Талантливый банковский комбинатор

В семи пенсионных фондах Анатолия Мотылева находились пенсионные накопления более миллиона человек на сумму около 60 млрд рублей. В результате отзыва лицензий у трех банков Мотылева эти люди могут лишиться накопительной части пенсии. Такая угроза существует и для клиентов других НПФ, не попавших в систему гарантирования пенсионных накоплений.

Анатолий Мотылев, талантливый последователь Великого комбинатора, творчески развил плодотворную дебютную идею. Конечно, Мотылев не дотягивает до уровня короля белого испанского песка и черных вкладов Анджея Мальчевского, но креатива и ему не занимать. Если в «Глобэксе» он финансировал свои девелоперские проекты деньгами вкладчиков, то, купив банк «Российский Кредит» (БРК), в качестве дойных коров стал использовать не только вкладчиков, но и пенсионеров — как настоящих, так и будущих. Всего в «дойном стаде» Мотылева оказалось семь пенсионных фондов: два тучных («Солнце.Жизнь.Пенсия.» и «СберФонд Солнечный берег») и пять тощих («Адекта-Пенсия», «Солнечное время», «Защита будущего», «Сберегательный» и «Уралоборонзаводский»). Однако только в одном из фондов Мотылев указан в качестве конечного бенефициара, да и то с микродолей.

Крупнейший фонд в коллекции Мотылева — АО НПФ «Солнце.Жизнь.Пенсия.». На конец 2014 года размер пенсионных накоплений в нем достиг 34,1 млрд рублей, количество застрахованных лиц, формирующих накопительную часть трудовой пенсии в фонде, — 822,2 тыс. человек. Мотылев среди собственников фонда не значится. Конечными бенефициарами указаны Попов Константин Анатольевич, Трайковский Михаил Михайлович и Куликов Андрей Игоревич. Однако все-таки следы Мотылева то тут, то там обнаруживаются. Например, два расчетных счета фонда из трех открыты в БРК. Куликов — бывший вице-президент БРК, а Попов был членом правления этого банка.

На втором месте — НПФ «СберФонд Солнечный берег». На конец 2014 года размер пенсионных накоплений в нем составил 15,6 млрд рублей, количество застрахованных лиц, формирующих накопительную часть трудовой пенсии в фонде, — 256,8 тыс. человек. В этом фонде Мотылев появляется в числе акционеров, но очень деликатно. Его доля в ООО «Пенсионные Инвестиции», которое владеет 74,83% капитала фонда, — всего 0,001%. Сама скромность. Основными конечными бенефициарами указаны те же Попов и Куликов, а также примкнувший к ним Сергей Магидов, давний коллега Мотылева по «Глобэксу» и БРК. Пара расчетных счетов этого фонда также открыта в БРК. В совет директоров фонда входят все те же Попов, Куликов, Трайковский и Магидов. Кроме того, Андрей Куликов — председатель совета НПФ «Уралоборонзаводский».

А вот как можно определить след Мотылева в НПФ «Солнечное время». Конечным бенефициаром фонда указана Элла Рустамовна Горяшина. Горяшина в 2008 году работала начальником финансово-экономического управления часового завода «Слава», который принадлежал «Глобэксу», а до 2006 года трудилась в самом «Глобэксе».

В совете директоров НПФ «Защита будущего» четверо директоров (Масляев Виталий Викторович, Ризою Ирина Петровна, Гогошин Роман Николаевич и Осипова Жанна Юрьевна) те же, что и в совете директоров НПФ «Адекта-Пенсия». Гогошин и Осипова также входят в совет директоров НПФ «Сберегательный». Акционерами и НПФ «Защита будущего», и НПФ «Адекта-Пенсия» указаны одни и те же лица: Аверкин Константин Юрьевич, Пучков Сергей Альбертович и Глебов Вячеслав Парфенович. Гендиректор НПФ «Защита будущего» Алексей Шапченко успел в 2012—2014 годах поработать и в НПФ «Сберегательный», и в НПФ «Адекта-Пенсия».

Прослеживается связь между НПФ «Сберегательный» и НПФ «Солнечное время»: Придаткин Дмитрий Петрович и Кузнецов Дмитрий Анатольевич входят в советы директоров обоих фондов. Архипова Галина Анатольевна входит в советы директоров как НПФ «Защита будущего», так и НПФ «Солнечное время». Этакое перекрестное опыление.

Ни один из фондов Мотылева не попал в систему гарантирования пенсионных накоплений. Пенсионными накоплениями всех семи фондов Мотылева управляла УК «Интерфин Капитал». Ее расчетный счет также открыт в БРК. В начале месяца, 2 июля, ЦБ ввел запрет сроком на полгода этой УК распоряжаться имуществом пенсионных фондов. Однако с учетом судьбы «Глобэкса» надеяться на то, что в фондах много чего осталось, не приходится. Напомню, что на санацию этого банка государство потратило 87 млрд рублей. Можно только представить себе, к каким разрушениям в пенсионных фондах привел менеджмент Мотылева.

Для ФПГ Мотылева характерна непрозрачная структура собственности. Но, разумеется, не только для нее.

Ситуация в теневом банковском секторе (пенсионные фонды, страховые компании и пр.) может быть еще более трагична, чем в банковском секторе. Это связано и с более слабым регулированием и надзором, и с более низкой степенью прозрачности. Однако из-за непрозрачности разрушительные процессы в теневом банковском секторе мало заметны.

Возникает закономерный вопрос: как так вышло, что человек, доведший достаточно крупный банк (35-е место по активам на 1 сентября 2008 года) до санации, вновь получил возможность создать мощную финансовую группу?

Есть и другой вопрос: сколько существует подобных неформальных групп, владеющих негосударственными пенсионными фондами?

Какие уроки можно извлечь из этого казуса? Самый простой: не наступать в третий раз на грабли. Не допускать лиц, за которыми тянется шлейф санаций и банкротств, к приобретению новых банков и других финансовых структур. Вообще говоря, это сложная задача, но ведь в случае Мотылева весь рынок знал о том, что он является владельцем группы БРК. Второй урок: следует строго наказывать фиктивных «конечных бенефициаров», за которыми скрываются настоящие собственники. Третий урок: требовать раскрытия консолидированной информации по всей группе.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции