2 марта ипотечные заемщики Банка Москвы и ОТП Банка объявили голодовку. В акции, которая проходит в хостеле на Спиридоновке, в пятницу принимали участие 10 человек, день спустя уже 15. Все они брали кредиты в швейцарских франках и японских иенах в 2007—2008 годах. С тех пор курсы выросли на 50% и 70% соответственно, и теперь они не могут обслуживать долги. Комитет ипотечных заемщиков, объявивших голодовку, распространил релиз с требованием справедливых условий реструктуризации. В чем заключаются эти требования и почему заемщики выбрали радикальную форму протеста, Slon рассказал член комитета, заемщик Банка Москвы Владимир Антонов.
— Чьи интересы представляет комитет ипотечных заемщиков, объявивший со 2 марта о голодовке?
— Мы представляем интересы большого количества людей из разных городов — клиентов Банка Москвы, их около 3000 человек и сейчас к нам присоединились 260 ипотечных заемщиков ОТП Банка. Из них нас поддерживают 150, просто не все знают друг о друге — я сам присоединился к группе только в декабре. Я знаю людей из регионов, которые хотели бы участвовать с нами в акции, но они боятся за свои рабочие места.
Все мы брали ипотеку в «экзотических» валютах,
— Почему вы считаете себя пострадавшими от действий Банка Москвы?
— Остаток нашей задолженности превышает стоимость квартир в среднем на 40%. Мы оказались в тяжелой финансовой ситуации и можем потерять свои квартиры, первоначальный взнос и выплаченные в течение четырех лет проценты, но при этом еще останемся должны банку. Премьер-министр говорил о целевом уровне ставок по ипотеке в 6%, сейчас они составляют в среднем 11—12%. Эффективная рублевая ставка ипотечного кредита по нашим расчетам составляет 38,5% годовых. В итоге уровень нагрузки равен нагрузке по потребительскому кредиту, ипотеку по таким ставкам не выдают!
— Каковы ваши требования и почему вы считаете, что банк должен вам пойти навстречу?
— Мы требуем, чтобы банк разделил с нами риски. Банк, его риск-менеджмент, сделали ошибку и втянули в эту программу тех людей, которые по стандартным ипотечным программам не могли позволить себе купить квартиру. Сделали аналог американского sub prime, и с помощью этого якобы дешевого инструмента люди смогли купить себе квартиру. Но теперь мы не можем обслуживать кредиты, уровень дефолтов высок.
Наши требования — пересчитать остаток валютного долга в рубли по тому курсу, который был на момент выдачи кредита. И чтобы этот остаток выдали в рублях по ставке, действующей в банке для новых заемщиков. Это получится примерно столько же сколько мы сейчас платим в месяц. Но у нас появится возможность погашения этого кредита в установленные сроки. Банк же предлагает зафиксировать тот курс, который есть сейчас, чтобы покрыть свои валютные риски за счет нас и одновременно — сниженную ставку на последующий период. Таким образом, банк хочет зафиксировать полученную сверхприбыль, а дальше получать меньший доход. Но так мы никогда не расплатимся.
— У банка целых три программы реструктуризации: перевод в рубли, удлинение срока кредита и льготный период (платежные каникулы). Чем они вас не устраивают?
— Предложенные варианты нас не устраивают, потому что они фиксируют сверхприбыль банка, полученную на курсовой разнице и наш возросший долг в рублях. При этом банк не имеет заимствований во франках и иенах, эти кредитные схемы — чистой воды авантюризм, на них банк заработал в пересчете на рубли 40% годовых. Да, после реструктуризации нам предлагают льготную ставку, но усредненная ставка по этим ипотекам все равно будет больше 20% годовых. Мы же, с учетом увеличения сроков кредитования, как это предусмотрено одной из программ реструктуризации, должны будем выплатить до 6 размеров стоимости квартиры. Эти инструменты реструктуризации — лукавство.
Еще один минус — банк проводит реструктуризацию путем выдачи нового кредита, а не заключением дополнительных соглашений к существующему договору. Выдача новых кредитов лишает нас защиты закона об ипотеке. С 7 марта вступают в силу поправки в этот закон: если банк оставляет предмет залога (квартиру) себе, то все обязательства заемщика перед банком прекращаются. Если нам взамен старого выдадут новый кредит, который изначально будет больше чем стоимость квартиры, то закон нас не защитит. Кроме того, в предложенных договорах прописано, что банк может осуществлять страхование самостоятельно и за наш счет.
— Почему вы выбрали такой радикальный способ заявить о своих требованиях, как голодовка?
— Судебная практика не на нашей стороне: примерно десятая часть заемщиков пытается отстоять свои права в судах, но они проходят по месту регистрации банка, у которого хорошие юристы. Другие органы власти тоже нам пока не помогли. Мы обращались в приемные президента и премьер-министра, в профильный комитет Госдумы, АИЖК, Центробанк, в Минфин, к мэру Москвы и главам других региональных администраций, а также финансовому омбудсмену — ото всех получили отписки. В феврале мы написали коллективное и частные обращения в прокуратуру, а также обратились в Роспотребнадзор написали по поводу принудительной страховки — ждем ответа.
К сожалению, мы не видим адекватной реакции на наши обращения, хотя мы написали их несколько. Только после того, как мы уведомили банк о проведении пикета, появились эти программы реструктуризации. Мы объяснили, что эти программы нам не подходят, и провели второй пикет, после которого состоялось совместное обсуждение наших требований, однако банк нам ничего не пообещал. Директор по ипотечному кредитованию Олег Пятлин мне сказал: подождите, на следующей неделе что-нибудь предложим, но он все время так говорит и только оттягивает решение проблемы. Поэтому за неделю до начала голодовки мы уведомили о ней Банк Москвы, ВТБ и префектуру.
— Банк считает что, объявляя голодовку, вы действуете методом угроз и шантажа.
— Посмотрите ролик на kreml.tv, на видео показаны все участники акции. Мы похожи на «радикальных элементов»? За пару дней до начала акции мы предлагали Пятлину обсудить наши предложения и зафиксировать их в протоколе, этого сделано не было. Другой пример: в день начала голодовки, в пятницу утром, мы были в ипотечном центре Банка Москвы в Каретном ряду, и нас просто вытолкали. Вместе с тем, в это же время заемщики ОТП Банка пришли в ипотечный центр на Комсомольской площади, и им сразу же назначили встречу в начале недели.
Мы видим, что конфликт нагнетается на уровне менеджмента Банка Москвы: он не доносит наши проблемы до своего руководства и руководства банка ВТБ. Возможно, Банк Москвы не хочет поднимать свои проблемы на уровень ВТБ, чтобы там не посчитали, что после его санации в банк пришли очередные неудачники.
— Судя по заявлениям Банка Москвы, реструктуризация продвигается хорошо, ведь одобрено уже более 400 заявок?
— Это очередное лукавство и манипуляция цифрами. Мы тоже подавали заявки на реструктуризацию, так как хотели посмотреть, что нам предложат, но условия нас не устроили. Реально реструктурировали ипотечные кредиты в экзотической валюте только 150 заемщиков Банка Москвы. Возможно, они даже не знали о нашем движении. Кроме того, следует учитывать, что среди согласившихся на реструктуризацию — большое количество сотрудников самого банка, которые находятся в сложнейшей ситуации. У них такие же финансовые проблемы, но они не могут выступать вместе с нами.
— Вы готовы идти на компромисс?
— Мы не готовы менять главное требование о конвертации остатка задолженности по валютному курсу, действовавшему на момент выдачи кредита, однако с нами его даже не обсуждают. Чтобы показать, что с нами общаются, — сначала выпустили релиз от 1 марта об улучшении трех программах реструктуризации. Еще сказали, что вторая из программ, предлагающая льготный период, действует год с момента реструктуризации, а не как раньше — до 31 декабря. Мы считаем эти изменения несущественными.
Менеджмент Банка Москвы ведет какой-то диалог с заемщиками: с группой, которую представляет Дмитрий Павлюк — наиболее лояльный из нас. У него ситуация не так критична, как у других заемщиков, и у него есть работа, связанная с банком. Но даже он говорит, что программы реструктуризации, предложенные банком, не решают проблему по сути.
* * *
Почему банки и заемщики никак не могут договориться, Slon рассказал директор по ипотечному кредитованию Банка Москвы Олег Пятлин.
— Банк в принципе готов взаимодействовать с заемщиками, которые объявили голодовку?
— Мы активно и эффективно взаимодействуем с заемщиками и их представителями, не настроенными радикально и которые не выдвигают совсем уж нереальные требования. Для них с 1 марта мы предлагаем улучшенные условия в рамках трех программ реструктуризации. Есть радикально настроенные заемщики, их требования о «справедливой реструктуризации» выражаются в необходимости конвертации остатка текущего валютного долга по курсу на момент выдачи кредита, в полном или частичном списании долгов.
Эти «псевдолидеры» пытаются разговаривать с банком методом угроз и шантажа, скорее всего (но не утверждаю это наверняка), для удовлетворения своих личных целей. Их требования неконструктивны и не направлены на то, чтобы массово решать проблемы реальных людей, попавших в тяжелую ситуацию.
— Сколько заемщиков удовлетворены предложенными условиями по реструктуризации?
— Основным критерием рассмотрения вопроса является наличие тяжелого финансового положения заемщика и его семьи, поскольку льготными программами реструктуризации также пытаются воспользоваться заемщики, не испытывающие финансовых затруднений с оплатой кредита.
На сегодняшний момент из 3000 кредитов уже рефинансировано 150 кредитов, банк осуществляет переоформление 4—6 кредитов в день.
Всего в банк обратились за консультацией около 700 человек, подано около 570 заявок, из них 430 на сумму 1,3 млрд рублей одобрено и рассмотрение еще 140 заявок планируется осуществить на Комитете по реструктуризации в этот понедельник. В нашем понимании это и есть пул людей, которые пострадали и реально хотят улучшить свою ситуацию, а вовсе не 3000 людей, как об этом везде трубят.
Все расчеты, которые осуществляются со слов заемщика при подаче заявки, носят предварительный характер. По итогам рассмотрения документов банк имеет возможность сформировать предложение, которое зачастую оказывается лучше, чем предварительный расчет.
— На сколько в среднем заемщик может сократить свой ежемесячный платеж после реструктуризации?
— В зависимости от конкретной ситуации заемщика, оценки текущей платежеспособности и других факторов ежемесячный платеж может уменьшиться вплоть до 20—40%. Одна из возможностей — перевод долга в рубли, что позволяет уйти от валютных рисков в будущем и удлинение срока кредита по согласованию с заемщиком. Ставка по кредиту определяется индивидуально в зависимости от программы реструктуризации и обсуждается с заемщиком. Cредняя рублевая ставка по наиболее популярной программе с рефинансированием в рубли, сейчас составляет 5,6% годовых, тогда как текущая среднерыночная ставка по ипотеке составляет 12—14% годовых.
Также заемщик может, не меняя валюту кредита, получить льготную ставку и снизить платеж на год. Данная программа востребована заемщиками, которые не хотят фиксировать долг по текущему высокому курсу в расчете на возможность перевести долг в рубли по более приемлемому курсу в будущем. По данной программе банком принято решение о возможности пролонгации льготного периода при обращении заемщика, если по истечении льготного периода ситуация у заемщика не улучшится. С августа 2011 года курс франка упал примерно на 20%, йены — на 15%. Ряд заемщиков которым мы предложили программу реструктуризации и перевод в рубли, отказались выходить на сделки в надежде, что курс будет еще ниже. Но это их выбор.
— Сделанные предложения о реструктуризации вы считаете достаточными или готовы еще
— Банк своей задачей видит необходимость предложить варианты реструктуризации, максимально приближенные к возможностям заемщика платить по кредиту. Помимо утвержденных, банк дополнительно изучает варианты улучшения программы реструктуризации, которые происходят в диалоге с представителями конструктивно настроенной части заемщиков. С ними мы общаемся часто и эффективно. Те изменения, которые мы предложили с 1 марта как раз и были результатом нашей совместной кропотливой работы, а не криков и истерик.
— То есть в перспективе вы не исключаете достижения компромисса с теми, кто принимает участие в голодовке?
— Мы всегда готовы к компромиссу. Люди, участвующие в голодовке, к сожалению для нас, стали жертвой амбиций радикальных псевдолидеров. Они откровенно врут СМИ и доносят недостоверную информацию заемщикам об итогах наших договоренностей.
Любые улучшения программ преподносятся ими исключительно как их заслуга: мы банк нагибаем, банк прогибается, давайте гнуть дальше. В этой ситуации любые встречи данных «представителей» с банком представляются обычным людям как нежелание банка помочь в трудной ситуации и используются для дальнейшего нагнетания и раскачивания ситуации, что очень сильно затрудняет диалог и поиски компромисса
— Протестующие заемщики не удовлетворены качеством переговорного процесса и считают что вы не доносите объективную картину до руководства Банка Москвы и ВТБ.
— Все решения по утверждению программ реструктуризации на основе регулярной статистики ее итогов, меры по улучшению программ принимаются правлением банка. С октября правление рассматривало вопросы, связанные реструктуризацией кредитов в «экзотических» валютах, четыре раза. Представителям инициативной группы доводится до сведения абсолютно идентичная информация, которую рассматривает правление. По моему мнению, качество переговорного процесса можно дополнительно улучшить, определив со стороны заемщиков одного-двух переговорщиков, настроенных на конструктивный диалог, а не личный пиар.
— У многих заемщиков задолженность перед банком на 30—50% превышает стоимость заложенного жилья. Новые поправки в законодательство позволяют сдать залог в погашение долга и больше ничего не платить. Будете принимать квартиры в оплату долга?
— Новые поправки в отношении залога жилой недвижимости установили дополнительное правило — в случае, если банк взыскивает квартиру в судебном порядке и торги по ее реализации дважды признаны несостоявшимися, банк может принять квартиру на баланс в качестве погашения долга. Только в этом случае закон предусматривает полное погашение обязательств заемщика, даже если они превышают стоимость квартиры.
Желание отдать квартиру банку в погашение долга выражает лишь несколько заемщиков, основная часть заемщиков не рассматривает возможность добровольно расстаться с квартирой ни при каких условиях в принципе. Экономический смысл для банка принимать добровольно квартиру на баланс, прощать или нет остаток долга определяется исходя из конкретной ситуации.
Безусловно, в ситуации с «экзотической» реструктуризацией есть и социальная составляющая, но сейчас отсутствует универсальное решение, предусмотренное законом, позволяющее пообещать возможность принять квартиру на баланс у всех, кто захочет и таким образом избавить людей от долга по кредиту. Сейчас же нам предлагают не обсуждать ситуацию с конкретной квартирой и конкретной суммой долга — от нас требуют обещаний того, что мы примем квартиру и спишем остаток долга. Такие требования не могут быть приняты банком в ультимативной форме.
— Протестующие считают, что реструктуризация выгодна банку, а не заемщику, при этом банк специально заключает новые договора, а не допсоглашения к действующему договору. В этом случае сдать квартиру в погашение долга уже не получится?
— По итогам встречи с представителями инициативной группы достигнута договоренность и банк осуществляет оценку возможности реализации варианта смены валюты по действующему договору через заключение к нему дополнительного соглашения, а не через новую сделку рефинансирования.
Однако несмотря на достигнутые договоренности о проработке банком вопроса, идет планомерная и дополнительная его эскалация с формированием негативного общественного мнения об «ущемлении прав заемщиков». Сообщается об «умышленном» создании банком программ реструктуризации для «исключения применения новых поправок в закон». И это при том, что программы реструктуризации появились до принятия поправок в закон и вступления их в силу.
— Сумму основного долга банк не будет уменьшать ни в коем случае? Например, за счет конвертации по валютному курсу на момент выдачи кредита?
— Банку выдвигались требования провести конвертацию и по курсу на момент выдачи кредита 21—22 рубля и 27 рублей, слышал и цифру в 25 рублей. В текущей ситуации конвертация остатка долга по такому спецкурсу — это прямой убыток банка. Мы не видим правовых оснований, по которым банк может это сделать. Кроме того, существуют определенные негативные налоговые последствия для банка, осуществляющего конвертацию по курсу ниже курса Центрального банка.
Реструктуризация, конвертация по специальному курсу, прощение долга — для банка это в любом случае убытки. Придумать универсальный механизм удовлетворения всех возможных ситуаций в таком сложном положении, в котором оказался и банк, и заемщики практически невозможно. Реструктуризация — это всегда компромисс между всеми возможными пожеланиями заемщиков и желаниями и возможностями банка.
— Как банк поступает с неплательщиками по этим кредитам?
— Если человек не платит, потому что у него тяжелое финансовое положение, банк сначала предлагает ему программы реструктуризации и рефинансирования и дальше наблюдает за ситуацией вместе с заемщиком. Но если заемщик скрывается, занимает радикальную позицию — платить не буду, на реструктуризацию не пойду, банку ничего не остается кроме как в соответствии с законом требовать взыскания долга через суд, обращать взыскание на квартиру и таким образом возместить задолженность по предоставленному кредиту. В целом уровень просрочки по портфелю «экзотической» ипотеки незначительный.
— Сколько квартир уже таким образом взыскали?
— Четыре. В ипотеке основная часть квартир дефолтных заемщиков реализуется не через судебную процедуру, а добровольно заемщиками под контролем банка как залогодержателя. Это и быстрее, и дешевле для всех участников процесса.
Интервью взяла Елена ЗУБОВА
