Недавно в СМИ обсуждался доклад академика РАН Сергея Глазьева и примкнувшего к нему члена-корреспондента РАН Глеба Фетисова «Новый курс: стратегия прорыва». Этот антирыночный манифест прославился благодаря взрывающему мозг открытию: «Она (угроза поглощения и колонизации экономики российским капиталом. — М. О.) существенно обостряется в связи с упомянутой выше лавинообразно нарастающей эмиссией долларов, сбрасываемых американскими денежными властями за рубеж в целях приобретения реальных активов…» (с. 30).
Я так отозвался на это сезонное обострение: «Мысль о том, что западные деньги скупают российские активы, не подтверждается на практике, достаточно посмотреть на ситуацию с
Анатолий Чубайс в своем блоге был более радикален в оценке этого опуса: «Человек, который всерьез утверждает, что денежная эмиссия в США и Европе осуществляется с целью захвата по дешевке российских активов, если он здоров, может быть кем угодно, только не экономистом».
Авторы доклада демонстрируют незнание употребляемой терминологии. На с. 25 читаем: «Коэффициенты риска для формирования резервов банков по ценным бумагам, эмитированным Российской Федерацией и ее резидентами, должны быть ниже, чем по бумагам, эмитированным иностранными государствами и их резидентами». Между тем коэффициенты риска используются вовсе не для формирования резервов, а для расчета взвешенных по риску активов на основе инструкции 139-И «Об обязательных нормативах банков». Резервы же по ценным бумагам формируются согласно положению 283-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери» на основе отнесения бумаг к той или иной категории качества.
Да и содержательно данное предложение вызывает удивление. Ведь резервы и коэффициенты риска отражают уровень рисков, связанных с активами. Последний суверенный дефолт России случился всего 14 лет назад. Причем экономика России критически зависит от одного-единственного параметра — цены на нефть. А многие российские эмитенты отличаются (или отличались) низкой рыночной дисциплиной. Вспомним, например, Банк Москвы, Межпромбанк, АМТ Банк, Петрофф Банк и т. д. Поэтому присваивать их ценным бумагам более низкие коэффициенты риска и создавать под них меньшие резервы означает увеличивать риски банков — владельцев этих бумаг и банковской системы в целом. Риск-менеджмент — не место для проявления патриотизма.
Авторы не ограничиваются патриотическими коэффициентами риска. Они распространяют свою любовь к родине и на рейтинговые агентства: «Важным условием обеспечения экономической безопасности является отказ от использования продемонстрировавших свою тенденциозность, ангажированность и необъективность крупнейших иностранных рейтинговых агентств для оценки надежности заемщиков… Банку России следует использовать только рейтинги российских агентств…» (с. 30). Объективность национальных агентств, вероятно, стоит дороже?
Вот еще пример незнания обсуждаемых вопросов. На с. 9 читаем: «… путем перехода на предусмотренные новыми международными стандартами («Базель III») внутренние методики рейтингования заемщиков коммерческими банками…». Для справки: внутренние рейтинги предусмотрены не «Базелем III», а «Базелем II».
Еще пример слабого знания обсуждаемых вопросов: «В последний год Банк России свертывает работу инструментов рефинансирования, сокращая и без того крайне незначительные, по меркам развитых стран, его объемы» (с. 11). Доклад датирован ноябрем 2012 года. За период с 1 января по 1 ноября 2012 года задолженность кредитных организаций перед Банком России по операциям прямого РЕПО выросла более чем в два раза — с 723,3 млрд до 1 563,3 млрд рублей. То есть вместо «свертывания» мы наблюдали «развертывание».
На с. 9 содержится другое потрясающее открытие: оказывается, тормозом нашей экономики является Центральный банк: «Главным ограничителем развития российской экономики в течение всего постсоветского периода была волюнтаристическая политика количественного ограничения денежного предложения (денежной базы) со стороны Центрального банка (ЦБ)». То есть если бы ЦБ включил печатный станок на полную мощь, то вместо гиперинфляции в России начался бы гиперрост экономики! Теперь понятно, почему авторы доклада так пренебрежительно отзываются о монетаризме: «Пора перестать мыслить в «прокрустовом ложе» монетаристских подходов, когда все стимулы и ограничения развития сводятся к наличию (отсутствию) денег, к формированию «кубышки» (резервных фондов
Соответственно своим «антимонетаристским» воззрениям авторы доклада предлагают рецепт: «Основным же источником финансирования модернизации и роста экономики должен стать эмиссионный механизм рефинансирования Банком России коммерческих банков под их требования к предприятиям реального сектора и в меру роста финансовых потребностей приоритетных направлений развивающейся экономики» (с. 21). То есть печатный станок, по мысли авторов, — основной источник финансирования модернизации и экономического роста… Далее авторы упорствуют в своих проинфляционных воззрениях: «Для восстановления внутреннего рынка, подъема инновационной и инвестиционной активности в целях модернизации и опережающего развития она (экономика России. — М. О.) нуждается в существенном повышении уровня монетизации…» (с. 27).
А вот совершенно сюрреалистический пассаж: «Более высокий уровень процентных ставок в России и объективная недокапитализированность российских активов провоцируют приток иностранного спекулятивного капитала… Одновременно возникающее ожидание девальвации рубля провоцирует бегство российского капитала…» (с. 11). Выходит, наши боятся девальвации рубля, а иностранцы — нет! Кто глупее — непонятно. Парадокс… Да и притока иностранного спекулятивного капитала пока не видно, иностранцы достаточно активно покупают только суверенный российский долг.
Подобные огрехи удивительны, ведь Сергей Глазьев входит в состав Национального банковского совета (НБС), в 2002—2003 годах работал в комитете по кредитным организациям и финансовым рынкам Госдумы; его соавтор Глеб Фетисов — владелец банковской группы, входил в состав НБС от Совета Федерации…
Высокие научные звания авторов доклада не должны вводить публику в заблуждение — увы, Российская академия наук дискредитировала себя избранием в свои ряды таких одиозных фигур, как Борис Березовский и недавно прославившийся председатель ВАК РФ Феликс Шамхалов. Устав РАН гласит: «Действительными членами Российской академии наук избираются ученые, обогатившие науку трудами первостепенного научного значения. Членами-корреспондентами Российской академии наук избираются ученые, обогатившие науку выдающимися научными трудами». Ни о трудах первостепенного научного значения академика Сергея Глазьева, ставящих его выше Менделеева (Дмитрий Иванович так и помер всего-навсего членом-корреспондентом, не удостоился звания академика), ни уж тем более о выдающихся научных трудах банкира экс-сенатора члена-корреспондента Глеба Фетисова мне слышать не доводилось.
Итак, России действительно угрожает опасность — если предлагаемые авторами доклада рецепты будут использованы для лечения нашей экономики. А ведь беда такая не исключена — Сергей Глазьев в июле 2012 года был назначен советником президента РФ.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
