​Как Россия обогнала Китай: особенности западных рейтингов

Декабрь 2016-го, пожалуй, запомнится как месяц необычайного оптимизма на финансовом рынке, сравнимого, возможно, только с концом 2009 года. Судите сами: только за одну рабочую неделю с 12 по 17 декабря российский фондовый рынок привлек портфельных инвестиций на сумму 451 млн долларов, чего не было с марта 2011 года. С середины ноября фондам удалось привлечь более 1,16 млрд долларов, что к настоящему моменту, согласно статистике EPRF, приближает баланс к 630 млрд долларов. Это самый высокий показатель среди стран БРИКС.

Ценные бумаги российских банков, нефтяных, торговых и даже металлургических компаний за декабрь ни разу существенно не снижались в цене, индекс ММВБ за декабрь ни разу не снижался более чем на 1,5%. Всего за декабрь рост ММВБ превысил 17%. Скорректированные ожидания по инфляции составляют 6,3% год к году, что делает планы по снижению инфляции до 4—5% в первых двух кварталах 2017 года вполне реальными. Однако формальным поводом для роста оптимизма стал опубликованный в середине декабря рейтинг развивающихся стран, ежегодно составляемый Bank of America Merrill Lynch. Согласно этому рейтингу Россия заняла второе место, уступив лишь Южной Корее. Сразу за Россией впервые за время существования рейтинга следует Китай. Но вот хорошо это или плохо и чем текущая ситуация в российской экономике обернется в среднесрочной перспективе?

Причиной такой высокой оценки России стали не перспективы экономического роста и общий внешнеэкономический потенциал, а достаточность резервов, эффективность налоговой и финансовой политики и инфляционные ожидания. Определенную роль, безусловно, сыграло и то, что Китай снизил уровень ЗВР, а государственный долг, напротив, нарастил до более чем 30% к ВВП. Более того, рубль, несмотря на достаточно ощутимые колебания в цене на нефть (которая, впрочем, за декабрь ни разу не снижалась ниже 53 долларов за баррель ни на одной из мировых бирж, притом что прогноз ЦБ и Минфина на 2017 год строится исходя из средней стоимости нефти 40 долларов за баррель), отыграл у растущего относительно других мировых валют доллара более 5 рублей и продолжает этот тренд. Юань же, после очередной плановой девальвации, начал бесконтрольное снижение, опять же в связи с относительной свободой офшорных валютных бирж. И к настоящему моменту вплотную приблизился к психологической отметке в 7 юаней за доллар. То есть, на первый взгляд, проблема в слабости китайской валюты и негативной динамике госдолга, а также активной распродаже treasuries.

Однако основная причина снижения рейтинга Китая, похоже, в состоянии кредитования: в КНР нарастает кредитный бум, который, как показывает мировая практика, обычно заканчивается плохо. Рост кредитного портфеля по банковской системе означает перегрев рынка кредитования и рост «плохих» долгов, так как компании начинают кредитоваться не для развития, а для покрытия текущих убытков. Китай уже заморозил кредитование металлургических компаний и рынок межбанковского кредитования. Однако до тех пор, пока у тайваньских, гонконгских и материковых банков нет консолидированной позиции относительно кредитной политики, эти меры трудно будет назвать эффективными. Правда, кредитование населения, которое растет еще более быстрыми темпами, на днях ждет очередное послабление: китайские власти собираются упразднить лимит в процентах от стоимости автомобиля, который физические лица могут взять в кредит (на сегодня он составляет 80%).

В России же, несмотря на радужные прогнозы относительно показателей банковского рынка в октябре — декабре 2016 года, рост совокупного кредитного портфеля едва ли перешагнул трехпроцентный порог, а скорость снижения кредитных ставок банками при одновременном падении ставок по депозитам заставила ЦБ задуматься о возможном повышении учетной ставки, вопреки ожиданиям. Для рейтинга эта ситуация прекрасная, для экономики — противоречивая. Другими словами, Китай борется с избыточными оборотами, а Россия уверенно держит курс на стабильность финансовой системы.

Пока этот подход помогает привлечь инвестиции — это играет в пользу российской экономики. Однако Китай по итогам 2016 года покажет рост ВВП не менее чем в 6,8%, в то время как Россия борется за минимизацию спада на уровне 0,4%. Не слишком впечатляющие результаты обрабатывающей промышленности, отсутствие роста потребительской уверенности и избыточная реакция рынка на выплаты дивидендов (как было, например, с известием о выплате промежуточных дивидендов акционерам «Норникеля»: акции упали на 0,3%, потянув за собой индекс ММВБ, снизившийся в тот день на 0,1%) позволяют предложить, что озвученная ЦБ цифра спада экономики по итогам 2016 года — 0,6% ВВП — является наиболее реальной.

Прорыв в привлечении портфельных инвестиций — действительно повод для оптимизма. Однако прямые инвестиции в Россию не растут, как не растет и денежная масса. Доходы россиян, в отличие от Китая, по итогам 2016 года, согласно последним прогнозным оценкам Минэкономразвития, снизились на 5,8%, при этом министерство не делает ни малейшего намека на возможный рост в следующем году. В то же время прибыль промышленного сектора Китая, несмотря на всю закредитованность компаний, выросла на 14,5% год к году и имеет все шансы на дальнейший рост.

Прогнозы темпов роста китайской экономики регулярно пересматриваются в сторону улучшения — например, Организация экономического сотрудничества и развития в октябре повысила прогноз по росту ВВП Поднебесной в 2017 году с 6,4% до 6,7%. Сам Народный банк Китая убежден в росте не ниже чем на 6,6%. Россия же, по самым оптимистичным прогнозам, вырастет в наступившем году не более чем на 1%. Так что высока вероятность того, что и внезапно обрушившиеся на российскую экономику репутационные блага ее жителям не помогут — едва ли нас ждет повторение конца 2009 года, материализовавшегося тогда во взрывной для экономического роста 2010-й.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции