Главная статья оттока капитала из России — сомнительные операции, их объем почти не зависит от состояния экономики и ежегодно составляет 30—40 млрд долларов (всего 276 млрд долларов с 2003-го по 2011 год, см. таблицу), то есть около 60% всего оттока капитала через нефинансовый сектор.
Если к этим 276 млрд добавить статью платежного баланса «ошибки и пропуски», то в совокупности за период с 2003-го по 2011 год получится 350 млрд долларов — более половины золотовалютных резервов России и почти 20% российского годового ВВП.
Структура сомнительных операций в платежном балансе раскрывается, и за последние годы Центральный банк РФ достиг большого прогресса в методологии оценки данных операций. С 1995 года их объем вырос в четыре раза. Это не в последнюю очередь связано с совершенствованием методологии подготовки платежного баланса.
Самая старая из сомнительных операций, так называемая своевременно неполученная экспортная выручка, известная еще с 1990-х годов, — стандартный способ вывода капитала. Крупные оттоки по ней стали наблюдаться со второй половины 2000-х. Это связано не столько с изменением ситуации в экономике, сколько с накоплением Центральным банком опыта отслеживания таких операций и классификации их как сомнительных.
С 2001 года как сомнительные операции стали классифицироваться неполученные услуги по экспортным контрактам, в 2002-м добавились переводы по фиктивным операциям с ценными бумагами. К этой категории относится, например, ситуация, когда российский резидент покупает некий вексель за 1 доллар, а потом продает его за 10 долларов. Такое различие в ценах, безусловно, может вызвать вопросы у Центрального банка. То же касается сомнительно предоставленных кредитов и других счетов резидентов за рубежом, которые стали более или менее активно использоваться начиная с 2010 года.
Если оценивать отток капитала за 2011 год по линии сомнительных операций по методологии, действовавшей с 1995-го по 2000 год, он составил бы всего 8 млрд долларов, по методологии 2001 года — уже 16 млрд, по методологии 2002 года — 28 млрд и, наконец, по методологии, действующей с 2010 года, — 32 млрд. Это позволяет предположить, что накопленная сумма сомнительных операций за 2003—2011 годы (порядка 280 млрд долларов) на самом деле серьезно занижена и могла бы быть оценена по действующей сейчас методологии как минимум в 500 млрд долларов.
Ключевой вопрос в том, что представляют собой сомнительные операции не с бухгалтерской, а с содержательной точки зрения. Во-первых, все они имеют существенный налоговый риск. Проводят их, как правило, отнюдь не крупные холдинги, компании или импортеры, а так называемые фирмы-однодневки. В результате денежные средства, заработанные российским бизнесом в ходе традиционных операций, превращаются в средства, полученные
Главный результат (и, вероятно, мотив) подобных операций не собственно вывоз капитала, а смена и/или обезличивание его владельца.
В случае российских прямых иностранных инвестиций в Россию и за рубеж офшоры играют совсем другую роль. Это опять-таки не столько налоговая оптимизация, сколько юридическая защита бизнеса и снижение налогов при его наследовании и продаже, но при этом юридический и фактический контроль российских резидентов за активами устанавливается довольно легко. Ближайший аналог сомнительных операций в России, с которым уже несколько лет борется ЦБ, — отмывание средств через обналичку. Посредством этих операций происходит не отмывание, а загрязнение денежных средств, перевод их из легального оборота в нелегальный. Лица, получающие эти средства, стараются это скрывать.
Наиболее очевидное объяснение такой структуры сомнительных операций — их коррупционная природа. Фактически это операции, в результате которых некоторые российские резиденты тайно получают средства от других российских резидентов, ведущих легальный бизнес. В дальнейшем первые переводят средства из России путем сомнительных операций.
Ежегодная сумма оттока по этим каналам, 30—40 млрд долларов, удивительным образом хорошо «бьется» с названной премьер-министром Дмитрием Медведевым суммой в 1 трлн рублей, которая разворовывается по госконтрактам. Именно эта сумма определяет и стабильность оттока капитала, и то, что никакие изменения в инвестиционном климате, не связанные с борьбой с коррупцией, не влияют на размеры оттока средств.
Похоже, главная причина большого оттока нелегального капитала из России та же, что и распространенности операций по обналичиванию: высокий уровень коррупции в государственном и корпоративном секторах. Менеджеры крупных компаний, получающие откаты за закупки и тому подобные операции, точно так же являются участниками данной операции и не хотят, чтобы
Основной резон использования офшоров и фирм-однодневок при сомнительных операциях вовсе не налоговая оптимизация, а сокрытие бенефициаров этих операций. И основная проблема таких операций не то, что средства покидают страну, а то, что прерывается связь иностранного актива и российского резидента (капитал утекает, а иностранные активы резидентов не растут). Главная задача борьбы с утечкой капитала не снижение оттока, а достижение ситуации, когда отток капитала сопровождается ростом иностранных активов резидентов России.
Михаил МАТОВНИКОВ
Автор — генеральный директор «Интерфакс-ЦЭА»
Таблицу к статье можно посмотреть на сайте источника.
