Внимательно следя за скачками курса рубля, ценами в магазинах и заявлениями отечественных политиков, многие упускают из виду происходящее в большом мире. Например, не все знают, что Европа готовится встретить новый финансовый кризис — едва ли не худший, чем предыдущий.
На фоне собственных проблем сложно следить за событиями у соседей, но иногда все-таки стоит себя заставить внимательно осмотреться по сторонам, чтобы понять, не надвигаются ли на нас внешние неприятности и не пора ли принимать меры по защите от них. Похоже, что надвигаются и что пора.
Последствия глобального финансового кризиса 2008 года оказались не столь печальными, как прогнозировалось (и как должно было быть по экономической логике), так как государства завалили рынки дешевыми деньгами, спасли крупнейшие банки и приняли на себя основную массу «токсичных» долгов. Но уже тогда говорилось, что это не решение проблемы, а «покупка времени» — мол, с помощью денег можно отложить крах, но не избежать его. С тех пор прошло уже восемь лет. Возможности центробанков и правительств по откладыванию кризиса начали подходить к концу.
Как обычно, первым на приближение нового кризиса реагирует фондовый рынок. Европейские банки, чье положение вызывает особенно много вопросов, дешевеют на глазах. По сравнению с прошлогодними максимумами HSBC подешевел на 35%, Lloyds — на 40%, Royal Bank of Scotland — почти в два раза, Credit Suisse и Barclays — более чем в два раза, Deutsche Bank — почти на 60%. В последние месяцы и недели падение ускоряется: только с начала этого года банки потеряли уже 25—35% капитализации. Дошло до того, что менеджменту Deutsche Bank пришлось делать специальное заявление, что банк в состоянии нормально обслуживать свои обязательства. Сам по себе факт такого заявления уже говорит о больших сомнениях со стороны инвесторов: стоимость страховки от дефолта Deutsche Bank в ближайшие пять лет выросла в начале февраля более чем в два раза (на основе данных о торгах CDS).
Причин столь плачевного состояния европейских банков как минимум несколько. Основная — невозможность получения приличной прибыли на разнице процентных ставок при нулевых или даже отрицательных базовых ставках. Спрос на кредиты низкий, предложение, наоборот, велико, поэтому разница между «ценой денег», по которой банки занимают, и кредитными ставками, по которым они выдают деньги бизнесу, крайне мала. Зарабатывать по большому счету не на чем. Да еще и настало время расплачиваться по старым грехам: на многие крупные банки наложены огромные штрафы за «неправильное поведение» перед кризисом. Как раз сейчас эти штрафы надо начинать платить. Кроме того, есть и глобальные причины — замедление экономического роста в Китае сказывается на европейском бизнесе, а значит, и на банках.
В местной прессе начали поговаривать о появлении возможного «европейского Lehman Brothers» — в какой-то момент один из крупных банков может перестать исполнять обязательства, что повлечет мощнейший кризис по всему финансовому рынку. Впрочем, это экстремальный сценарий. Более вероятно, что острого кризиса все-таки не случится, но банковская система Европы надолго останется «больной» — с постоянными убытками, сокращением активности и отдельными «всплесками» опасений, приводящими к биржевой панике с распродажами банковских акций и долгов.
Кто-то, возможно, уже ехидно потирает руки: мол, хорошо, что во вражеской Европе такие проблемы. Не стоит этого делать. Несмотря на стремление российского руководства разорвать связи с развитым миром, пока еще многие отечественные компании работают с Европой, поставляют оттуда продукцию, держат там деньги, банки проводят там операции. Кроме того, не секрет, что и частные лица небезосновательно считают европейские банки более надежными, чем российские, переводят туда сбережения — и далеко не только многомиллионные. Наконец, крупные потрясения на финансовых рынках могут вызвать колебания курсов валют, что скажется и на ценах еще продающихся в России импортных товаров.
Напоследок одно практическое замечание. Если внимательно посмотреть на список испытывающих наибольшие проблемы европейских банков, можно заметить, что в основном речь идет о самых крупных финансовых институтах, на которых напрямую сказываются глобальные и региональные экономические трудности. При этом небольшие банки в далеких от глобальных финансов странах могут и вовсе не замечать, что вокруг происходит что-то плохое. Поэтому, думая, где спасать сбережения, возможно, есть смысл обратить внимание именно на такие — небольшие, но крепкие банки с окраин Европы.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Комментарии
Действительно, евро только номинально – резервная валюта. Но у него плохо выходило, чтобы получить такую же популярность как доллары США вне еврозоны. В 2011 г. доля евро в резервных валютах была 26,2%, в 2012 г. – 25,5%, в 2013 г. – 23,9%. А ближе к 2016 г. – еще хуже: здесь и вопросы ликвидности, и финансовой стабильности ЕвроСоюза, и проблемы суверенного долга, и последствия финансового кризиса 2008 г. и быстрое поднятие альтернативных методов в международных взаиморасчетах..
http://www.investopedia.com/articles/investing/100815/why-euro-failed-become-worlds-reserve-currency.asp
Но даже на мрачной перспективе для евро и российского рубля автор искрит оптимизмом в отношении им обретенной новой Родины, когда заключает: «думая, где спасать сбережения, возможно, есть смысл обратить внимание именно на небольшие, но крепкие банки с окраин Европы.» Действительно, ну почему не в каком-нибудь банке нынешней страны обитания автора?
Интересно, как "небольшим, но крепким банкам с окраин Европы" удастся выстоять в грядущем кризисе евро-зоны?
Думаю, выстоять удастся куда лучше чем нашим банкам. Европейские банки не выводят деньги вкладчиков в Россию, чтобы потом свалить туда.
Да и само государство не душит банковский сектор.
Капитализмус в очередной раз попытается выйти из кризиса, шандарахнув кулаком по шахматной доске. "Мощнейший кризис по всему финансовому рынку" обычно разрешается общемировой бойней, которая давно началась бы, кабы не ядрёная бомба, доставшаяся в наследство от кровавых упырей Берии и Сталина.
В воздухе конкретно пахнет грозой и любой, не имеющий либерального насморка, чует запах озона.
Любое резкое движение может резко сменить шкалу ценностей и на первый план выйдет тушняк с гречкой, а не "небольшие банки в далеких от глобальных финансов странах".