Прямая доля

Детализировать инвестиционные потоки требуют стандарты международных организаций, в частности ОЭСР, куда Россия готовится вступить, объясняли в ЦБ. Кроме того, официальными данными по прямым инвестициям теперь будут считаться только сведения ЦБ: их собирал и Росстат, однако из-за расхождений в методике цифры ЦБ в 3—5 раз превышали данные статистического ведомства. Согласно опубликованной ЦБ структуре прямых инвестиций почти половина их общего притока — реинвестированные доходы (их Росстат как раз не учитывает): это нераспределенная прибыль компаний, не менее 10% которых принадлежит иностранцам.

Как следует из методики ЦБ, для расчета реинвестированных доходов он использует отчетность компаний, а если таких данных нет — оценивает их самостоятельно на основе макроэкономических данных с учетом отраслевой принадлежности компании (используя индексы цен, темпы роста выпуска или ВВП). Реинвестированные доходы — это «некий бухгалтерский фантом», говорит Олег Солнцев из ЦМАКП. Данные ЦБ считались более релевантными, поскольку отражали весь объем средств инвесторов — как пришедший из-за рубежа, так и генерировавшийся внутри страны, но если за реинвестированными доходами стоит не четкая статистика, а только оценка, то такие данные сложно назвать объективными, разочарован Владимир Тихомиров из ФК «Открытие».

За 2010 г. из $41,2 млрд притока прямых инвестиций на долю реинвестированных доходов приходится $17,3 млрд. Еще $14,8 млрд — так называемый прочий капитал: в основном это кредиты от собственников, т. е. средства, подлежащие возврату. В 2008 г. из рекордного притока прямых инвестиций в $75 млрд на реинвестированные доходы пришлось $33,4 млрд, на прочий капитал — $6,5 млрд.

Реальные приобретения отражаются в данных по участию в капитале: это средства, реально вложенные в создание нового бизнеса либо покупку действующего, указывает Солнцев. В 2010 г. на их долю приходилось лишь порядка 20% общего притока прямых инвестиций — $9 млрд. В 2008 г. — половина ($35 млрд): объемы участия иностранцев в российской экономике сократились почти в 4 раза.

Масштабы российской экспансии сократились меньше — в 1,5 раза: в 2008 г. объем средств российских компаний и банков, направленных на участие в капитале зарубежных бизнесов, составил $29,4 млрд, в 2010 г. — $19,4 млрд. Общий поток прямых инвестиций за границу в 2010 г. почти восстановился до докризисного уровня ($51,7 млрд против $55,6 млрд в 2008 г.), сальдо прямых инвестиций в 2010 г. составило минус $10,5 млрд: Россия второй год остается нетто-кредитором (сальдо 2008 г. — $19,4 млрд).

«Благосостояние российских компаний восстановилось, а их инвестиционная привлекательность — еще нет», — говорит Солнцев. Тихомиров предлагает «смотреть в корень»: «Если Россия остается экспортером капитала при огромной внутренней потребности в ресурсах, значит, дело в другом». Глупо надеяться, что иностранцы пойдут в экономику, из которой местный бизнес выводит деньги, уверен он.

Россия попала в ножницы конкурентоспособности, пишут работающие над стратегией-2020 эксперты: за последние пять лет по уровню ВВП на душу населения она намного превзошла развивающиеся страны, а по уровню институционального развития намного от них отстала. В отличие от более бедных стран издержки плохого делового климата уже не могут быть компенсированы ни экономией затрат на труд, ни макроэкономической стабильностью — кризис показал, что экономика не способна противостоять падению нефтяных цен. Низкое качество институтов становится ключевой проблемой экономики, заключают эксперты.

Наука вместо нефти

ЦБ впервые опубликовал разбивку прямых инвестиций по отраслям экономики. Главные бенефициары — обрабатывающий и финансовый секторы ($9,5 млрд и $7,8 млрд соответственно из общего притока ПИИ в $41,2 млрд). Приток в научные исследования и разработки — $3,6 млрд, это больше, чем в добывающий сектор ($3,1 млрд).

Ольга КУВШИНОВА