На сегодняшний день «Ренессанс Групп» включает в себя инвестиционно-банковский бизнес, управление активами, дополнительные бизнесы, которыми группа владеет самостоятельно либо вместе с другими партнерами. В конце июня пост председателя правления инвестиционной группы «Ренессанс Капитал» занял Александр ПЕРЦОВСКИЙ. На этой должности он сменил основателя компании Стивена ДЖЕННИНГСА. О том, кто является акционерами «Ренессанс Капитал», почему ее сотрудники летают экономклассом и кто конкуренты компании, Александр ПЕРЦОВСКИЙ рассказал газете «Коммерсант» в своем первом интервью в новой должности.
— В конце июня глава «Ренессанс Капитал» Стивен Дженнингс ушел от оперативного управления, а вы фактически возглавили инвестиционно-банковскую группу. Когда вы получили это предложение?
— Первый разговор об этом состоялся года полтора назад.
— Это вы думали полтора года или господин Дженнингс?
— Мы вместе думали.
— Последнее время вы фактически занимались оперативным управлением. Назначение на должность председателя правления просто формальность?
— Это всегда непросто. Сейчас я занимаюсь вещами, с которыми никогда в жизни не сталкивался: бюджетированием, администрацией и пр. Тогда как раньше был только бизнес.
— Что изменилось после того, как вы вступили в должность, и почему Стивен Дженнингс покинул этот пост?
—
— Сейчас вы активно развиваете свой бизнес в Казахстане, на Украине, в Африке. Однако на двух самых крупных африканских рынках — в Марокко и Египте — ваша компания еще не присутствует. По каким критериям вы выбираете новые рынки для экспансии?
— Сейчас у нас есть Россия, Украина, Казахстан, африканский бизнес. Скорее всего, добавится еще ряд рынков. Мы сейчас думаем о том, какие именно. Мы себя позиционируем как ведущая инвестиционно-банковская группа для перспективных развивающихся рынков. Но это, безусловно, не все развивающиеся рынки. Есть рынки, как, например, в Бразилии, куда бессмысленно идти, поскольку непонятно, где наше конкурентное преимущество. Есть Китай, но там тоже достаточно тяжело конкурировать — там серьезно работают западные банки. К тому же в Китае достаточно сложная, не самая прозрачная финансовая система для иностранцев. Исторически получилось так, что Дженнингс и Йордан решили сделать бизнес именно в России. Но в Казахстан, на Украину и в Африку мы шли совершенно сознательно. Выбирая то или иное направление развития бизнеса, мы смотрим на несколько критериев. Это должны быть большие рынки с хорошей динамикой и перспективами, по тем или иным критериям недооцененные другими участниками рынка, где нет по-настоящему серьезной конкуренции со стороны глобальных инвестиционных банков. И, разумеется, рынки, где мы можем стать лидерами. Многие страны, например Молдавия или Болгария, не подходят нам, поскольку не соответствуют ряду критериев.
— «Ренессанс Капитал» активно развивает свой бизнес в африканском регионе — в прошлом году Renaissance Partners стал акционером Ecobank, доведя свою долю до 24,99%. Чем вас так привлекает Африка?
— Это большой рынок с 800-миллионным населением. Это экономика, которая в странах, находящихся южнее Сахары, растет от 6% до 8% и больше в год. А в Анголе, например, рост ВВП в прошлом году составил 35%. Этот рост происходит с очень низкой базой, и, соответственно, процесс может продолжаться достаточно долго. При этом на этих рынках конкуренция между инвестиционными банками практически отсутствует. Если мы правильно понимаем ситуацию, то соотношение рисков и доходности там складывается в нашу сторону. Сейчас мы, например, серьезно думаем о Египте. Это очень интересная страна с быстрорастущей экономикой.
— Недавно в Африке украли сотрудников «Русала». Это достаточно серьезные риски для ваших сотрудников, работающих в том регионе.
— Мы всегда придавали большое значение безопасности в Нигерии. Риск, конечно, присутствует. Но основная опасность — в дельте Нигера, а это довольно далеко от Лагоса. Там большие запасы нефти и действительно высокие криминальные риски.
— Российские компании выходят на зарубежный рынок. Многие производственные компании стремятся в африканский регион — «Русал», АЛРОСА, ЛУКОЙЛ и «Газпром». Вы идете вместе с ними или самостоятельно?
— Мы были пионерами. Мы хотим сотрудничать с российскими компаниями, помогать им выходить на континент и консультировать их, работать вместе. Это нам интересно. По сути дела, мы ждем в Африке российские компании. С
— На российский рынок приходят глобальные банки. Они начали оказывать инвестиционно-банковские услуги, когда ваша группа только выходила на рынок. Вы не боитесь, что со временем вы будете сдавать свои позиции?
— Если вы возьмете рынки капитала два с половиной года назад — мы не занимали лидирующих позиций. А уже тогда было IPO «Системы», какие-то другие размещения. И мы поняли, что нашу позицию надо корректировать. Было предпринято совершенно сознательное усилие — найти группу людей мирового класса, которые могли бы помочь нам сдвинуться с места. Ведь инвестиционный бизнес управляется и делается людьми. И мы добились того, к чему стремились. Возьмите, к примеру, наших аналитиков — они пятый год подряд признаются лучшими на рынке. А в соответствии с последними результатами, представленными независимыми аналитическими компаниями Thomson Financial и Dealogic, мы — номер один в целом по сделкам с акционерным капиталом. Кроме того, первый раз в истории российский банк, вообще банк из страны с развивающейся экономикой, попал в
— Ваши инвестиции внутри компании — это кадры?
— Команда очень важна, но в то же время без звезд, без людей, являющихся «номер один» на рынке, нельзя по-настоящему построить и сдвинуть с места этот бизнес. Это отличает нас от многих конкурентов. Рынок equity capital market — это совершенно яркий конкретный пример. К таким звездам можно отнести, например, Эндрю Кортнуэйта, который является соруководителем управления инвестиционно-банковских услуг. Он пришел к нам из Credit Suisse, где был главой управления по фондовым рынкам в Лондоне и делал все русские IPO — размещения «Пятерочки», АФК «Система». Или, например, Антон Черный, который перешел к нам из Merrill Lynch. А затем вокруг них сложилась команда. После чего мы сделали 12 сделок только за первые 6 месяцев этого года. Больше, чем кто-либо. По объему размещений мы тоже на первом месте. И я вас уверяю, что те же глобальные банки понимают, кто их конкуренты.
— А в чем ваши конкурентные преимущества?
— Они очень простые. Естественно, аналитика высокого уровня, без которой просто невозможно получать сделки. Еще одно наше преимущество — это distribution, возможность продавать продукты. Если возьмете нашу sales-команду, то она самая большая на рынке. От глобальных банков вы можете услышать, что у них 5 тыс. человек по всему миру, которые продают их продукты. Но в реальности, когда происходит, например, российское размещение, им занимаются в лучшем случае несколько человек. Потому что остальные понятия не имеют, где находится Россия, они продают совершенно другие продукты бабушкам и дедушкам в Америке и Европе.
Если взять статистику спроса по размещениям, которые мы делали вместе с глобальными банками, то ни в одном — я отвечаю за свои слова — ни в одном из них наши конкуренты не сгенерировали больше спроса, чем мы. Компании-эмитенты все это прекрасно знают. IPO — это же долгий процесс. Ведь только кажется, что, мол, написал проспект и продал бумаги. В ходе подготовки IPO возникает масса проблем, например с изменением структуры компаний. Ведь когда российские компании создавались, никому в голову не приходило, что через пять-десять лет будет проводиться IPO.
Есть вопросы, которые должны быть решены мгновенно, и компании не хотят ждать, когда прилетит человек из Лондона или из Нью-Йорка. В глобальном банке Россия так или иначе всегда будет приоритетом номер 35. Так же как Украина, тем более Казахстан, про Африку я вообще не говорю. Для нас это основной рынок, и клиенты уверены в том, что мы всегда будем рядом с ними. Поэтому я не вижу, как приход глобальных банков может создать для нас какие-то большие проблемы.
— В последнее время группа «Ренессанс Капитал» выступала советником во многих сделках M&A в медиасекторе и консультировала компании потребрынка. Тем не менее, судя по рейтингам, на рынке слияний и поглощений вы проигрываете глобальным банкам. Почему?
— Да, в рейтингах у нас нет такого положения, как на рынке сделок с акционерным капиталом. Мы работаем над большим количеством транзакций, сейчас одновременно представляем три МНК (multy-national компании) из 15 крупнейших в мире. Это сделки, которые может быть закроются, а может быть, и нет. Этого никто не знает. Некоторые из этих транзакций происходят годами. С профессиональной точки зрения, если они делают это с нами, наверное, это о
— Группа «Ренессанс Капитал» выступала организатором многих IPO. Но вы сами отказались от планов проведения первичного размещения. Эти планы могут быть возобновлены?
— Думаю, что в ближайшее время этого не произойдет. Мы видим достаточно много внутренних ресурсов. IPO делают, когда акционеры хотят продать свой бизнес. Либо когда у компании нет достаточно ресурсов. Мы считаем, что преимущества работы в частной компании колоссальны — гораздо меньше бюрократии, больше мобильности. Это более приятно, чем объяснять 50 тыс. акционеров, зачем принимаются какие-то решения. Мы хотели бы оттягивать этот момент до тех пор, пока это не мешает бизнесу. Сейчас все партнеры работают вместе. Интересы у всех абсолютно одинаковы. И нет конфликта с внешним миром, когда каждые три месяца реализация проектов затягивается
— Какова сейчас оценочная стоимость «Ренессанс Капитал»? Инвестбанки оценили вашу компанию примерно в $7—10 млрд. Это соответствует вашим представлениям?
— Спросите оценщиков. Мы не комментируем эти моменты. У нас есть собственные параметры внутренней доходности, на которые мы ориентируемся. Эти цифры превышают 50% в год. Как этот показатель влияет на внешнюю стоимость компании — отдельный вопрос. Но с точки зрения доходности на капитал компании мы ориентируемся на цифру 50% и выше.
— Меняется ли рентабельность российского рынка в последний период?
— Как ни удивительно, пока рентабельность только растет. Но теоретически конкуренция увеличивается. Рынок blue chips становится все более комодитизированным. Но тем не менее ввиду появления новых продуктов общая доходность увеличивается. Первое полугодие у нас было самым успешным за всю историю группы, невзирая на то что рост рынка замедлился. И хотя на виду всегда сделки IPO, в любом глобальном банке бизнес, связанный с торговлей ценными бумагами,— это более доходный бизнес по абсолютным величинам, чем бизнес, связанный с консультированием, с M&A. Любой инвестиционный банк подразделяется на investment banking (сделки по слияниям и поглощениям и работа на рынках капитала) и бизнес, связанный с торговлей ценными бумагами, который и приносит большую часть денег. Внутри этого бизнеса мы развиваем направления, связанные со структурированием и производными инструментами. В частности, у нас партнерство с Royal Bank of Scotland именно в части, связанной с деривативными инструментами на долговом рынке. Доля этих продуктов с более высокой добавленной стоимостью растет как у нас, так и у всех глобальных банков.
— На рынке активно обсуждается изменение правил листинга в Лондоне. Власти США, наоборот, планируют либерализовать требования к эмитентам. Изменение акцента от размещения в Лондоне в сторону других каких-то площадок прогнозируется?
— Если говорить о зарубежных площадках, то ситуация останется прежней до тех пор, пока не произойдут изменения в Нью-Йорке. Я не думаю, что у других европейских бирж есть шансы всерьез конкурировать с Лондоном. Если, конечно, там не изменится ситуация. Пока я этого не чувствую. Что касается ужесточения требований к компаниям, то они, конечно, начинают немного усиливаться, но компании к этому уже достаточно подготовлены. Если бы ужесточение требований произошло четыре года назад — это была бы колоссальная проблема. Российский рынок совсем другое дело. Чтобы акценты сместились в пользу Москвы, служба по финансовым рынкам и банки должны работать вместе, чтобы сделать процесс столь же быстрым и удобным, как в Лондоне. Рынок готов к внутренним размещениям.
— Насколько иностранным инвесторам удобно покупать бумаги в России?
— Смотря кто покупает. На это влияет наличие возможности купить и инфраструктура рынка. В связи с этим отсутствие центрального депозитария — это большая проблема российского рынка и то, к чему мы должны двигаться.
— Некоторые эксперты уверены, что с приходом на пост главы ФСФР Владимира Миловидова эта идея вряд ли будет реализована.
— Я думаю, что рано или поздно мы придем к реализации идеи центрального депозитария. Ведь ликвидность на ММВБ уже не хуже, чем в Лондоне. Все больше иностранных клиентов готовы к тому, чтобы инвестировать на отечественном рынке.
— В последнее время активно обсуждается возможная продажа биржи РТС. «Ренессанс Капитал» как акционер РТС не планирует продавать свой пакет?
— Наоборот, мы бы его увеличили, если бы была такая возможность. Мы считаем, что РТС — хороший инфраструктурный проект.
— Куда вы лично инвестируете средства?
— С точки зрения личных инвестиций на рынке — это всегда очень сложная ситуация. Тут очевиден конфликт интересов. В связи с этим я не вкладываю средства в какие-либо инструменты российского фондового рынка.
— Каким образом в вашем банке работает бонусная программа? Получают ли некоторые сотрудники бонусы в виде акций?
— Да, получают. У нас более 175 акционеров и все работают в «Ренессанс Капитале». Естественно, есть и опционная программа. Обычно по итогам года часть вознаграждения некоторые сотрудники могут получить в виде акций. Есть зарплата, бонусы, участие в капитале компании. Эти три параметра абсолютно стандартны.
— В опционной программе участвуют только менеджеры высшего звена?
— В инвестиционно-банковской группе порядка тысячи сотрудников. 175 человек акционеров — это не только топ-менеджмент и middle-менеджмент. Акционерами являются многие аналитики, трейдеры, sales-менеджеры, практически весь front-офис.
— А если они покидают компанию, то доля остается?
— Я бы не хотел раскрывать детали программы. Скажу только, что все пока были довольны.
— Вы являетесь одним из главных акционеров компании?
— Я являюсь акционером компании. Поскольку компания у нас непубличная, мы не комментируем размеры владения.
— В «Ренессанс Капитал» существуют какие-то дополнительные программы мотивации персонала?
— У нас такая философия: человек сам может распорядиться деньгами, которые получает. В других компаниях есть масса вещей — людям, например, дают машину с водителем и т. д. У нас такого нет — ни у одного человека нет машины с водителем за счет компании. Я даже больше скажу — наши сотрудники летают по Европе экономическим классом. Если
Но при этом я не знаю, чтобы много людей уходило из «Ренессанса». Эта корпоративная культура сводится к идее партнерства. То есть, если я трачу деньги компании, фактически я лишаю части средств людей, которые работают со мной. Это не совсем правильно. Эти люди сами могут решить, как потратить свои деньги. В этом смысле очень интересно наблюдать за людьми, которые приходят из западных компаний и перестраиваются, как меняется их психология.
— Недавно вы пригласили на работу Петри Кивинена из Dresdner Kleinwort. Каким образом приходит понимание того, что приглашаемый человек — это то, что нужно?
— Понимание таких моментов происходит в процессе интервью. Мы, например, стараемся встречаться семьями. Если человек хочет приехать сюда, чтобы заработать денег и не более, то в большинстве случаев он не впишется в команду.
— Вы с
— Есть компании, которые специализируются на том, чтобы помогать менеджерам высшего звена в принятии решений. Мы работаем с одним таким специалистом уже года четыре. У меня тот же самый тренер, что и у господина Дженнингса.
— Насколько часто вы с ним консультируетесь?
— Это она. Мы общаемся раз в несколько месяцев. В те самые моменты, когда проводятся встречи, на которых принимаются стратегические решения.
Наиля АСКЕР-ЗАДЕ
Фото: пресс-служба ИК «Ренессанс Капитал»
