Рубль перед открытой дверью

Видимо, следует смириться с тем, что психологические факторы все сильнее влияют на валютный курс. С преодолением рублем отметок в 40 рублей за доллар и 50 рублей за евро все опять заговорили о «психологически важных» рубежах, на которых не удалось закрепиться.

В 90-е годы влияние психологии частных и корпоративных участников рынка было доминирующим. Тогда, в общем, это было оправданно, потому что институты банковской системы были слабыми и неокрепшими, аналитики было мало и банкиры принимали решения, больше ориентируясь на очереди в обменниках и обещания Бориса Ельцина, чем на доходность ГКО и молчание тогдашнего главы ЦБ Сергея Дубинина.

С тех пор рынок окреп, золотовалютные резервы превратились в международные и выросли в десятки раз. В 2000-е благодаря многократному запасу прочности регулятора давать прогнозы по валюте было легко и просто – особенно до наступления ипотечного кризиса в США, когда наш ЦБ скупал валюту у экспортеров и приумножал свои резервы, и не было этой валюте, казалось, ни конца ни края. Стратегически было понятно, что желание ЦБ на рынке – закон и все будет так, как решат на Неглинке, даже если такое решение не понравится широкой общественности.

Только в 2008 году стало ясно, что у ЦБ могут быть другие желания (и решения), кроме поддержания стабильно укрепляющегося курса, когда за полгода курс рубля потерял более трети своей стоимости. С тех пор уверенности в предсказуемости курса у граждан (и банкиров, кстати) заметно убыло. ЦБ взял курс на таргетирование инфляции и свободное курсообразование. График курса рубля стал куда более «пилообразен». Но руку регулятора чувствовали все и все знали, что если он захочет, то хватит и сил, и возможностей эти силы применить.

Сил хватает и сейчас, но желания не чувствуется. В условиях падающей цены на нефть соблазн решить проблемы бюджета за счет девальвации может оказаться очень заманчивым. Значит, и уверенности в том, что основная конституционная функция Банка России – защита и обеспечение устойчивости рубля – будет выполняться, уже нет. Даже задача удержания инфляции на запланированном уровне 8% годовых уже не находится в прямой зависимости от стоимости рубля, на что указал и Герман Греф в своем уже разобранном на цитаты выступлении на форуме «Россия зовет!»: «Сейчас рубль улетел к 39,5 – он отскочит, но цены не отскочат. Мы не верим в то, что цены отскочат \…\ Может, если Артемьев (глава ФАС Игорь Артемьев. — Прим. ред.) хорошо отработает, ему удастся какую-то группу товаров отвоевать, но не больше».

Не думаю, кстати, что Герман Греф своим выступлением насыпал кому-то слишком много перцу в глаза. У руководителей Сбербанка всегда была такая привилегия – позволять себе больше, чем другие, и говорить публично то, что другие банкиры только думают. С этим еще до Грефа и Андрей Казьмин справлялся неплохо. Худо то, что в ситуации с нашим валютным курсом все большее влияние начинает иметь психология. Все слухи и домыслы последних месяцев – об ограничении трансграничных операций и конвертируемости рубля, обязательной продаже валютной выручки и т. д. – сильно ослабляют уверенность банков и их клиентов в том, что экономическим регуляторам для удержания ситуации хватит сил и без каких-то экстраординарных шагов. А сейчас пошатнулась уверенность и в том, что регулятор заинтересован в укреплении курса рубля – то есть в его обратной коррекции после падения на валютном рынке. Эльвира Набиуллина на том же форуме, кстати, подтвердила намерение перейти с 2015 года к свободно плавающему курсу рубля, хотя и не исключила возможность интервенций.

В Интернете недавно набрало популярность видео, в котором собака не может войти с террасы в дом. Застекленная дверь открыта, но собака переступает порог, только когда хозяин делает жест рукой, имитирующий открывание. Мне все чаще кажется, что перед российским рублем дверь вниз уже открыли и он только по привычке не решается зайти. Ждет какого-то особенного приглашающего жеста.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции