Победителей не судят. Это соображение должно вдохновлять президента ВТБ Андрея Костина накануне IPO второго по величине банка России. Пять лет назад старая банковская гвардия презрительно называла Костина «неизвестно кем». Но что скажут критики после того, как инвесторы набросятся на акции ВТБ, словно голодные волки? При Костине бизнес ВТБ рос быстрее, чем у банковской системы в целом и Сбербанка в частности. За эти годы ВТБ построил вторую (после «Сбера») по охвату розничную сеть в России и обзавелся разветвленной сетью «дочек» в СНГ, Европе, Азии и Африке.
Помешать Костину может только одно — фатальное невезение. Но кто-кто, а Фортуна последние пять лет была к нему более чем благосклонна.
Цена актива
ВТБ еще не стал публичным, но его стоимость растет как на дрожжах. Последняя переоценка произошла в марте, когда банк обнародовал некоторые финансовые показатели за 2006 г. по международным стандартам. Чистая прибыль группы по сравнению с 2005 г. выросла более чем вдвое, до $1,1 млрд, рентабельность собственного капитала — в полтора раза, до 18%, активы — на 36%, превысив $50 млрд.
Для банковских аналитиков, предвкушающих горячие деньки в ходе IPO ВТБ, эти цифры стали сигналом к переоценке ценностей. Например, аналитики ИК «Брокеркредитсервис» (БКС) в конце марта повысили оценку стоимости банка с $15 млрд до $22 млрд. «Расчет стоимости ВТБ производился нами согласно принципу «первоначальной оценки» (pre-money valuation) — в модели не учитывается запланированное привлечение средств в собственный капитал посредством продажи акций из дополнительной эмиссии, — объясняет Денис Мухин из БКС. — Получилось, что ВТБ стоит $21,856 млрд». По расчетам Мухина, справедливая стоимость одной акции ВТБ — $0,0031 (примерно 0,08 руб. при номинальной стоимости в 8 раз ниже), а в ходе размещения банк может привлечь до $5,5 млрд. И почти наверняка привлечет: для глобальных инвесторов акции ВТБ — диверсификация вложений в бурно растущий банковский сектор России, в котором до сих пор только одна «голубая фишка», Сбербанк, а для простых граждан — возможность погреть руки на росте стоимости новой «фишки».
На какой доход могут рассчитывать инвесторы? Чтобы обозначить потенциал роста акций ВТБ после размещения, БКС взяла прогнозный показатель собственного капитала на конец 2007 г. (с учетом средств, которые могут быть привлечены с помощью IPO), а также средневзвешенное значение для коэффициента P/BV — 2,2 (среднее по европейским, азиатским и латиноамериканским банкам). «При таком сценарии ожидаемая рыночная стоимость ВТБ на конец 2007 г. получается на уровне $29,6 млрд», — констатирует Мухин. Иными словами, потенциал роста — более 35%. Это не предел: по оценке Альфа-банка, капитализация ВТБ составит как минимум $30 млрд сразу после IPO, а в HSBC берут еще выше — $36 млрд. Как банк потратит вырученные деньги? Высокопоставленные чиновники, которые, казалось бы, должны интересоваться этим вопросом, предпочитают не вникать в подробности. Вице-премьер Александр Жуков на вопрос, зачем ВТБ столько денег, советует обращаться к учебникам. Член совета директоров ВТБ и сотрудник президентской администрации Аркадий Дворкович добавляет, что деньги не единственная цель IPO: став публичным, банк повысит стандарты корпоративного управления, станет эффективнее и прозрачнее.
Топ-менеджеры банка, перед IPO наотрез отказывавшиеся от комментариев, дают более точные наводки. Один из членов правления ВТБ говорит, что «часть средств банк потратит на капитализацию своей лондонской «дочки» — VTB Europe». Менеджер банка рассказывает, что ВТБ приценивается к крупнейшим инвестбанкам России, в частности к «Ренессанс Капиталу», который может обойтись госбанку в $4 млрд. Доподлинно известно, что на $500 млн от IPO претендует розничное подразделение группы, «ВТБ 24», — эти пожелания озвучил президент розничного банка Михаил Задорнов еще до того, как менеджмент банка дал обет молчания. Впрочем, $5,5 млрд может хватить и на капитализацию «Европы», и на увеличение розничного кредитования, и даже на покупку инвестбанка.
На все готовое
Летом 2002 г. Костину достался большой (второй после «Сбера») государственный банк с не очень прозрачным бизнесом. Клиентами были крупные компании, связанные в основном с государством, рыночные продукты отсутствовали, как и филиалы в регионах: на всю Москву у Внешторгбанка было всего два отделения.
Сегодня это совсем другой банк. У него поменялся главный акционер: вместо ЦБ 99,96% банка контролирует правительство, которое не скупилось на подарки ВТБ. Благодаря чиновникам у банка появились розничный бизнес, инвестиционный блок, сеть в странах СНГ, Европе, «дочки» в Азии и Африке. Активы банка за это время выросли в 6 раз, а стоимость — почти в 15. Нельзя сказать, что государство подбрасывало проекты лишь Внешторгбанку. Но почему-то Сбербанку доставались операции, где денег меньше, а возни больше. Например, выплата компенсаций узникам фашистских концлагерей или населению Чечни за утраченное жилье. ВТБ же получил сеть не пережившего летний кризис 2004 г. Гута-банка и деньги на ее развитие, сеть росзагранбанков и деньги на ее капитализацию, а из социальной нагрузки — право обслуживать пенсионные накопления граждан (спецдепозитарий ВТБ).
ВТБ — любимая «дочка», а Сбербанк — «падчерица» неспроста. Костин куда лучше умеет демонстрировать чуткость к пожеланиям главного акционера. Руководство «Сбера», например, сделало вид, что не услышало пожелания Владимира Путина, который высказался за то, чтобы в размещении акций лучших российских компаний принимали участие широкие слои населения. В результате «узкие слои» получили возможность приобрести акции крупнейшего банка страны по 89 000 руб. за акцию. Зато ВТБ в октябре 2006 г. уменьшил номинальную стоимость своих акций в 100 000 раз, до 0,01 руб. за штуку. Покупателям они обойдутся в 8—9 раз дороже номинала, но в любом случае первое банковское IPO сможет с полным правом называться народным.
Если по пробивной силе у Костина, пожалуй, нет равных в банковском секторе, оригинальной его стратегию во главе ВТБ не назовешь. По сути, он лишь более агрессивно следует по пути, намеченному его предшественником Юрием Пономаревым. Это еще при Пономареве правительство задумалось о приватизации ВТБ, а правление банка решило развивать ритейл, утвердив цифры: ежегодно в течение трех лет вкладывать в развитие филиальной сети $10—15 млн. В декабре 2001 г., когда принималось это решение, на счетах физических лиц в ВТБ значилось всего 4,8 млрд руб., причем львиная доля этих средств пришла в виде зарплатных проектов для сотрудников компаний, обслуживавшихся в банке. На депозитах населения в Сбербанке находилось в то время 350 млрд руб.
Реализовывать розничную экспансию Пономареву уже не пришлось. В начале 2002 г. у банка сменился владелец: ЦБ продал банк правительству по цене капитала. Способ оплаты — облигации Минфина на 42 млрд руб. с погашением в 2012 г. — вызвал протест председателя ЦБ Виктора Геращенко. «Мы бы продали акции, но за деньги, а не фальшивые бумажки, — возмущался Геракл. — А то, что правительство предлагает, — лучше бы просто выпустили закон о национализации». Выходка не сошла ему с рук: в середине 2002 г. Геращенко, как и Пономарев, остался без работы.
Новая метла
По итогам 2002 г. ВТБ, уже без Пономарева, показал рекордную для себя прибыль — 9,3 млрд руб. Правда, заработаны эти деньги были не за счет розницы, да и вообще не за счет кредитования: основным источником прибыли стал доход от выросших в цене ценных бумаг из портфеля ВТБ. За розницу банк Костина взялся только в следующем году — стал открывать отделения, выдал первые ипотечные кредиты. Прибыль в 2003 г. упала до 8,6 млрд руб. Трудно сказать, что случилось бы в 2004 г.: в июле Центробанк спутал карты, преподнеся ВТБ царский подарок — депозит в $700 млн на оздоровление Гута-банка, вкусившего «проблем с ликвидностью» и купленного ВТБ.
Аналитики оценивали дыру в балансе «Гуты» в $150—200 млн. Перечисленные ЦБ средства с лихвой ее закрыли. К тому же, как выяснил вскоре назначенный руководить «Гутой» вице-президент ВТБ Михаил Кузовлев, дела у «Гуты» оказались не настолько плохи. По итогам года банк даже показал 600 млн руб. прибыли. Филиальная сеть пришлась ВТБ очень даже кстати: благодаря ей банк за 2004 г. сумел нарастить свою долю на рынке частных вкладов с 1,75 до 2,65%, обогнав Банк Москвы и Альфа-банк. Впереди, пусть и с гигантским отрывом, остался только «Сбер», чья доля в 2004 г. уменьшилась с 61,7 до 58,5%.
Вообще, розничное подразделение группы («Гута» была преобразована в «ВТБ 24») выглядит самым успешным проектом команды Костина. За прошлый год розничный кредитный портфель вырос почти в 9 раз, а сумма ипотечных кредитов — в 30 раз. Задачу занять 10% рынка ипотеки к 2008 г. Задорнов выполнил на два года раньше срока.
Экспансия — это хорошо. Но умеет ли банк Костина зарабатывать деньги? Геращенко вряд ли изменил свое суждение об оппоненте. Вот как, например, он разобрал результаты работы ВТБ за 2004 г., когда операционная прибыль банка достигла $889 млн. Чтобы оценить деятельность Костина, Геращенко предложил вычесть из этой суммы $290 млн «разовых и случайных» поступлений (это восстановление провизий на $100 млн по аннулированным старым кредитам, $76 млн от переоценки принадлежащих банку акций КамАЗа плюс $114 млн от «переоценки иностранной валюты»). Реальный доход от текущих операций составит $599 млн, писал Геращенко в 2005 г., когда решался вопрос о передаче ВТБ росзагранбанков. Операционные расходы ВТБ составили $514 млн, но с учетом уплаченных налогов на $111 млн «финансовый результат становится отрицательным в сумме $27 млн».
К тому же консолидированная отчетность ВТБ включала прибыль дочерних загранбанков, которые, по оценке Геращенко, заработали в тот год «не менее $50 млн». В этом случае результат основной деятельности ВТБ выглядел еще непригляднее: «вместо $263 млн прибыли — убыток более чем в $70 млн». В банке мнение частного лица комментировать не стали.
Тем не менее депозит, полученный у ЦБ на санацию «Гуты», в июле 2005 г. ВТБ возвращать не стал, а пролонгировал на год, затем еще на год. На что, кроме Гута-банка, были использованы эти деньги? Ответ Костина: «На увеличение операций по кредитованию». Деньги никогда не бывают лишними, а тут еще и сделка с Промышленно-строительным банком, крупнейшим частным банком на Северо-Западе России. В 2004 г. ВТБ договорился с его владельцем Владимиром Коганом о приобретении 75% плюс одна акция за $577 млн.
Всемирный размах
В конце 2005 г. ВТБ получил новый царский подарок — 37,3 млрд руб. из госбюджета. Эти деньги он тут же заплатил Центробанку за его зарубежную империю: контрольные пакеты в лондонском Moscow Narodny Bank, парижском Eurobank и миноритарные доли в немецком Ost-West Handelsbank, австрийском Donau Bank и люксембургском East West United Bank.
Передать ВТБ эти доли решили еще при Геращенко. Больше трех лет ушло на оценку банков и переговоры с местными регуляторами. Оценки (их делали и сам ЦБ, и аудиторская компания PWC и Счетная палата, а результаты никогда не разглашались) оказались ненужными: в 2005 г. было решено, что ВТБ получит загранбанки по балансовой стоимости. Это тоже подарок: росзагранбанки не только сильно украсили географическую карту бизнеса ВТБ, но и сослужили ему хорошую службу перед размещением. Оценить реальное финансовое состояние загранбанков проблематично, как и понять, что и насколько успешно сегодня делает с ними ВТБ (на сайте группы, пытающемся отразить ее новую структуру, появилась ссылка на VTB Europe, но пока за ней пустота), однако польза от обладания несомненна.
Например, Eurobank достался ВТБ за 4,4 млрд руб. (около $170 млн). В конце 2006 г. ВТБ продал принадлежавший французской «дочке» 19,77-процентный пакет в Международном Московском банке (ММБ) за $415 млн.
Если вычесть этот доход из прибыли за 2006 г., финансовый результат госбанка начинает выглядеть куда более блекло. Но это, возможно, не последняя сделка такого рода. Вариант на 2007 г. легко предугадать:
До сих пор ВТБ был щедрее к своим акционерам, чем Сбербанк. Правда, разрыв последовательно сокращается: доля прибыли, направляемая ВТБ на дивиденды, снизилась с 26,9% в 2001 г. до 13% в 2005 г. Сбербанк, наоборот, последовательно повышает дивидендные выплаты — с 6% от чистой прибыли в 2001 г. до 8,5% в 2006 г. (предварительные данные). Будет ли ВТБ столь же щедр после того, как у него появятся миноритарии? Этого не знает никто.
Следите за руками
Костин не боится озвучивать амбициозные планы. До сих пор они на удивление быстро сбывались. Стратегическая цель ВТБ — «в ближайшие 3—5 лет занять место среди 50 ведущих банков мира», объявил Костин прошлой осенью. В рейтинге журнала The Banker за 2005 г. (более свежего пока нет) ВТБ занимает
Полгода спустя ВТБ оценивают уже как минимум в $22 млрд, после IPO капитал банка вполне может превысить $12 млрд. С трудом верится, что в 2002 г., когда правительство задумалось о поэтапной приватизации Внешторгбанка, весь банк оценивался примерно в $1,5 млрд. Первый желающий поучаствовать, Европейский банк реконструкции и развития, был готов выложить максимум $300 млн за 20% акций ВТБ.
Нынешняя схема приватизации, безусловно, удобнее для менеджеров ВТБ: вместо одного крупного и требовательного акционера банк получит много миноритариев, которым будет трудно выработать общую позицию и требования к руководству. Надежды на рост качества корпоративного управления тоже не выглядят обоснованными. ВТБ, как всегда, сделал политически грамотный выбор, выдвинув в независимые директора кандидатуру бывшего сотрудника «Штази» Матиаса Варнига, ныне управляющего директора консорциума Nord Stream, который отвечает за строительство газопровода по дну Балтийского моря. Несмотря на то что Варниг с начала 1990-х руководил российской «дочкой» Dresdner Bank, в банковских кругах его почти не знают. В день, когда наблюдательный совет ВТБ одобрял кандидатуру Варнига, тот должен был выступать на российско-швейцарском банковском форуме в Цюрихе. Председательствовавший на заседании глава ФСФР Олег Вьюгин провел в президиуме бок о бок с представителем Nord Stream два часа, после чего предоставил слово Варнигу. Соседу Вьюгина пришлось объяснять, что он «всего лишь» финансовый директор Nord Stream, а Варнигу помешали приехать дела.
Словом, никаких гарантий, что акции ВТБ — это хорошее долгосрочное вложение средств, никто не дает. И опытные инвесторы это чувствуют. Виктор Вексельберг, хорошо заработавший в свое время на акциях Сбербанка, сказал, что не планирует покупать акции ВТБ. «Нам это не по профилю», — объяснил он. Что ж, если вы считаете себя умнее Вексельберга, почему бы не рискнуть. В конце концов, банковские аналитики согласны в том, что за полгода после IPO акции могут подорожать на 35%. Надо быть миллиардером, чтобы устоять перед таким соблазном.
Наталия ОРЛОВА
