Спустя год после начала глобального финансового кризиса несколько ведущих центральных банков мира остаются потенциально уязвимыми, учитывая состояние финансовых секторов в их странах. Пока стратегия поддержания банковских систем на искусственном питании гарантируемого налогоплательщиками краткосрочного кредита имела смысл. Но в конечном счете центробанкам придется отключить искусственное дыхание. Иначе они сами окажутся в реанимации, поскольку убытки по кредитам подорвут их балансы.
Идея о том, что крупнейшие в мире экономические системы просто столкнулись с временной паникой, выглядит все более неестественной. Вместо этого становится очевидным, что после периода эпических прибылей и роста финансовая индустрия должна пройти период консолидации и сокращения. Слабым банкам нужно позволить обанкротиться или быть поглощенными (расплатившись с простыми вкладчиками с помощью фондов государственного страхования), чтобы сильные банки могли начать действовать с удвоенной энергией.
Если это правильный диагноз «финансового кризиса», то попытки заблокировать здоровую и нормальную динамику в конечном счете только продлят кризис. Недопущение необходимой консолидации ослабляет кредитные рынки, а не укрепляет их.
Положение Федеральной резервной системы США, Европейского центробанка и Банка Англии вызывает особенную тревогу. Они выдали краткосрочных кредитов на сотни миллиардов долларов как традиционным банкам, так и сложным, нерегулируемым «инвестиционным банкам». Многие другие ЦБ нервно наблюдают за ситуацией, хорошо осознавая, что вскоре они могут оказаться в таком же положении, поскольку мировая экономика продолжает идти на спад, а штрафные процентные ставки по всем долгам продолжают расти.
Серьезный удар по балансам центробанков не обязательно будет концом света. Это уже случалось раньше — например, во время финансовых кризисов 1990-х гг. Но история подсказывает, что восстановление центробанков никогда не бывает приятным делом. Столкнувшись с убытками по кредиту, центральный банк может выйти из положения либо с помощью инфляции, либо ждать рекапитализации со стороны налогоплательщиков. Оба решения чрезвычайно тяжелые.
Высокая инфляция вызывает всевозможные искажения и неэффективность. (И не думайте, что центральные банки исключают инфляционный налог.) Вывод из кризиса за счет налогоплательщиков, с другой стороны, редко бывает гладким и неизбежно ставит под угрозу независимость центробанка.
Существует также вопрос справедливости. Финансовый сектор в последние годы приносил небывалую прибыль, особенно в англоговорящих странах. И в то время, как рассчитать размер финансового сектора чрезвычайно трудно
Почему простые налогоплательщики должны выручать финансовый сектор? Почему не автомобилестроение, не сталелитейную промышленность или другие отрасли, испытывавшие сложности в последние годы? Это особенно существенное обстоятельство, если центральные банки прибегают к «инфляционному налогу», который наказывает прежде всего бедных и малообеспеченных.
Британский экономист Виллем Буйтер прямо заявил, что центробанки и чиновники минфинов стали жертвами «регулирующего захвата» со стороны финансового сектора, особенно в США. Это серьезное обвинение, особенно учитывая высокий уровень неопределенности в финансовой сфере. Но если чиновники не определятся с приоритетами по мере развития кризиса, то обвинение Буйтера может оказаться не таким уж преувеличенным.
Как же выходить из этой ситуации? Ключевая задача в том, чтобы научиться видеть разницу между финансовыми фирмами, бедствия которых вызваны паникой (и поэтому являются временными), и теми, кто испытывает более фундаментальные проблемы.
После периода подъема, в течение которого сектор финансовых услуг увеличился почти вдвое, некоторое сокращение естественно и нормально. Проблема высокорискованных ипотечных кредитов вызвала спад в ключевых видах деятельности некоторых финансовых учреждений, особенно в их непрозрачных, но чрезвычайно выгодных сделках с производными ценными бумагами. Некоторое сокращение размеров отрасли неизбежно. Центробанкам пора начать содействовать консолидации вместо того, чтобы без разбора предоставлять кредит.
Можно предположить, что достаточно было бы, если бы каждое учреждение сократило бизнес пропорционально, скажем на 15%. Но так не бывает ни в какой отрасли. Если иностранные суверенные фонды хотят вмешаться и поддержать на плаву западные банки, страдающие от недостатка капитала, в надежде на будущий подъем, им нужно позволить это сделать. Но они должны понимать, что крупным иностранным акционерам в финансовых фирмах будет труднее, чем местным, уговаривать центробанки предоставлять огромные кредитные линии без всяких условий.
Пришло время признать, что мировой финансовый сектор претерпевает фундаментальные изменения, а не просто является жертвой спекулятивной паники. Конечно же, более эффективное регулирование — это часть ответа в долгосрочном плане, но это не панацея. Сегодняшние акционеры финансовых фирм и владельцы облигаций должны понести на себе основное бремя кризиса, иначе они вряд ли будут вести себя более ответственно в будущем.
Кеннет РОГОФФ
