От неопределенности на мировых рынках под ударом может оказаться и российский бюджет, признала вчера на правительственном часе в Госдуме министр экономического развития Эльвира Набиуллина. При этом, по ее словам, именно бюджет в ближайшие годы будет едва ли не основным двигателем экономического роста. Эксперты считают, что присутствие государства в экономике скорее служит демотиватором для экономического роста.
Министр постаралась соблюсти в своей речи баланс: угроза есть, но Россия подготовилась к ней неплохо. «Мировые риски сейчас резко обострились. Долговые проблемы в Европе могут пошатнуть мировую финансовую систему, ограничить возможность роста во всех регионах мира», — заявила Набиуллина. Это заставит страны перейти на режим «серьезной экономии». Экономить будут в том числе на закупках российских энергоресурсов (так было и в 2008—2009 годах) — все это «чувствительно» скажется на России. Да и уже сказалось: за девять месяцев страну покинуло $50 млрд, привела Набиуллина данные ЦБ и признала, что отток связан с ситуацией в мире.
Но была и «позитивная» часть выступления. «Если вторая волна кризиса будет, то он не станет таким глубоким, как в 2008—2009 годах» («нет перегретого фондового рынка»), а позиции России в сравнении с развитыми экономиками и странами СНГ «не выглядят плохими». Долги невысоки: что у государства, что у бизнеса, что у населения. Банки улучшили качество активов. Страна сохранила резервы, бюджет исполняется с текущим профицитом и, видимо, будет бездефицитным по итогам года. И хотя антикризисные меры привели к росту расходов, «в целом бюджетные позиции являются относительно неплохими».
Но все это — если кризис в развитых странах не затянется. В противном случае «прожить за счет накоплений будет сложно» и выручат только «внутренние источники роста», то есть потребительский спрос и инвестиции.
Тут же выяснилось, что сегодня рост обеспечивает все тот же бюджет: госпрограммы 2011—2014 годов дадут почти половину (45%) общего прироста экономики в эти годы, рассказала Набиуллина. Так, на поддержку авиапрома, космического и атомного машиностроения, науки, на оборонзаказ государство направляет за три года 6,8 трлн руб. А только программа по развитию транспортной системы ценой 2,9 трлн руб. даст 1,5 процентного пункта в прирост ВВП. Вытянет ли бюджет, если именно он оказывается под ударом в случае затяжного кризиса? Министр признает, риски есть, и призывает следить за «эффективностью трат каждой копейки».
Набиуллину дополнил ее заместитель Андрей Клепач, общавшийся вчера с журналистами. Цифру оттока капитала в $50 млрд, которую министр презентовала как итоги девяти месяцев, Клепач повторил, но уже как ожидаемый итог всего года. Клепач верит, что в конце года отток сменится притоком. Впрочем, это все равно больше, чем его собственная оценка, сделанная в августе ($35 млрд). Верит Клепач и в скорое укрепление рубля, курс в краткосрочной перспективе может составить примерно 30 руб. за доллар. Для этого, по его словам, есть предпосылки, хотя такие колебания «трудно прогнозировать, особенно в ситуации мировой нестабильности».
Набиуллина признает, что мировая нестабильность бьет прежде всего по бюджету, и в то же время не видит иных источников диверсификации экономики, кроме как бюджетные госпрограммы. Порочный круг тут, конечно, есть, говорит главный экономист «Тройки Диалога» Евгений Гавриленков. «Я не уверен, что половина роста обеспечивается госрасходами, — уточняет он. — В первом полугодии 2010 года госрасходы не росли, зато был рост в экономике». По мнению Гавриленкова, массированные госрасходы скорее провоцируют инфляцию, другой пользы от них нет. Так, на сегодня накопленная инфляция — 4,7%, из них 2,4% приходится на январь, потому что в декабре были освоены госденьги.
Высокая доля присутствия государства в экономике скорее служит демотиватором для экономического роста, согласна эксперт экономической экспертной группы Елена Лебединская. Это, по ее мнению, продемонстрировал и минувший кризис: компании, получив поддержку, продолжили жить, как раньше. При этом возникает вопрос, а сможет ли государство осуществить свои инвестпрограммы. Бюджет до 2014 года сверстан с дефицитом, и это в предположении высоких, около $100 за баррель, цен на нефть, указывает она. Если нефтяные цены упадут, придется или резать расходы, или занимать, то и другое болезненно. «В любом случае опрометчиво опираться на то, что так легко потерять», — резюмирует Лебединская.
Евгений АРСЮХИН
