В ноябре два крупнейших швейцарских банка — UBS и Credit Suisse — объявили о существенных сокращениях персонала и проведении структурных изменений. Так, руководство UBS в ближайшие годы собирается наполовину сократить свое инвестиционное подразделение и переориентировать его на обслуживание ультрахайнетов (категория UHNWI, — сверхбогатые инвесторы со свободными активами от $10 млн). А Credit Suisse решил уволить около 2 тыс. человек и одновременно с этим провести слияние своих банковских структур, ориентированных на private banking. Итогом этой реструктуризации станет уход с рынка одного из старейших частных банков Швейцарии — Leu, который ведет свою историю с 1755 года. Этот банк будет полностью интегрирован в wealth-бизнес группы Credit Suisse.
Примечательно, что, объясняя свои действия, руководители UBS и
В свою очередь, руководитель wealth-бизнеса Credit Suisse Ханс-Ульрих Майстер полагает, что у индустрии private banking и wealth management в Европе туманные перспективы. По его мнению, этому бизнесу в 2011 году был нанесен непоправимый удар. И тяжелые времена, считает эксперт, продлятся несколько лет. Виной тому станут низкие процентные ставки и сильный швейцарский франк.
Пример реструктуризации Credit Suisse -скорее, исключение для индустрии private banking, чем правило. Парадоксально, но второй раз подряд — в 2008 году и сейчас — я наблюдаю одну и ту же тенденцию: во время финансового кризиса частные банки (private banking) оказываются более успешными, показывая хорошие результаты и прибыль на фоне крупных убытков, которые несут инвестиционные и розничные банки. Случай с реструктуризацией бизнеса UBS в этом плане показателен. Руководство кредитной организации идет на масштабные сокращения в своем инвестиционно-банковском подразделении, но при этом не трогает private banking. Напротив, ставка делается именно на ультрахайнетов.
Такой разворот в развитии UBS вполне объясним, поскольку private banking во время кризиса — это большая концентрация капитала и привлекательный уровень доходности при относительно небольших (по сравнению с розницей и инвестбанкингом) расходах на инфраструктуру.
В то же время история с уходом с рынка старейшего частного банка Швейцарии — серьезный повод задуматься о существующих и потенциальных рисках. В этом смысле я солидарен с мнением одного известного частного банкира, который считает, что сейчас, как никогда ранее, высока вероятность, что вслед за инвестиционными и розничными банками волна кризиса может накрыть и индустрию private banking. Это повлечет за собой консолидацию рынка и уход с него средних и небольших игроков, поскольку масштаб их бизнеса и уровень капитала не позволят справиться с возникшими трудностями и окупить расходы на под-держание необходимой инфраструктуры (ИТ, продуктовые подразделения и прочее).
При этом следует иметь в виду, что private banking в России является продолжением основного бизнеса материнского розничного банка. Если российские частные банки в благоприятные времена могут себе позволить эксперименты в области wealth management, advising, то в периоды финансовых катаклизмов вслед за материнской компанией они вынуждены включаться в погоню за ликвидностью и концентрироваться на удержании существующих клиентов и по возможности на привлечении новых денег.
Сейчас актуальный аспект в вопросе надежности как розничного, так и частного банка заключается в следующем: как он поведет себя в условиях финансового кризиса? В этом смысле рейтинг надежности банков, который составляет журнал «Профиль», может стать ценным инструментом не только для аналитиков и финансистов, но и для состоятельных частных инвесторов, интересующихся private banking.
Андрей ВЕКЛОВ
Автор — главный исполнительный директор «Уралсиб Банк 121»
