Герберт СТЕПИЧ смог уделить «Ведомостям» лишь час, после чего достал
— Многие экономисты предрекали, что проблемы банков Восточной Европы могут стать непосильными для банков из Западной Европы, что создаст проблемы для ведущих экономик. Насколько эти прогнозы еще актуальны?
— Не нужно преувеличивать такие прогнозы. Основные игроки на банковском рынке Центральной и Восточной Европы — Raiffeisen, Unicredit, Intesa, Societe Generale — показали достаточно позитивные результаты работы в регионе. Кстати, эти прогнозы — следствие резкого скачка стоимости рефинансирования в начале 2009 г.: Австрия должна была на тот момент платить по CDS такую же ставку, как и Греция. Все мы видим, какие проблемы вскрылись в экономиках Греции, Италии, Испании и Португалии, но эти проблемы не связаны с ситуацией в восточноевропейских странах. Здесь все как раз относительно лучше.
— Как глубоко банк пересмотрел свою стратегию во время кризиса?
— Мы видим, как заканчивается самый большой кризис в истории банковской системы. И сейчас основное внимание уделяется тому, как управлять кризисом и глобальными рисками. Кроме того, многие осознали, что во имя будущего ресурсы необходимо вкладывать уже сейчас.
— Каковы планы группы на ближайший год?
— Наращивать кредитный портфель! Но концентрировать работу и внимание мы будем на качестве, а это сейчас непростая задача, учитывая, какая агрессивная конкуренция идет за хороших клиентов.
— А каковы ваши планы в отношении России?
— Группа всегда ориентировалась на долгосрочные инвестиции. Наша политика такова, что нам и не нужно было бороться за долю рынка: бизнес в России мы начинали в 1996 г. — и даже после кризиса в августе 98-го акционеры банка приняли решение оставаться на этом рынке. И у нас были далеко идущие планы. Мы инвестировали много денег в свой российский бизнес, потому что пришли сюда, чтобы остаться надолго. Я считаю, что Россия одной из первых в Восточной Европе преодолеет кризис. Российская экономика будет расти быстрее, чем все остальные.
— А вы оптимист! Только мне, как человеку, живущему в России, такой оптимизм может быть не совсем понятен.
— Интересно. Большинство моих русских коллег внутри группы более пессимистично настроены в отношении своей страны, чем я. Они скорее думают, как вы. Получается, я верю в Россию больше, чем русские! Так было, когда мы только начинали бизнес здесь, и с тех пор ничего не изменилось. Мои коллеги спрашивают, почему ты так думаешь, а ответ очень прост: российский рынок — самый быстро растущий в регионе, а экономика — самая большая. У нее самый значительный потенциал по сравнению со всеми остальными странами СНГ. Рост ВВП в России будет наивысшим в этом регионе в 2010 г., а именно на уровне 5%.
— В чем преимущество России, по-вашему?
— У страны много ресурсов. А деньги от экспорта нефти и газа дают России время, необходимое для того, чтобы пополнять бюджет и, возможно, в будущем перестроить экономику.
— Райффайзенбанк долгое время был крупнейшим иностранным банком в России, но в этом году российская «дочка» Unicredit обогнала вас по объему активов.
— У Unicredit совсем другой подход к рискам и резервированию, да и банковский бизнес в России они начинали по-другому. Если вы сравните наши результаты за последние два года, то увидите, что Райффайзенбанк более консервативен по части рисков и просроченных кредитов.
— Когда вы собираетесь вернуть себе первое место?
— Я не знаю. Для меня это не цель. Моя цель — иметь сильные рыночные позиции, которые помогут вести долгую успешную работу на этом рынке, а размер баланса не так уж и важен.
— Недавно председатель наблюдательного совета Raiffeisen Zentralbank (RZB) Кристиан Конрад рассказал в интервью, что группа может продать часть бизнеса в России и на Украине. Что должно случиться, чтобы RZB снизил свою долю в дочерних банках?
— Конрад как председатель наблюдательного совета RZB говорил по радио о нескольких возможных сценариях развития группы. Он сказал, что никогда нельзя со 100%-ной уверенностьюпредсказать будущее, и всего лишь предположил, что нельзя исключать падения нашей общей доли ниже 50% в банках, которые работают на таких больших рынках, как Россия и Украина, где мы владеем 100% (Россия) и 96% (Украина) наших дочерних структур. Он всего лишь рассуждал о том, каким может быть рост группы на рынках и в банковском бизнесе вообще. В нынешних условиях любой должен быть открыт для возможности пополнить капитал альтернативными способами. Но пока это чисто теоретически. Мы не собираемся менять нашу долю в Райффайзенбанке и «Райффайзен банке Аваль». Сейчас ничто не предвещает, что мы привлечем дополнительных акционеров.
— Пять лет назад во время IPO Raiffeisen International (RI) и RZB были разделены, а теперь банки снова сливаются. После этой новости акции упали примерно на 25% — на рынке множество разных мнений, но хотелось бы услышать, что вы расскажете…
— То, что мы сейчас делаем, — это переустройство нашей группы на ближайшие 15—20 лет. До этого последняя глобальная перестройка бизнеса была в 1989 г., тогда я думал, что RZB больше не может оставаться исключительно австрийским банком, — он должен становиться международным финансовым институтом для стран Центральной и Восточной Европы. На тот момент это был уникальный шанс, такой, который выпадает раз в миллион лет. Если ты не используешь его, то проигрываешь. Тогда коллеги меня поддержали. И вот прошло 20 лет — и мы объединяем RZB и RI, чтобы сделать нашу структуру еще более конкурентоспособной в новых условиях после кризиса.
— Аналитики говорили о том, что
— Да они просто разрывались между банками и не могли решить, у кого же все-таки не хватает капитала — у материнской структуры или у «дочек» (смеется). Наш бизнес не убыточен и нам хватает капитала, причем всем банкам группы. В 2009 г. консолидированная прибыль RI составила 212 млн евро, в то время как консолидированная прибыль группы RZB возросла до 433 млн евро, и обе структуры показали прибыль по итогам I квартала 2010 г. У объединения есть множество причин. Мы хотим использовать каналы продаж в Центральной и Восточной Европе для продуктов, которые мы предлагаем в Австрии. Наша сеть сегодня насчитывает около 3000 отделений и обслуживает более 15 млн клиентов в Центральной и Восточной Европе. К тому же мы намерены предложить привлекательные условия инвесторам на долговом рынке и рынке капитала. Наша деятельность в Центральной и Восточной Европе началась много лет назад и развивалась довольно быстро. После периода такого быстрого роста мы бы хотели убедиться, что мы эффективны и целенаправленны, насколько это возможно, не говоря о том, что в двух банках многие функции дублируются.
— А как обстоят дела с капиталом у дочерних банков?
— Прекрасно! Я не шучу. Например, коэффициент достаточности капитала Райффайзенбанка составил 18%, по данным на конец марта, в то время как рекомендуемый Центробанком уровень — только 11%. На Украине коэффициент достаточности капитала был почти на 7 п. п. выше рекомендуемого уровня. Фактически на всех 15 банковских рынках наши дочерние структуры показали уровень достаточности капитала выше рекомендуемого местными органами власти. Во всех этих странах у нас большой запас капитала — это самая адекватная мера, которую только можно противопоставить рискам. Прошедший год был весьма рисковым, и все банки группы накапливали ликвидность, как и остальные участники на рынке. Мы были слишком не уверены в том, что же будет с международным рынком: случится там очередной коллапс или нет.
— А что происходит с клиентами?
— Во время кризиса мы реструктурировали значительное число кредитов, и это оказалось правильным решением. Многие из наших клиентов адаптировались и теперь нормально работают.
— Какую часть реструктурировали?
— Мы не раскрываем данную информацию. Но я могу сказать, что уровень просроченной задолженности в России составил 10,8% по кредитам физическим лицам по итогам I квартала 2010 г. Уровень просроченной задолженности в странах СНГ, где мы присутствуем, — на Украине и в Белоруссии — достигал 23%, в то время как в Центральной и Юго-Восточной Европе он составлял 7,6 и 7% соответственно.
— Как вы оцениваете ситуацию в Европе сейчас? Каковы ваши прогнозы в отношении Греции, Испании и Италии?
— Несколько последних недель особенно заметна нервозность на рынке
— Почему так хотят продать ваш украинский банк? Может, вы все-таки его продаете либо им живо интересуются инвесторы? Дыма без огня не бывает — откуда-то рождаются такие слухи.
— Дым без огня бывает — если средства массовой информации сообщают о проблеме, это не превращает слух в факт. Некоторые банки могут желать расширить свое присутствие на украинском рынке. Также может быть верным, что некоторые из этих банков могут смотреть на нашу украинскую «дочку» как на привлекательную невесту.
2009 год был особенно сложным для украинских банков — это видно по результатам банка за 2009 г. Но уже в I квартале 2010 г. он вернулся к прибыльности. В любом случае никто не должен сомневаться в нашей преданности украинскому рынку и 4,9 млн местных клиентов.
Биография
Родился в 1946 г. В 1972 г. окончил Венский университет с докторской степенью по специальности «экономика и бизнес-администрирование». В 1969—1970 гг. служил в армии
1973
начал финансовую карьеру в «Геноссеншафтлихе центральбанк», позднее переименованном в Raiffeisen Zentralbank
1986
вошел в правление Raiffeisen Zentralbank, где курировал международный бизнес
2001
назначен председателем правления банка Raiffeisen International, который контролирует бизнес группы в Восточной Европе
Raiffeisen International
коммерческий банк
Основные акционеры: Raiffeisen Zentralbank — 72,8%, фонды — 18%, частные инвесторы — 9%.
Капитализация — 5 млрд евро.
активы — 77,1 млрд евро.
прибыль — 100 млн евро.
Входит в группу Raiffeisen Zentralbank
Степич о стабильности
«Людям нравится работать в «Райффайзене». Вот Павел Гурин, к примеру, работает у нас уже 12 лет, из них два года руководит [российским] Райффайзенбанком. И так везде: 13 из 14 наших региональных менеджеров занимают должности довольно долгий срок, а некоторые даже неприлично долго».
Беседовала Татьяна ВОРОНОВА
