Глава Новосибирского муниципального банка Владимир Женов не оборотом единым меряет клиентов, считает адекватными нынешние темпы роста кредитования и неадекватными — конкурентные приемы госбанков.
Есть печальная ирония судьбы в том, что Сибирь, дав новейшей банковской истории России яркую звезду федерального масштаба в лице УРСА-банка (правда, уже лишившегося бренда и независимой стратегии в чреве поглотившего его МДМ-банка), сегодня является безраздельной вотчиной инорегиональных, прежде всего столичных, финансовых институтов. Как показывают расчеты специалистов «Эксперт Сибири», доля местных банков в совокупном кредитном портфеле клиентов Сибирского федерального округа составила по итогам 2010 года всего 13,2% (если не учитывать показатели местного только по прописке МДМ-банка, и того меньше — 7,4%). Около 40% кредитного рынка округа занимает Сбербанк. Оставшиеся 45% в сумме приходятся на филиалы инорегиональных банков.
Казалось бы, такой расклад не оставляет местным банкам никаких шансов на выживание. Тем не менее при наличии грамотного и амбициозного руководства, гибкости и быстроты адаптации к рыночным условиям вкупе с ресурсами и компетенциями стратегического партнера некоторые из них чувствуют себя вполне уверенно и строят планы дальнейшей экспансии.
Наш сегодняшний собеседник — генеральный директор и совладелец Новосибирского муниципального банка Владимир Женов. Будучи бессменным руководителем банка с момента его основания в 1994 году, Женов известен далеко за границами родного города. На посту зампреда совета Ассоциации региональных банков «Россия» он активно участвует в развитии регулятивной базы отрасли, ну а полный список профессиональных наград и премий этого банкира занял бы больше журнальной полосы. В беседе с нами
— Владимир Гаврилович, если взять две точки — весна 2011 года и весна 2008 года, — в чем вы видите ключевые различия в состоянии банков и состоянии экономики?
— Различия колоссальные. Весна 2008 года в банковской системе — это головокружение от успехов. Безудержный рост кредитных портфелей как в рознице, так и юридических лиц. Почти полное пренебрежение принципами корпоративного управления, системой управления рисками. Кредитование тех отраслей, которые сами по себе в 2008-м во многих отношениях были мыльными пузырями, в частности это строительство и лизинг. Сейчас же все кардинально изменилось в обратную сторону — вот и все, собственно говоря.
— Темпы роста совокупного кредитного портфеля банков сегодня упали в
— Смотря от чего считать.
— Вы хотите сказать, что докризисные темпы — это тоже не норма, а явно перегретый рынок?
— Мне очень нравится такое сопоставление: по сравнению с 1913 годом число писателей в Тульской области возросло в 59 раз. До революции там был всего один писатель, правда, его звали Лев Толстой. Так и с банками: давайте не будем полагаться на количественные сравнения. Да, физически объемы кредитования сократились. Но, на мой взгляд, это не падение, а скорее отражение реального состояния экономики, некая констатация ее нынешней потребности в заемных средствах. Это относится к кредитованию корпоративного бизнеса. В розничном сегменте тенденция совершенно иная. Например, наш банк увеличил розничный портфель за прошлый год почти на 70 процентов — при среднем показателе по банковской системе около 14 процентов. Хорошо это или плохо — я не знаю, откровенно говоря. С одной стороны, мы жестко выдерживаем политику рисков, контроль за заемщиками, и такой быстрый рост — отражение высокого спроса населения на кредиты разных видов. Но с другой стороны, надо спешить медленно. Надо оглядываться назад, учитывая российский менталитет, когда любое оживление в экономике сразу вызывает у людей эйфорию, а не настороженность. Да, люди после кризиса стали лучше считать, но до истинной финансовой грамотности им еще далеко.
— Какова в вашем кредитном портфеле доля заемщиков из сектора среднего и малого бизнеса?
— Смотря каких клиентов относить к таковым. Подходы могут быть разными, у банков собственные критерии отнесения клиентов к МСБ.
— Исходя из вашей внутренней классификации.
— По нашим рабочим ориентирам — порядка 60 процентов. Но, повторю, если относить к малым предприятиям кредит размером до 30 миллионов рублей, то доля вырастет до 75 процентов. Вообще говоря, я не понимаю, что такое малый и средний бизнес. Размер бизнеса у кассы не спрашивают.
— То есть для вас важны прежде всего качественные показатели потенциального заемщика?
— Меня интересует производительность и рынки сбыта как источники погашения.
Партнер и партнер партнера
— Недавно в СМИ прошла информация об окончательной уступке мэрией города и несколькими муниципальными предприятиями своих пакетов акций в вашем банке Ханты-Мансийскому банку. Чем мотивирована эта сделка?
— Сделка продиктована только одним — жестким и четким требованием президента об избавлении субъектов федерации и муниципальных образований от непрофильных активов. Второй мотив просто фискальный, городской бюджет получит деньги от продажи акций банка. Мы очень долго рассматривали возможность реализации этого пакета вместе с мэрией Новосибирска исходя из целесообразности, экономической и социальной. И решили, что время такое пришло. Но аукцион еще не состоялся, и покупатель на этот небольшой пакет пока неизвестен.
— Начало вхождения Ханты-Мансийского банка в ваш капитал датировано 2009 годом. Банк тогда находился в тяжелой ситуации и требовался приток новых ресурсов?
— Нет, это решение было принято вовсе не от безысходности. Напротив, оно находилось в русле нашей долгосрочной стратегии. Мы семь лет назад начали искать стратегического инвестора и еще до кризиса начали диалог с Ханты-Мансийским банком, считая его крупным, ответственным и очень достойным партнером. Что еще немаловажно, этот банк очень близок нам по деловому и, я сказал бы, сибирскому духу.
— Кардинальной смены стратегии вашего банка в связи с приходом нового контролирующего акционера не произошло?
— Практически нет. Месяц назад на годовом собрании акционеров мы одобрили стратегию развития банка на ближайшее время. Муниципальный банк остается сильным самостоятельным брендом на территории региона. Еще раньше было принято решение о допэмиссии акций банка, в результате чего уже в этом году мы сможем увеличить свой капитал более чем до миллиарда рублей. А это новые возможности для бизнеса, для роста нашей доли на рынке по всем основным направлениям.
Не исключаю, что мы пойдем в другие регионы, но пока я против этого. Каждый сибирский город — это своя специфика, свой норов. Чтобы быть успешными, надо там родиться и жить. К тому же Новосибирск сам по себе огромный мегаполис. Вот есть Красный проспект — деловая ось нашего города. Хоть в каждом подъезде допофис открывай по рознице, по коммунальным платежам, и он будет окупаемым.
— А десант «варягов» в топ-менеджмент имел место?
— Никакого десанта менеджмента не было. Хотя обмен опытом у нас постоянно происходит. Они к нам приезжают, и мы ездим. Рабочие проблемы, конечно, имеются, но мы притираемся друг к другу, и довольно успешно. 15 апреля был избран совет директоров банка, в том числе реально независимый директор — Александр Владимирович Плешаков, президент Гильдии финансовых менеджеров. Я вновь избран заместителем председателя совета.
— Вас не смущает, что за годы, пока у вас формировался альянс, в самом Ханты-Мансийском банке сменился контролирующий собственник — администрацию округа сменил Номос-банк?
— Нет, не смущает, по одной простой причине. Это реальная деловая жизнь. Ханты-Мансийский банк включен в план приватизации по Ханты-Мансийскому округу, и этот план претворяется в жизнь. Сейчас округу принадлежит более 44 процентов банка, а кто будет владельцем этого пакета, решится на аукционе.
— Правильно ли мы поняли, что речь не идет о растворении вашего бренда? Марка «Новосибирский муниципальный» останется?
— На ближайшие годы речи о смене бренда не идет. Дальше жизнь покажет.
— Судя по заявлениям руководства Номос-банка, ликвидировать бренд Ханты-Мансийского банка они тоже не собираются.
— Я не имею права комментировать действия акционеров Номоса. Могу лишь высказать свое экспертное мнение. Замеры показывают очень хорошие репутационный вес и позиционирование Ханты-Мансийского банка на территориях его присутствия. А это около 180 филиалов и офисов обслуживания в пяти субъектах федерации.
— Вы сохранили небольшой пакет акций Новосибирского муниципального банка?
— Да, я являюсь акционером банка. Мой пакет на сегодня составляет около пяти процентов.
— А увеличивать свой пакет вы не планируете?
— Об этом тоже может идти речь. Будем смотреть исходя из экономической и деловой целесообразности.
Рынок покупателя
— Каковы сегодня особенности конкурентной среды на банковском рынке?
— Наш главный конкурент в городе — банк «Левобережный», я к ним очень уважительно отношусь. Мы по-рабочему дружим. А также Сбербанк, ВТБ24 и некоторые другие.
Увы, очень часто возникают уродливые формы конкуренции, когда банки гоняются за заемщиками, а не наоборот. И привлекают их различными «пряниками», начиная с заниженных ставок и заканчивая послаблением требований к заемщикам, а это чревато рисками. Занижением ставок грешат госбанки, которые в кризис получили колоссальные ресурсы от ЦБ и ВЭБа.
Я не устаю говорить, что большой ошибкой правительства был избирательный вброс средств в банковскую систему в период кризиса. В результате сегодня банки с госучастием очень часто ведут себя на рынке некорректно.
— Вы имеете в виду демпинг, если называть вещи своими именами?
— Да нет, это слишком мягкое слово. Я не могу выразиться в печати так, как я бы хотел.
— А какая, по-вашему, была альтернатива решениям ЦБ и правительства осени 2008 года?
— Альтернатив было достаточно много. Я сейчас перечислять их не буду.
— Единственной принципиальной альтернативой, на наш взгляд, была идея создания «плохого» банка и вывода туда с дисконтом проблемных кредитов с балансов коммерческих банков. Но у этой модели тоже наряду с плюсами есть и минусы.
— Были и другие возможности. Скажем, мы выступали с предложением разделить банки на несколько групп и для некоторых из них избирательно ослабить ряд пруденциальных нормативов ЦБ. Но сейчас уже бессмысленно об этом говорить. Сделано и сделано. Я пилить опилки не собираюсь.
— Каковы причины убытка, который показал ваш банк по итогам прошлого года?
— Убыток — результат резервирования под плохие кредиты. Мы их честно показываем, в отличие от некоторых коллег. Сейчас мы форсированно переходим на международные стандарты отчетности, которые как раз не допускают никакого рода рисований баланса. В кризис наш подход был прост: любой актив — проблемный. Малейшие сомнения в оценке резерва всегда трактуются в пользу надежности. Да и сейчас мы обязаны иметь в виду возможные дефолты заемщиков.
— По розничному блоку банк взаимодействует только с работниками ваших корпоративных клиентов или «с улицей» вы тоже работаете?
— С «улицей», естественно, работаем, но у нас около 150 тысяч зарплатников, это колоссальная база, к которой надо подходить с умом.
— У вас появляются новые корпоративные заемщики? Что это за компании? Из каких секторов?
— Мы активно наращиваем клиентскую базу. Недавно мы вручали награду «Клиент года», и я был сам удивлен тем, как банк диверсифицирован. Я просто перечислю вам наших победителей, не называя имен. Это компании, занимающиеся внешнеэкономической деятельностью, различные муниципальные организации, оборонные предприятия, дорожные строители и так далее.
Еще один пример из нашей сегодняшней практики. Мы сейчас кредитуем строительство промышленно-логистического парка. Проект крупный, находится, если можно так выразиться, на контроле у губернатора. Нам, конечно, хотелось бы, чтобы и строительство шло эффективнее, и финансирование с нашей стороны было бы более мощным. Но не всегда сами заемщики готовы выбирать кредитные средства. Буквально в марте у нас около 250 миллионов не выбрано кредитов по уже принятым решениям.
— Постойте, то есть была заявка на кредит, она одобрена банком, а потом заемщик не взял деньги?
— Именно так. Например, средства были нужны дорожникам, а им вдруг внепланово пришел большой объем бюджетных средств, и они наши деньги не выбрали. Это ударило по доходности банка.
— А штрафы какие-то предусмотрены в такой ситуации? По идее должен, как у газовиков, действовать принцип take-
— Вы правильно ставите вопрос. Но мы хотим сохранить клиента, поэтому подобных штрафов не вводим. Равно как и штрафов за досрочный возврат кредита. Клиент, знаете, как сталактит — его выращиваешь годами. Сегодня клиент ходит по банкам, сравнивает все условия, выбирает, где ему целесообразнее, лучше. И победа в конкурентной борьбе может быть достигнута лишь одним — четкостью, скоростью, качеством обслуживания. Других рецептов мир не придумал.
Магистраль или спецстоянка?
— В конце прошлого года на фоне разогнавшейся потребительской инфляции было такое ощущение, что тренд банковских процентных ставок
— Многие ждали, что ЦБ повысит ставку рефинансирования еще в октябре прошлого года. Но регулятор профессионально и политически поступил очень грамотно. Он взял паузу, а когда наши ожидания кончились, все-таки ставочку приподнял. Понятно, что это попытка сдержать разгул цен, обуздать инфляцию и добиться ослабления рубля ради наращивания экспорта. На мой взгляд, 8,25 процента — это еще не предел. Сегодня ставка рефинансирования не соответствует ни цене ресурсов, ни конъюнктуре рынка, ни темпам инфляции. Она, к сожалению, должна быть выше. Потому что декларативные заявления многих наших руководителей, что инфляция по итогам 2011 года будет не выше семи процентов, меня, мягко говоря, удивляют. За первые четыре месяца года накопленная инфляция уже почти 4,5 процента. Каким образом мы можем уложиться в семь процентов по году, ума не приложу. Это раз.
Во-вторых, ставка рефинансирования не отвечает реальным требованиям рынка и нашей марже, себестоимости нашего продукта. В-третьих, ставка ЦБ, к сожалению, направлена против заемщика по одной простой причине: заемщик опять перестает считать себестоимость своих заимствований.
— Следует ли из ваших слов, что возможна такая ситуация, при которой рыночные кредитные ставки начнут все-таки потихоньку повышаться, независимо от решений ЦБ?
— Они уже повышаются, на самом-то деле. С четвертого квартала прошлого года. Но это если говорить о тренде. Сам же уровень рыночных ставок очень сильно различается по регионам. Скажем, в Свердловской области средняя ставка по корпоративным кредитам достигает 20 процентов годовых в рублях, а ставка по депозитам физлиц
Но в других сибирских городах — Красноярске, Иркутске, Абакане, Томске — ставки гораздо выше.
— Последние два года достаточно широко обсуждается идея создания третьего уровня банковской системы, а именно нового института регионального банка, предполагающего ряд послаблений с точки зрения требований к величине уставного капитала и некоторых пруденциальных нормативов в обмен на определенное поражение в правах, скажем, запрет на работу за пределами своего региона. Как вы относитесь к этому предложению?
— Я поддерживаю это предложение и могу сказать, что многие региональные банки согласятся принять такой статус.
— Но вот вход в этот пул, он же будет добровольным или нет?
— Не знаю.
— На самом деле это принципиальный момент. Региональный банк должен самостоятельно принимать решение, становиться под защитный зонтик регулятора, отказываясь от амбиций межрегиональной или даже федеральной экспансии, или продолжать играть по общим правилам. Кроме того, на наш взгляд, специальный статус не должен быть пожизненным — банк обязательно должен иметь право, скажем, каждые три или пять лет либо подтвердить свое нахождение в специальном регулятивном поле, либо выйти из него.
— У меня нет готовых ответов. Эти вопросы постоянно дискутируются у нас в Ассоциации региональных банков. Кроме того, мы продвигаем модель специального регионального банка и в Минфине, и в ЦБ.
— ЦБ отрицательно относится к этой инициативе, насколько нам известно.
— Я бы не сказал, что отрицательно. У ЦБ очень четкая позиция. Как хорошо и очень жестко ответил нам
Минфин возражает против этой идеи, потому что не хотел бы никаких эксклюзивных послаблений: допустим, оставить часть налога на прибыль в распоряжении банков, почему другим тогда нельзя оставлять, ну и так далее.
Хотя я сам заместитель председателя совета Ассоциации региональных банков и с глубоким уважением отношусь к своим коллегам, все же считаю, что будущее нашей банковской системы — это все-таки банковские холдинги и банковские группы. В одиночку не выжить. Не выжить по качеству портфеля, по заемщикам, по нормативам и требованиям регулятора. Не выжить по политике рисков.
Новосибирский муниципальный банк учрежден в 1994 году. Активы по состоянию на 1 апреля 2011 года — 7,21 млрд рублей, 258-е место в России (данные портала banki.ru), убыток по итогам 2010 года — 114,8 млрд рублей (балансовые данные по РСБУ). Контролирующий акционер — Ханты-Мансийский банк. Имеет в Новосибирске и Бердске 29 офисов, около 80 банкоматов и 78 платежных терминалов.
Интервью взяли Александр ИВАНТЕР и Александр ПОПОВ
