Не бросайте девушек – они формулы пишут

На прошлой неделе международное агентство Fitch Ratings понизило долгосрочный рейтинг дефолта банка ВТБ и шести его «дочек» на одну ступень — с «ВВВ» до «ВВВ-». Аналитики агентства объяснили свое решение тем, что, по их мнению, банк уступает в своей значимости для государства таким институтам, как Сбербанк или ВЭБ, что с учетом запланированной приватизации части госпакета до уровня менее 50% и уже оказанной значительной помощи говорит о потенциальном ослаблении уровня его поддержки.

Банк ответил весьма резко, подчеркнув в официальном пресс-релизе то, что ВТБ «не поддерживает контрактных отношений с Fitch Ratings, а агентство не имеет доступа к непубличной информации», раскрываемой ВТБ другим рейтинговым агентствам. «Мы считаем, что у аналитиков Fitch Ratings не хватает квалификации и ресурсов для грамотной интерпретации получаемых данных, — сказано в релизе, — и что российский офис агентства нацелен, прежде всего, на PR-акции и сенсационную подачу материала, а не на взвешенный и беспристрастный анализ для профессионалов фондового рынка».

Очень смешная пикировка, особенно для российских инвесторов, у которых нет никаких иллюзий относительно возможности выбора для российского правительства, поддерживать ему ВТБ в случае необходимости или нет. Отмечу, что агентство, сперва ошибочно указавшее, что рейтинг был «запрошен эмитентом», вскоре исправилось и сообщило, что он предоставляется как «услуга инвесторам».

Действительно, контрактные отношения между банком и Fitch Ratings прекратились еще в 2012 году, после того как агентство сообщило о теоретически возможном понижении рейтинга ВТБ, если доля государства в банке упадет ниже 50%. Сегодня государство так же далеко от расставания с контрольным пакетом, как два года назад, однако в Fitch, видимо, решили сыграть на опережение.

Можно ли в этой ситуации ставить однозначный минус агентству? Наверное, оно вправе оценивать кого угодно на основе открытой информации. Но в условиях отечественной деловой практики этой информации оказывается недостаточно, чтобы дать единственно возможную и потому верную оценку эмитенту. Разброс вариантов слишком велик, чтобы исключить недобросовестность. С другой стороны, ссылка на то, что закрытые для широкой публики сведения о банке перевешивают значимость сотен страниц официальной отчетности, в глазах придирчивого инвестора говорит не в пользу эмитента (и вообще всей системы раскрытия информации). К чему тогда было добиваться этой якобы транспарентности и внедрять стандарты МСФО?

Здесь можно испытать определенную степень злорадства только в том смысле, что мы не только перенимаем лучшие западные практики, но и обогащаем эти практики своей «свежей» струей. В 2007 году похожая ситуация, когда агентство RusRating непрошенно поставило оценку банку «Русский Стандарт», привела к судебному разбирательству. Но тогда ссылка на то, что продукт никто не заказывал, не сработала — суд решил, что заведение вправе за свой счет «угостить» всех гостей своим мнением о некогда щедром клиенте. Назвать это шантажом язык не поворачивается. Помните эпизод из последней серии «17 мгновений весны», разговор в баре? «В любви я Эйнштейн!» — <…> «Иди, напиши пару формул». Вот она и написала. При всей симпатии к Штирлицу — не надо девушек бросать…

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции