«Ф.» выделил десять национальных особенностей российского рынка ценных бумаг, которые хотя и давно стали привычными, но могут усложнять жизнь инвесторам, эмитентам и профучастникам.
В середине мая на ММВБ стартовали торги 16 дополнительными выпусками обыкновенных бумаг «Ростелекома», в которые конвертированы обычка и префы семи межрегиональных компаний связи и «Дагсвязьинформа». По объему прав, предоставляемым владельцам, все они абсолютно идентичны старым обыкновенным акциям оператора. Более того, спустя три месяца выпуски будут объединены. Но до этого биржевым игрокам не избежать путаницы с массой «новых «Ростелекомов»», в одночасье появившихся на площадке. Разница в ликвидности одинаковых по сути выпусков создает почву, с одной стороны, для манипуляций котировками, а с другой — для извлечения прибыли от арбитражных сделок. Так, в первый день торгов новые акции стоили на 15—17% дешевле старых, во второй день разрыв сократился до 8—12%. Почему бы не объединить выпуски под общим тикером сразу же после их появления на бирже? Этого не позволяют требования ФСФР, считают на ММВБ. Однако РТС в подобных ситуациях традиционно проявляет большую гибкость, разрешая инвесторам торговать идентичными бумагами как одним выпуском. То же самое произошло с «Ростелекомом».
Широта инвестиционных деклараций
Одним из обязательных разделов в правилах доверительного управления любым ПИФом является «Инвестиционная декларация». О чем бы ни рассказывалось в свободной форме на страницах корпоративного сайта или же в рекламном буклете, именно в декларации перечисляются те разновидности активов, в которые управляющим официально разрешено инвестировать средства пайщиков. И было бы закономерно, если бы в правилах фондов «Уралсиб Связь и Информационные технологии», «Альфа-капитал — Металлургия» или, скажем, «ВТБ — Фонд финансового сектора» хотя бы упоминалась их отраслевая специализация, вытекающая из названий. Но, внимательно прочитав несколько страниц, написанных словно под копирку, вы ничего подобного не найдете, кроме перечисления едва ли не всех возможных инструментов фондового рынка в качестве допустимых объектов вложений ПИФа. Скажем, в портфели «Открытие — Облигации» и «Глобэкс — Фонд облигаций» разрешается добавлять не только долговые обязательства, но и акции российских компаний и даже паи других ПИФов. А декларации интервального «Серебряный бор — драгоценные металлы» под управлением УК Банка Москвы и закрытого «Коммерческая недвижимость» под управлением «Тройки Диалог» позволяют направлять значительную часть средств на покупку корпоративных облигаций и госбумаг. Неполное соответствие рекламируемых и юридически закрепленных обязательств по инвестированию средств пайщиков давно стало нормой на российском рынке.
Отчетность на английском
Многие крупные и средние публичные компании публикуют финансовую отчетность по международным стандартам (или по US GAAP) — именно она позволяет владельцам ценных бумаг эмитента получить объективное представление о состоянии его бизнеса. В большинстве случаев российским читателям приходится преодолевать языковой барьер, чтобы ознакомиться с показателями, поскольку документ раскрывается только на английском. Даже компании с большим числом акционеров — обычных граждан, получивших акции еще в период приватизации, не удосуживаются облегчить им путь к финансовым данным, которые сами по себе непросты. Например, у «Газпром нефти» в реестре зарегистрировано 9,5 тыс. счетов (как правило, такие счета принадлежат частным лицам), а финансовая отчетность по US GAAP размещена на сайте без перевода на русский. С прошлого года английской версией ограничивается и «Аэрофлот» (11 тыс. счетов). Добавим, что основная часть сделок с акциями обеих компаний заключается не в Лондоне, а в России, в том числе с участием местных инвесторов. К моменту подготовки этой публикации даже у ВТБ с его полутора сотнями тысяч «народных» акционеров свежий отчет по МСФО был доступен только на английском. Имеются, впрочем, и другие примеры: «Роснефть», «Лукойл», Сбербанк и даже некоторые средние компании по собственной инициативе дублируют отчеты на обоих языках. Очевидно, это наилучший для инвесторов вариант, хотя и несколько более затратный для эмитентов.
Неожиданный делистинг
Когда в октябре 2008 года «Нутринвестхолдинг» — головная компания производителя детского питания «Нутритек» — объявила о добровольном выводе своих акций с торгов на российских биржах, у многих участников рынка это вызвало негодование. Ведь вместо ценной бумаги, которая хоть и потеряла часть стоимости в период общерыночного обвала, но все-таки могла быть продана на площадках, они получали абсолютный неликвид. О выкупе пакетов акционеров, несогласных с инициативой, и речи не шло. Перца в эту историю добавлял тот факт, что сравнительно недавно компания провела IPO, то есть сознательно стала публичной. Случай с «Нутринвестхолдингом» высветил неурегулированность процедуры добровольного делистинга — по инициативе эмитента. Примечательно, что на ММВБ эти акции даже не входили в котировальные списки: компания просто просила удалить их из перечня внесписочных бумаг. Биржа поначалу так и поступила, но через несколько дней, на фоне разгоревшегося скандала, пересмотрела решение, продолжив торги. А вот совсем свежий пример на ту же тему: инициатива МДМ-банка по конвертации привилегированных акций, которые доступны на биржах, в неторгующиеся обыкновенные бумаги. По мнению аналитиков, сама по себе конвертация может быть выгодна владельцам префов, которые все равно не видят дивидендов, но плохо, что фактически речь идет о делистинге, если акционеры утвердят предлагаемую схему. Некоторые инвесторы даже при желании не смогут остаться акционерами МДМ, поскольку вправе вкладываться только в торгуемые ценные бумаги. Правда, акционеры, не согласные со сделкой, смогут предъявить свои пакеты к выкупу — по цене на 12% ниже котировок, сложившихся накануне выхода новости.
Номинальные акционеры
Российское законодательство не позволяет признавать депозитарии зарубежных инвестбанков в качестве номинальных владельцев акций.
Раскрытие информации в Лондоне
Первыми о деталях размещения 10% акций ВТБ, принадлежавших государству, утром 14 февраля узнали вовсе не многочисленные российские акционеры банка, а посетители сайта Лондонской фондовой биржи (LSE). На собственном сайте ВТБ лишь уведомил о том, что Владимир Путин подписал постановление о продаже бумаг и поздравил президента — председателя банка Андрея Костина с успешным завершением сделки. Спустя три дня, когда рынок сполна отыграл новость, банк известил на российской ленте раскрытия о сокращении доли государства в акционерном капитале и об увеличении доли Bank of New York, обеспечивающего выпуск депозитарных расписок на акции ВТБ. Другой пример из той же оперы: в январе — феврале все этапы подготовки Челябинского трубопрокатного завода к публичному размещению акций сопровождались довольно подробными сообщениями на LSE. А в новостях для внутренней аудитории об этих событиях ничего не упоминалось, хотя акции компании торгуются на ММВБ и подготовка к сделке, равно как и ее срыв, сильно влияли на котировки эмитента. Очевидно, что в подобных случаях зарубежные инвесторы, получающие доступ к оперативной и более полной информации, находятся в привилегированном положении по отношению к российским игрокам. Кроме того, информация для LSE подается в удобной для понимания форме. А чтобы научиться с ходу понимать суть сообщений о существенных фактах, подготовленных по российским стандартам, надо еще хорошо потренироваться.
Как хранится национальное достояние
В России довольно долго действовал особый порядок биржевой торговли акциями «Газпрома», позволявший уполномоченной бирже и депозитариям снимать сливки с этого рынка. В дальнейшем законодательные ограничения отменили, но рудимент в системе учета и хранения пакетов газовой монополии до сих пор сохраняется. Не случайно в тарифах расчетных депозитариев ММВБ и РТС для бумаг «Газпрома» действуют более высокие ставки, чем для всех остальных акций. Обычно в качестве основного места хранения и учета торгующихся акций используются реестры акционеров. А в данном случае взаимодействие идет через посредника — депозитарий Газпромбанка, который взимает плату за свои услуги.
Бесплатное и негласное кредитование брокеров
Закон «О рынке ценных бумаг» предписывает брокерам зачислять деньги клиентов, предназначенные для заключения сделок на фондовом рынке, на специальные брокерские счета в банках. От обычных счетов они отличаются тем, что находящиеся там средства исключаются из списка активов, на которые может быть обращено взыскание по обязательствам самой брокерской компании. Иными словами, инвесторы могут быть уверены, что если у фондового посредника начнутся какие-то финансовые проблемы, то их деньги не пострадают. Такой была задумка авторов нормы, записавших ее в закон «О рынке ценных бумаг». Что получается на практике? Если вы внимательно почитаете регламент брокерского обслуживания любой инвесткомпании, то почти наверняка встретите там пункт, который разрешает брокеру зачислять свободные деньги клиентов на собственный счет и использовать их по своему усмотрению до того момента, как они понадобятся инвестору. Инвесткомпании охотно пользуются этой лазейкой, оставленной все тем же законом «О рынке ценных бумаг». Причем с формальной точки зрения клиент добровольно соглашается на работу по такой схеме, когда подписывает договор о присоединении к регламенту брокерского обслуживания. В реальности особого выбора у него, как правило, нет. В итоге свободные средства клиентов служат для инвесткомпаний источником кредитных ресурсов, причем бесплатным. Даже если плата инвесторам и предусматривается, то символическая. Это позволяет удерживать рентабельность брокерского бизнеса на приемлемом уровне. Взамен инвесторы получают риск невозврата позаимствованных у них активов, но в периоды относительного благополучия на рынке этому не придается значения.
Пустышки на биржах
На российские площадки то и дело просачиваются акции компаний, не ведущих хозяйственной деятельности и создаваемых для использования в финансовых схемах. Еще недавно сомнительные эмитенты входили, например, в высшие котировальные листы Московской фондовой биржи. Но и на ММВБ при ближайшем рассмотрении можно обнаружить подозрительные акции, попадающие, правда, в раздел внесписочных ценных бумаг. Скажем, на прошлой неделе одним из лидеров роста оказалось ОАО «Селестра» из Иркутска, чьи котировки взлетели на десятки процентов. Сайт этой компании встречает пустой страницей, а отчет эмитента — множеством незаполненных разделов. Среднесписочная численность сотрудников «Селестры» в прошлом году составила два человека, выручка была нулевой, а активы представляли собой вложения в ценные бумаги других организаций, хотя заявленными видами деятельности значатся лесозаготовка и торговля лесоматериалами. При этом компания рассчитывает официальную рыночную капитализацию по котировкам с ММВБ. Показатель превышает величину ее активов, что, в свою очередь, автоматически раздувает баланс структур, владеющих пакетами «Селестры». Кстати, не так давно комитет по листингу ММВБ ввел ограничения на биржевую торговлю акциями 11 компаний, которые показались экспертам странными. Но до тех пор, пока правила допуска бумаг к торгам остаются либеральными, вряд ли удастся избежать появления на биржах новых ОАО с признаками пустышек.
Бесполезность бывших ЧИФов
Некоторые чековые фонды давно прекратили существование, но другие продолжают жить и зарабатывать, не привлекая к себе особого внимания. Отдельные из них перерегистрировались в ПИФы, а большая часть стала открытыми акционерными обществами. Миллионы россиян даже не подозревают, что являются акционерами подобных ОАО. Например, «МММ-Инвест» превратился в инвесткомпанию «Русс-Инвест», которая по количеству акционеров далеко обходит таких гигантов, как «Газпром» и Сбербанк. «Московская недвижимость», ныне «МН-фонд», с еще большим числом владельцев акций, сдает в аренду площади и контролирует пакеты акций российских голубых фишек. Бывший «Народный фонд» с 600 тыс. акционеров присоединен к калининградскому Энерготрансбанку. Активами из разных отраслей владеют некоторые из бывших «Гермесов». Впрочем, даже если граждане заинтересуются «второй жизнью» своего ЧИФа, то вряд ли извлекут из этого выгоду. Дивиденды выплачиваются копеечные или отсутствуют, а погасить акции, как в случае с паями ПИФов, невозможно. Продать их удастся разве что структурам контролирующего собственника, если тот все еще заинтересован в наращивании своей доли, и, разумеется, по бросовой цене. Трудно представить, чтобы бумаги ОАО с туманными перспективами и темными пятнами в истории заинтересовали рыночных инвесторов.
Олег МАЛЬЦЕВ
