Один мой знакомый, ныне живущий с семьей в Испании, на днях рассказал историю. Его семнадцатилетний сын, так случилось, встречается с дочерью одного из самых богатых людей Испании, колумбийца по происхождению. Этот самый сын с дочерью колумбийца, самим колумбийцем и прочим семейством собирались отправиться в рождественскую поездку в Штаты. А в начале прошлой недели сын расстроено говорит: «Мы никуда не едем». Выяснилось, что адвокаты категорически не рекомендовали колумбийцу покидать пределы Испании — и даже по своему обычному маршруту передвигаться с усиленной охраной.
А причина проста: этот самый колумбиец был третьим по величине частным инвестором в фонды пресловутого Бернарда Мэдоффа. При этом вкладывал туда не только свои собственные капиталы, но и средства разных «уважаемых людей» — всего более $700 млн. Понятно, что некоторые уважаемые люди очень не любят, когда их деньги пропадают, и отвечать за это придется уже не Мэдоффу. В общем, локальная человеческая драма — в том числе, и для сына моего знакомого.
Вообще, дело Бернарда Мэдоффа выглядит довольно любопытным. На поверхности — обычный мошенник. Вроде бы привлекал деньги богатых инвесторов и использовал их для того, чтобы выплачивать доходы другим инвесторам. Платил гарантированные доходы в размере 10—12% годовых «несмотря ни на что». Зарабатывал на росте клиентской базы.
Классическая пирамида. Впечатляют только масштабы и список клиентов. К концу игры фонд зафиксировал убытки более $50 млрд. Среди его клиентов — банки HSBC, BNP Paribas, Nomura Holdings, крупные частные инвесторы, благотворительные организации. Всех их, как уверяет пресса, привлекли и убедили внимательное отношение к клиентам, известность самого Мэдоффа и широкие связи членов его семьи. Мэдофф, на минуточку, до своего грехопадения был действительно знаменитым финансистом, одним из организаторов биржи акций высокотехнологичных компаний NASDAQ, и одно время — председателем Совета ее директоров.
Мне представляется, что пресса, как обычно, все упрощает. Очень сомнительный диафильм: в одном кадре успешный банкир и председатель совета директоров NASDAQ, в другом — криминальный аферист, воспользовавшийся доверчивостью(!) богатейших людей мира. Простите — я могу представить, как хозяйка фирмы «Властелина» очаровывает режиссера Михалкова, еще не знакомого с особенностями постсоветского капитализма, и обманывает его на некоторую часть сбережений. Но люди, которые хозяек подобных фирм покупают и продают по рублю пяток — и вдруг…
На деле же, наверняка, успешный банкир становился мошенником плавно, на протяжении довольно длительного времени, и во многом вынужденно. Думаю, что дело было так (все дальнейшее — исключительно мои собственные спекуляции).
У Мэдоффа был крупный и достаточно успешный хедж-фонд, обеспечивавший инвесторам хорошую доходность (те самые 10—12%). Однако, в какой-то момент — допустим, по итогам сдувания интернет-пузыря, а может, и раньше, — фонд ушел в минус. У Мэдоффа был выбор — признать потери и потерять свою исключительную репутацию супер-финансиста, либо рискнуть. Он решил рискнуть — залез в карман к новым инвесторам для выплаты тех самых 10% старым, а остаток средств вложил в более рисковые активы в надежде выиграть больше, чем проиграл. Возможно, тогда ему удалось «отыграться» — но одновременно с этим психологический барьер был сломан.
Когда ситуация повторилась в 2007 году — Мэдофф решил рискнуть «отыграться» опять. В этот момент его бизнес превратился в классическую пирамиду (Ponzi scheme, whatever): Мэдофф влезал в карман к инвесторам и инвестировал во всё более рискованные активы (убытки-то надо перекрывать), а на рынке всё не было и не было нового подъема. Вероятнее всего, рассказать об афере его вынудило то, что банкиры начали сомневаться: «на рынке кризис, а наши 10% поступают, при этом структура инвестиционного портфеля нам не ясна — подозрительно». И у фонда возникли серьезные проблемы с ликвидностью.
Хочется закончить эту историю моралью, «свежей и оригинальной». Развлечением богатых людей девятнадцатого века была рулетка, на игре в которую создавали и проигрывали состояния. Фондовый рынок, хотя и построен на других принципах, часто служит удовлетворению тех же базовых страстей: азарта и жадности. Азарт заставляет игроков играть, повышая ставки, а жадность вынуждает их оставаться в игре, даже когда проигрыш уже очевиден, и нести все большие убытки. К примеру, нашумевшее дело трейдера Жерома Кервеля, которым начался 2008 год — самое крупное внутрибанковское мошенничество, заставившее банк Societe Generale списать 5 млрд. евро убытков — случилось
