Около сотни компаний до сих пор рассчитывали отсудить у России коммерческие долги бывшего СССР. Однако после дела итальянской фирмы Cesare Galdabini, об успешном завершении которого объявил вчера Минфин, шансы получить деньги сократились. Если бы итальянцы выиграли, России пришлось бы судиться уже не с сотнями, а с тысячами претендентов.
В 1989—1991 годах советским предприятиям разрешили самостоятельно покупать товары за рубежом. Они «плавали» в коммерции и делали глупости, но исправно получали госгарантии по своим сделкам. Когда Союз распался, оказалось, что перед иностранцами образовался долг, который тогда оценивали в $6 млрд. Среди пострадавших была и итальянская Cesare Galdabini, поставлявшая оборудование для ВАЗа. Денег у автогиганта не было, тольяттинцы брали кредиты в итальянском же банке под гарантию Внешэкономбанка, схема работала, но небольшая поставка на 278 тыс. евро (в нынешних ценах) все-таки осталась без оплаты. Россия взяла на себя обязательства бывшего СССР, поэтому когда стало ясно, что ВАЗ завяз в кризисе и не заплатит, итальянцы стали требовать денег у российских властей. Шанс у них был. Мнения в правительстве разделились, обижать компанию не хотелось, рассказывает свидетель тех событий. Но в итоге решили судиться.
Многолетнее разбирательство в мае закончилось решением Международного арбитражного суда в Стокгольме в пользу Минфина. Истец безуспешно доказывал, что нарушено российско-итальянское соглашение о защите взаимных инвестиций. Для суда решающим стало то, что в 1993 году ВАЗ и Cesare Galdabini заключили соглашение, по которому ВАЗ брал долг на себя. Следовательно, российский бюджет ни при чем. Подобных ситуаций было много, поэтому дело Cesare Galdabini «пограничное» — выиграй она, тысячи компаний попытались бы возместить свои убытки по обязательствам российских юрлиц с государства, заявил осведомленный о ходе реструктуризации задолженности источник «МН».
«МН» поинтересовались в Cesare Galdabini, будет ли компания подавать апелляцию, но на момент подписания номера ответа не было. От первоначальной оценки коммерческого долга СССР в $6 млрд осталось не так много, рассказали «МН» в Минфине. В него попали не связанные с коммерцией обязательства, например госкредиты. Уже тогда было понятно, что истинная цифра — примерно $3 млрд, говорит наш собеседник в ведомстве. Но получилось даже меньше. Россия трижды меняла долговые обязательства на евробонды, в 2002-м ($1,28 млрд), 2006-м ($1,075 млрд) и в 2009-м ($405,8 млн), больше обменов не будет. Суммарно получается $2,76 млрд. Первые кредиторы уже получили деньги в прошлом году, погасив свои евробонды на сумму $0,3 млрд, основная масса погасит ценные бумаги в 2030 году. «Это всех устраивает, — говорит Андрей Черепанов, руководивший долговым департаментом Минфина в 2000—2001 годах. — Ведь все понимают, что мы могли коммерческого долга не признавать вообще, просто обанкротить в начале 90-х Внешэкономбанк».
Однако около сотни компаний продолжают судиться с Россией, их долг не признан, суммарно их претензии «весят» около $200—300 млн. Чаще всего это фирмы, которые в свое время купили советский долг. Поставщики товаров три года после распада СССР не знали, заплатят им или нет. Держать долги на балансе столько времени не позволяют западные правила отчетности, поэтому долги продавали спекулянтам за 10—15%, а то и за 3% от цены, вспоминает Черепанов. Скажем, компания Telikosar Kisbolt, проигравшая суд в Москве в прошлом году, — шестой владелец долга. Не первый владелец и EM Investments ApS, потерпевшая поражение в Стокгольме одновременно с Cesare Galdabini. Иск «весил» несколько десятков миллионов долларов, рассказали «МН» в компании «Судоимпорт», соответчике по делу. В 1984 году СССР заказал на Мальте несколько судов-лесовозов, поставить их в страну до ее распада не успели. Мальтийцы продали и корабли, и долг, который оказался у EM Investments (у компании нет даже сайта в интернете, в Стокгольме ее представляли нанятые юристы). «Те, кто все еще хочет
Евгений АРСЮХИН
