списке приоритетов регулятора. А апрельское повышение ставок — это лишь тонкая настройка процентной политики, и в дальнейшем ЦБ серьезно повышать ставки не планирует.
К сожалению, вербальные коммуникации ЦБ пока не помогают аналитикам понять, что же именно происходит. Банк России еще не выработал практику заблаговременного и однозначного сигнализирования о грядущих переменах курса денежно-кредитной политики. В итоге о случившихся изменениях рынки, как правило, догадываются постфактум, оценивая влияние на процентные ставки и валютный курс уже принятых и озвученных решений ЦБ.
Соответственно на сегодня пока невозможно четко предсказать, какой из двух указанных выше сценариев на самом деле реализуется.
Ситуация осложняется тем, что, по заявлениям руководства ЦБ, у регулятора нет какого-то однозначного «предустановленного» курса денежно-кредитной политики. И важнейшие решения о ставках, нормах резервирования и валютном курсе принимаются дискретно на каждом отдельном заседании совета директоров, под влиянием текущей ситуации в экономике и на рынках. Соответственно видение ЦБ и курс его действий могут меняться от заседания к заседанию. Это тоже не облегчает жизнь аналитикам, так как заставляет гадать, как же ЦБ на этот раз отреагирует на то или иное событие.
Среди всех целей денежно-кредитной политики, включая валютный курс и экономический рост, приматом должна быть борьба с инфляцией. На наш взгляд, долгосрочный выигрыш от снижения инфляции до уровня 3—4% в год многократно перевешивает кратко- и среднесрочные жертвы, которые экономике придется принести в случае роста реальных рублевых процентных ставок и укрепления номинального курса национальной валюты.
Тем не менее существуют и альтернативные точки зрения, которые могут возобладать в тот или иной момент. Вот почему ситуация остается столь неопределенной и заставляет нас искать ответы в динамике валютного курса.
Павел ПИКУЛЕВ
