Российские «дочки» намерены конкурировать с западными «монстрами»

Появление новой иностранной финансовой группы на российском банковском рынке уже стало привычным делом. Появление «дочки» нашего банка в Лондоне и во Франкфурте-на-Майне становится сенсацией. Западные банкиры и клиенты смотрят на «чужаков» без особого восторга, хотя и признают: российские стали куда больше похожи на нормальные рыночные структуры, чем раньше. Они не напоминают теперь ни госконторы в лице бывших совзагранбанков, ни «пункты отмывания», которые плодились и размножались в странах с облегченным налоговым режимом в 90-х годах.

Нефть, золото, наган

Первая волна «дочерней» экспансии, по мнению специалистов, началась еще в те давние-давние времена, когда только отгремела Гражданская война. На иностранных рынках капитала стали появляться банковские структуры, акции которых принадлежали Внешторгбанку СССР (позднее преобразованному во Внешэкономбанк СССР), Госбанку СССР, а также ряду советских внешнеторговых объединений. Эти организации с труднопроизносимым названием «совзагранбанк», по словам экспертов, были весьма примечательным явлением: на вид неповоротливые «коммунистические монстры», они быстро приучились не только играть по рыночным правилам, но и обыгрывать западные коммерческие банки на чужом поле. Такое случалось, хоть и не слишком часто.

Понятно, что внимание советского правительства привлекали прежде всего экономические и финансовые центры. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Московский народный банк обосновался в Лондоне и Сингапуре, Евробанк стал работать в Париже, Донау банк — в Вене, Ост-Вест ХандельсБанк — в Берлине и Франкфурте, Русский коммерческий Банк — в Цюрихе и на Кипре, ЮРАСКО — в Цюрихе, Ист-Вест Юнайтед Банк — в Люксембурге. И чем они только не занимались — начиная с вполне законных операций по обслуживанию советских компаний за границей и кончая закупкой оружия для дружественных Советскому Союзу режимов и оказанием финансовой поддержки компартиям по всему миру. Последнее, впрочем, из области слухов: люди, работавшие в системе совзагранбанков, по понятным причинам, не спешат их подтверждать, а те, кто сталкивался с их деятельностью в качестве партнеров или сторонних наблюдателей, не могут привести доказательства. Так что остается только предполагать, что, помимо синдицированного корпоративного кредитования, размещения резервов СССР за рубежом и финансирования торговли, первые российские банковские «дочки» за рубежом осуществляли и куда более рискованные операции.

Закат совзагранбанков совпал по времени с периодом экономических реформ в России. Тогдашние политические власти фактически отреклись от них, как от тяжкого наследия проклятого коммунистического прошлого. Лишенные финансовой поддержки, а главное, привычного круга обязанностей — необходимость в поддержке режимов, в закупке оружия, да и в торговле золотом как-то отпала сама собой — совзагранбанки стали медленно, но верно «загнивать». Последний удар, после которого они уже не оправились, по ним нанес «черный август» 1998 года. Тогдашний главный акционер совзагранбанков — Внешэкономбанк объявил дефолт по внешним государственным обязательствам России. Естественно, что держатели российских бумаг в лице крупнейших инвестиционных фондов и банков не собирались безоговорочно мириться с этим, и нет ничего удивительного в том, что их взгляды в первую очередь упали на акции совзагранбанков, которые учитывались в реестрах их акционеров как собственность Внешэкономбанка СССР.

О дальнейшей судьбе первых «наших среди чужих» хорошо известно: вся сеть совзагранбанков «в едином порыве» вошла в состав группы ВТБ и теперь работает под новым брэндом VTB-Europe. Понятно, что им приходится перестраиваться на марше: теперь они, по идее, должны действовать как коммерческие банки и конкурировать не только с иностранными финансово-кредитными структурами, но и с «дочками» других банков, которые обосновались на западных рынках в течение последней пары десятилетий.

Бумажные банки на Пикадилли

Впрочем, в 90-е годы вопрос о соперничестве между бывшими совзагранбанками и «дочками» национальных частных структур даже не поднимался. По причине простой и очевидной: редкая птица долетала до середины Днепра, и редкому российскому коммерческому банку удавалось создать за рубежом не то что «дочку», а хотя бы действующее представительство. Правда, попытки обзавестись филиальной сетью за пределами страны предпринимались «нашими» на регулярной основе. Печально знаменитые впоследствии Онэксимбанк, Уником Банк, Инкомбанк и другие российские финансовые структуры не раз обращались к регулирующим структурам в США и в европейских странах с просьбой о предоставлении лицензий. Как поясняют наблюдатели, «наши» при этом ставили перед собой две цели. Первая из них заключалась в том, чтобы получить доступ к дешевым финансовым ресурсам. Вторая носила исключительно имиджевый характер: российские банки напоминали тогда персонажей из анекдотов про новых русских. И если нувориши мечтали обладать бордовым пиджаком, золотой цепью и «мерседесом» последней модели, то финансово-кредитные организации, возникшие, дай бог, пять-семь лет назад, страстно желали иметь «дочек» в центрах мирового финансового рынка. Так приятно было бы похвастаться перед конкурентами собственным филиалом, расположенным на берегах Темзы или Майна, и так приятно было бы поразить воображение клиентов информацией о том, что банк перерос уже национальные границы и «вышел на Пикадилли».

Однако этот «благородный порыв» не встретил благожелательного отклика со стороны европейских и американских регулирующих структур. Распахивать двери перед так называемыми «бумажными» банками никто готовности не проявил. «Регулирующие органы страны, в которой наш банк хотел открыть «дочку», хотели четко понимать, что из себя представляет данная финансово-кредитная организация, кто ее контролирует, какая у нее структура акционерного капитала, как банк управляет рисками и т. д.», — говорит заместитель председателя правления Собинбанка Роман Кортава. На эти вопросы, как подчеркивает эксперт, некоторые российские банки затруднятся ответить даже сейчас, что уж говорить о середине 90-х годов, когда многие сделки, проводимые банками, даже с очень большой натяжкой нельзя было признать рыночными! А Федеральная резервная система США, которая является регулятором американского банковского рынка, должна обеспечить стабильность банковской системы и стоять на страже интересов вкладчиков. Если она выдает банку лицензию, дающую право осуществлять банковские операции на американском рынке, то клиенты понимают это однозначно: этой финансовой структуре можно доверять, можно нести в нее свои деньги. «Зачем же ФРС или европейским регуляторам было брать на себя такой риск, ведь они не могли быть стопроцентно уверены в том, что российские банки являются нормальными финансовыми структурами, пришедшими на мировые рынки для того, чтобы работать здесь по общепринятым правилам?» — подчеркивает Роман Кортава (Собинбанк).

Западные регулирующие структуры, по словам экспертов, смущал и другой факт: если при советской власти наши финансовые структуры стремились прежде всего на рынки ведущих стран Европы и США, то в 90-х годах они в едином порыве рванули в Литву, на Кипр, в Швейцарию и Люксембург. Такой нескрываемый интерес к странам с льготной системой налогообложения вряд ли можно было счесть простой случайностью, так что российских банкиров быстро заподозрили в стремлении «отмывать», «отмывать» и еще раз «отмывать». Скандал, разразившийся в 1999 году вокруг «русской мафии» в Bank of New York, только лишний раз убедил американских и европейских регуляторов в том, что их опасения были небеспочвенны. После этого, как подчеркивает профессор Высшей школы экономики Александр Верников, вторая волна экспансии российских банков, начавшаяся в середине 90-х годов прошлого века, сошла на нет.

А мы едем, а мы едем за клиентом

Кризис 1998 года и последовавший за ним спад экономики в России на несколько лет отбил у банков охоту осваивать чужие берега. Национальным финансово-кредитным структурам стало просто не до этого: на повестке дня оказался вопрос об их выживании, причем перед крупными банками он стоял в тот момент не менее остро, чем перед средними и мелкими организациями. Поэтому очередная волна экспансии «наших» на иностранные финансовые рынки началась только в 2000-х годах и, как подчеркивают специалисты, с каждым годом она набирает все большую силу. Потому что на этот раз банки руководствуются не столько стремлением «пустить пыль в глаза» клиентам и конкурентам, сколько сугубо прагматическими соображениями.

«Первой побудительной причиной для создания филиалов и представительств является экспансия клиентов банков на иностранные рынки, — поясняет директор Центра макроэкономических исследований БДО «Юникон» Елена Матросова. — Крупные компании стремятся расширить свой бизнес за счет освоения новых регионов. В то же время банки не хотят «упускать» клиента и предпочитают его обслуживать и на «новом» месте». Вот и получается, что сначала за рубеж идут крупные корпорации, а следом за ними идут банки, не желающие терять выгодных клиентов, подчеркивает эксперт.

Роман Кортава (Собинбанк), со своей стороны, называет другую побудительную причину, тоже весьма прагматическую. «Главная цель открытия «дочек» на западноевропейских рынках, на мой взгляд — это привлечение более долгосрочных и дешевых средств. При этом не стоит полагать, что у наших филиалов нет никакой возможности конкурировать с местными банками. По моим наблюдениям, клиенты в США и в странах ЕС, в отличие от России, не обращают большого внимания на брэнд банка, на его национальную принадлежность или размеры: если у банка есть лицензия, значит, можно нести в него депозиты, ведь вклады до 100 тыс. долларов (в США) гарантируются. Обыватель не задумывается о стабильности того или иного банка — он доверяет системе», — говорит эксперт. Поэтому, по его мнению, у российских «дочек» есть надежда в обозримом будущем наладить работу на иностранных рынках — пусть не сверхприбыльную, но, во всяком случае, и не убыточную.

Впрочем, далеко не все российские банкиры так оптимистично оценивают ситуацию. По мнению начальника управления иностранных дочерних банков Банка Москвы Владимира Миссаржевского, пока «дочки» и представительства российских банков за рубежом играют не столько роль самостоятельных финансовых единиц, сколько роль «форпостов». «Чтобы российская «дочка» смогла выжить на Западе, у нее должен быть какой-либо конкурентный продукт, который она смогла бы противопоставить крупным банкам, работающим в европейских странах. На сегодняшний день ни у нас, ни у других российских банков, имеющих «дочек» или рассматривающих возможность их создания, такого продукта пока нет», — говорит специалист.

Подобная ситуация, по мнению Владимира Миссаржевского, складывается прежде всего из-за разницы стоимости ресурсов для иностранных и российских банков. «Европейские банки на сегодняшний день перекапитализированы, поэтому ставки привлечения средств в Европе в разы ниже, чем аналогичные ставки в России. У нас же появится шанс конкурировать с ними на их поле, только когда ставки, если не сравняются полностью, то хотя бы сблизятся, и разрыв между ними перестанет быть таким значительным, как сейчас, — поясняет эксперт. — Либо, возможно, у нас появится проект, который будет интересно финансировать. Открывать же узкоспециализированный банк в Европе — неинтересно, скорее, сейчас имеет смысл создавать себе точки опоры, которые впоследствии, в случае изменения ситуации, можно будет использовать для создания «дочек».

Несколько иная ситуация складывается с созданием филиальной сети российских банков в странах ближнего зарубежья: бывших советских республиках или бывших странах Варшавского договора. Обосноваться в них «дочкам» гораздо легче, чем завоевать себе право на жизнь на развитых финансовых рынках. Да и прикупить «банчок, другой», по словам специалистов, здесь можно недорого, а добиться хороших темпов роста доходности бизнеса не так сложно, как это может показаться на первый взгляд.

«Экономики отдельных стран СНГ демонстрируют высокие темпы роста, что создает условия и для развития национальных банковских систем, — говорит Елена Матросова (БДО «Юникон»). — Например, в том же Казахстане банки демонстрируют очень хорошие темпы роста. Поэтому банковские активы там достаточно привлекательны для покупки, и в то же время они не такие дорогие, как аналогичные активы в западноевропейских странах». Это, по мнению эксперта, открывает перед российскими банками хорошие возможности: они могут открыть в странах СНГ филиалы, расширить свой бизнес, закрепиться на новом рынке и привлечь новых клиентов. При этом издержки на реализацию этого процесса могут быть сравнительно небольшими, а прибыли — весьма существенными, ведь речь идет о бурно развивающихся рынках.

Работа в «дочке»: раньше — награда, теперь — ссылка

Чем больше у коммерческих банков становится «дочек» хороших и разных, тем большую остроту приобретает для них кадровый вопрос. Сейчас, как признаются специалисты, совсем непросто подобрать для нового филиала или представительства хорошего управляющего. С приобретенными банками дело обстоит легче, здесь зачастую на переходный период оставляют старую команду менеджеров. А вот что делать со структурами, созданными, что называется, с нуля — где брать для них специалистов и, главное, где брать для них топ-менеджера, который будет разрабатывать стратегию развития банка и претворять ее в жизнь?

Еще два-три десятилетия назад этот вопрос вряд ли показался бы уместным. Для нескольких поколений советских банкиров работа в «дочках» — тогдашних совзагранбанках — была пределом мечтаний. Назначение специалиста на пост руководителя такой структуры означало не только несколько лет работы за границей, но и высокую ежемесячную зарплату, и возможность получения премиальных за удачно проведенные операции, и возможность наладить связи с нужными людьми за рубежом. Наконец, запись в трудовой книжке о работе в качестве главы совзагранбанка создавала отличные условия для карьерного роста: стоит ли удивляться тому, что многие люди, имевшие такой опыт работы, оказывались потом на ключевых постах в ЦБ, Минфине, в крупнейших банках страны.

Однако время внесло коррективы и в этот вопрос. Теперь, как подчеркивают эксперты, банкиров вряд ли прельстит перспектива покинуть тучный российский банковский рынок и переместиться — даже в ранге руководителя — в одну из зарубежных «дочек». «Российские банки сейчас превосходят иностранные структуры по размерам зарплат, — говорит Александр Верников (Высшая школа экономики). — К тому же топ-менеджеры российских банков наделены большой свободой в принятии решений при разработке стратегии развития банка и т. д. Это делает наши финансово-кредитные организации более привлекательными, с точки зрения специалистов «высшего звена». Запись в резюме о годах работы за рубежом, тем более о годах работы в филиале или представительстве национального банка, теперь тоже мало кого прельщает. Поэтому, как подчеркивают наблюдатели, отправка в «дочку» все чаще воспринимается как почетная ссылка или как свидетельство того, что у специалиста по каким-то причинам не сложилась карьера в России.

Анастасия СКОГОРЕВА