Бывший главный экономист МВФ, профессор экономики из Гарварда Кеннет Рогофф в интервью Handelsblatt высказал опасение, что не всем странам зоны евро удастся в ней остаться. Он считает рост инфляции хорошим лекарством против долгового кризиса и объясняет, почему США стали так активно проявлять интерес к спасению евро.
— Профессор, насколько велика вероятность того, что через пять лет состав зоны евро уже не будет таким, как сегодня?
— Вероятность того, что валютный союз лишится одного из своих членов, я оцениваю более чем в 50%. Ну а вероятность того, что ее покинет один из основных членов еврозоны, — ниже 25%.
— Означает ли это, что вы верите в то, что валютный союз продолжит свое существование, но в реформированном и, возможно, сокращенном виде?
— Да, это самый вероятный сценарий.
— В чем сейчас нуждается Европа?
— Зона евро нуждается в изменении договоров в сторону более тесного налогового союза. Времени на реформы остается крайне мало, т. к. евро переносит кризис, как заразу, из одной страны в другую.
— В чем вы в настоящий момент видите главную опасность?
— Штурм банков населением Италии, Испании и других проблемных стран, т. е. в том, что вкладчики опустошат свои банковские счета и переведут сбережения в более надежные страны, вроде Германии.
— А как можно предотвратить этот штурм банков вкладчиками?
— Проблемным странам не хватает кредитора последней инстанции, такого института, который бы выступил гарантом их платежеспособности. Это важно и для частных сбережений, и для рефинансирования коммерческих банков. Когда эти государства еще имели собственную валюту, то в качестве такого гаранта выступал национальный центробанк. Теперь этого больше нет.
— Кто бы мог стать таким гарантом в будущем?
— Германия. Но я бы не советовал немцам расставаться со своими деньгами, не получая ничего взамен. В роли кредитора последней инстанции мог бы выступить и ЕЦБ. Однако основная проблема зоны евро заключается в том, что правительства и ЕЦБ пытаются гарантировать абсолютно все. Игнорируя то, что некоторые страны неплатежеспособны и нуждаются в реструктуризации госдолга, они просто утверждают, что Греция никогда не обанкротится. Но Греции реструктурировать свои долги все-таки придется. Тогда они начнут утверждать, что никогда не обанкротится Португалия, — до тех пор, пока это не произойдет. Потом настанет очередь Ирландии. И так они будут отступать, сдавая одну безнадежную позицию за другой, и никто им уже не поверит, когда они станут утверждать, что смогут защитить Италию. При этом следует учесть, что Италия платежеспособна, но испытывает в данный момент проблемы с ликвидностью.
— Где ключ к стабильности валютного союза?
— Необходимы кардинальная реструктуризация в наиболее слабых странах и параллельное создание страховочной сети для остальных государств. Однако эта сеть должна обеспечивать гарантии только по долгам правительств, исключив частный сектор. Сюда же следует добавить единое регулирование финансового сектора.
— А хватит ли у Германии сил, чтобы удержать такую страховочную сетку?
— Только в том случае, если новые правила регулирования гарантируют, что, к примеру, проблемы ликвидности в Италии не превратятся в проблемы платежеспособности. Простого выхода не существует: если Германия допустит, что система евро взорвется, то наступит катастрофа.
— Так что, немцы должны сжать зубы и платить?
— Если бы я был Германией, то меня бы меньше заботили краткосрочные расходы на спасение, а думал бы я о том, как бы мне через сто лет не пришлось финансировать Южную Италию.
— Какова ваша оценка антикризисных действий глав европейских правительств?
— Их позиция неверна в принципе: бессмысленно любой ценой избегать реструктуризации долгов. Европейские лидеры должны идти на реструктуризацию там, где это необходимо, и проводить внушающую доверие политику, на основании которой они намерены защищать страны.
— Как вы оцениваете работу ЕЦБ? Не растерял ли он доверие к себе?
— Он находится в очень трудном положении. Правительства стремятся спасти валютный союз, но сделать это они хотят по возможности непрозрачно. И поэтому они принудили ЕЦБ покупать мусорные облигации проблемных стран и финансировать банки этих государств, хотя гарантии те могли предоставить лишь очень слабые. Если так пойдет и дальше, то когда-нибудь обанкротится и ЕЦБ. И уже ему придется обращаться к странам за свежим капиталом — тогда расходы на непрозрачное спасение станут прозрачными и доверие к ЕЦБ рухнет.
— Что бы вы сказали по поводу обвинений со стороны некоторых европейских экономистов, которые утверждают, что США исподволь работают против евро, чтобы убрать конкурента своего доллара?
— Это нонсенс. Какими бы соблазнительными для США ни были долгосрочные выгоды от краха евро, они останутся в тени нанесенного им краткосрочного ущерба. То, что США оказывают сейчас на европейцев такое давление, объясняется предстоящими в конце 2012 года президентскими выборами. Крах евро понизил бы шансы Барака Обамы вновь занять пост президента США.
— Ну а какую политику станут проводить США после выборов президента?
— В долгосрочной перспективе правительство США, быть может, и не так уж сильно заинтересовано в дальнейшем существовании евро. Оно хочет, чтобы европейцы не допустили гибели евро в ближайшей перспективе, а долгосрочное решение их интересует в меньшей степени.
— Тогда как согласуются с этим инициативы министра финансов США Тимоти Гейтнера? Он же потребовал предоставления Европейскому фонду финансовой стабильности (EFSF) банковской лицензии, чтобы тот имел возможность принимать капитал и предоставлять проблемным странам больше кредитов.
— Такое решение оказалось бы временным, повлекшим за собой для Германии высокие риски наступления ответственности без проведения реформ в кризисных странах. Оно бы нарушило логичное разделение функций, когда ЕЦБ борется с проблемами ликвидности, а EFSF — платежеспособности. Объявить о бессрочных гарантиях по долгам проблемных стран и отложить решение структурных проблем было бы, возможно, в интересах Америки, но уж наверняка не в интересах Европы.
— В целях преодоления долгового кризиса вы предложили поднять предельно допустимый уровень инфляции с 4 до 6%. Чем это нам поможет?
— Временное повышение порога инфляции не является заменой реструктуризации госдолгов в Европе и ипотечных долгов в США. Однако это могло бы на один-два года сократить болезненный этап выхода из кризиса.
— Ну а как избежать выхода инфляции
— За счет четкой позиции центробанков. Они должны будут объявить о новых целях по уровню инфляции и дать ей возможность вырасти. Страхи по поводу того, что инфляция выйдет
— Но ведь усиление инфляции ударит по сбережениям вкладчиков.
— Немцам следует опасаться катастрофических потерь по своим сбережениям в том случае, если рынки акций продолжат падение и государства — одно за другим — станут объявлять себя банкротами. Так что мы вынуждены пытаться эти риски уменьшить, и одно из средств для этого — более высокая инфляция. По сравнению с новым финансовым кризисом, который, возможно, уничтожил бы большую часть накоплений, потери в пределах 5—10% за счет инфляционного роста можно рассматривать как вполне удачную сделку.
Handelsblatt, перевод Александра ПОЛОЦКОГО
