Swedbank, входящий в одноименную шведскую финансовую группу, прошлым летом попал в неприятную ситуацию: решением ЦБ у него была «заморожена» лицензия на осуществление банковской деятельности. На сегодняшний день конфликт между банком и регулятором исчерпан, Swedbank не только восстановил в полном объеме свои «старые» операции, но и занялся новыми — прежде всего ипотечным кредитованием. О своем видении перспектив российского ипотечного рынка, причинах конфликта с регулятором и о ситуации на потребительском рынке кредитования рассказал в интервью журналу «Банковское обозрение» председатель правления OAO Swedbank Марис МАНЧИНСКИС.
— Swedbank сравнительно недавно присутствует в России, и уж совсем недавно банк принял решение о своем превращении в универсальную банковскую структуру. Можно ли уже сделать первые выводы: насколько российский рынок является для Swedbank специфическим и сильно ли он отличается от других развивающихся банковских рынков?
— Я бы не сказал, что российский рынок сильно отличается от аналогичных рынков в странах Восточной Европы или СНГ. А вот если брать развитые европейские рынки, то разница колоссальная: в Европе, где Swedbank давно является одним из ключевых игроков, все уже поделено: и сферы влияния, и клиенты. Люди привыкли к своим банкам, и чтобы «увести» их от конкурента, финансово-кредитным структурам приходится постоянно изобретать новые продукты и эксклюзивные программы лояльности. Зачастую и эти продукты, и эти программы ориентированы на очень узкий круг клиентов — например, врачей или журналистов.
— Да, российские банки о подобных «изысках» пока не задумываются.
— У них нет потребности в этом. Здесь пока клиентская база не только не поделена, но даже не «освоена». Отсюда, собственно говоря, и та свобода, которой пользуются российские банки при определении своей ценовой политики. В европейских странах поднять тарифы на какие-то виды банковских услуг практически невозможно, потому что конкуренция между банками очень жесткая, и риск потери клиентов в этом случае многократно возрастает. Даже в нынешней ситуации, когда мировая банковская система страдает от последствий ипотечного кризиса в США, ставки по ипотечным кредитам в Европе остаются на очень низком уровне: 30 базисных пунктов над ставкой Libor.
— А если брать упомянутые вами страны Восточной Европы и страны СНГ?
— В восточноевропейских странах рынки, конечно, сильнее насыщены банковскими услугами, чем в России. Если же брать страны СНГ, а инвесторы обычно обращают внимание прежде всего на Украину и Казахстан, то особых различий между ними и Россией не наблюдается.
— Даже от Казахстана? Но ведь казахский банковский рынок всегда ставят России в пример как более «продвинутый» и развитый.
— Я бы сказал — всегда ставили России в пример. Теперь это вряд ли будут делать. Недавний кризис ликвидности на международных финансовых рынках затронул банковскую систему Казахстана куда сильнее, чем банковскую систему России.
Досье «БО»
Марис Манчинскис родился в Латвии. В 1996 году успешно окончил Латвийский университет, в 1999-м — Университет Hofstra (Штат Нью-Йорк, США), получив степень бакалавра экономических наук и степень МВА в области финансов. Свою профессиональную деятельность начал в 1995 году менеджером казначейства в Latvijas krajbanka. В 1999 году пришел на работу в Hansabank Group, где сначала руководил отделом рынка капиталов в Hansabanka (Латвия), а затем возглавил управление финансовых рынков в AS Hansabanka (Латвия). В 2003—2005 годах работал в качестве председателя правления пенсионного фонда Privаtais pensiju, принадлежащего Hansabank Group. В 2004—2006 годах был избран членом правления и руководил управлением корпоративного бизнеса в АS Hansabanka (Латвия). С 24 июля 2006 года кандидатура Мариса Манчинскиса была одобрена Банком России и утверждена советом директоров «Хансабанк» (ОАО) на должность председателя правления «Хансабанк» (ОАО). В мае 2007 года банк был переименован в ОАО «Сведбанк».
— Может, это как раз и стало оборотной стороной высокого развития казахского рынка? Он оказался более «вписанным» в мировую финансовую систему?
— Думаю, все проще: казахские банки привлекали очень много средств на международных рынках капитала. В пропорциональном отношении гораздо больше, чем привлекали российские банки. Теперь
Россия: сегодня 1%, завтра 5%
— Вернемся к деятельности Swedbank в России. В принципе шведский банк — не слишком частое явление на нашем рынке; складывается впечатление, что скандинавские финансовые группы в принципе не особенно интересуются пока нашим рынком. Что побудило вашу финансовую группу начать работу здесь?
— Я бы не сказал, что скандинавы обходят Россию стороной, — как раз напротив, из шести крупных банков, работающих на шведском рынке, здесь в той или иной форме присутствуют все шесть. Другое дело, что наиболее заметными из них являются те финансовые группы, которые занимаются розницей. То есть прежде всего Nordea, которая долгое время присутствовала здесь через Международный Московский банк, а теперь присутствует через Оргрэсбанк, и, конечно, Swedbank. Что касается причин нашего выхода на российский рынок, то главная из них — стремление увеличить доходы финансовой группы. Я уже говорил, что в Швеции, которая является одним из наиболее развитых европейских банковских рынков, эта задача трудно выполнима. В результате перед банками, работающими и здесь, и в других европейских странах, встает вопрос: что делать? Ответ очевиден — либо сокращать расходы и таким путем увеличивать свою прибыльность, либо искать новые источники доходов. Обе стратегии имеют право на существование, но наша группа выбрала второй вариант. Поэтому мы с 1999 года стали превращаться из чисто шведского банка в международный банк: были открыты филиалы Swedbank в США, Великобритании и Китае, приобретен контрольный пакет крупнейшего прибалтийского банка Hansabank. И, наконец, мы начали работать на российском рынке, который, с нашей точки зрения, является очень перспективным и многообещающим.
— То есть сейчас бизнес Swedbank условно можно разделить на три части: международное направление, Прибалтика и Россия?
— С единственной поправкой: Швеция, Прибалтика и Россия. Естественно, основная доля бизнеса пока приходится на долю Швеции, которая является очень стабильным, но не слишком высокодоходным рынком. Ежегодный рост здесь составляет максимум 2—3%. Следующий по размеру блок — около 25% от общего объема бизнеса Swedbank — это страны Балтии, где рынки как раз растут очень быстро: в среднем 50—80% в год. И третий блок — так называемые рынки будущего, к числу которых мы прежде всего относим Россию и Украину.
— И какую долю «выбирают» эти рынки будущего в бизнесе банка?
— Пока очень незначительную, в пределах 1%. Если общие активы группы составляют порядка 160 млрд евро, то в России эти наши активы составляют не более 1 млрд евро.
— Это активы российского Swedbank?
— Нет, это в принципе все активы группы, вложенные в Россию, не только активы «дочки» группы.
— Но, наверное, в среднесрочной стратегии развития банка планируется значительное увеличение этой доли?
— Да, мы планируем, что примерно через пять лет Россия будет занимать в нашем бизнесе около 5%.
Справка «БО»
Swedbank Group является крупнейшей финансово-кредитной группой в Европе, активы которой по состоянию на 30 июня 2007 года составляли порядка 162 млн евро. Банк располагает 770 офисами и филиалами, работает в Швеции, Эстонии, Латвии, Литве, России, Украине, Люксембурге, США, Китае и Японии. Банк обслуживает 475 тыс. корпоративных клиентов и 9 млн частных клиентов. В 2005 и 2006 годах Swedbank получил звание «Банка года» в Швеции, в 2005 году Hansabank, являющийся 100-процентной дочерней структурой Swedbank Group, стал лучшим банком в Литве и был признан наиболее уважаемой компанией в Латвии. В России группа Swedbank начала активно работать с 2005 года, после приобретения в марте этого года банка «Квест». В сентябре 2005 года «Квест» был переименован в Hansabank, который, в свою очередь, был переименован в ОАО «Сведбанк» в мае 2007 года.
— И такого показателя вы планируете достичь за счет интенсивного развития «дочки» Swedbank в России? Не за счет приобретения одного или нескольких национальных банков?
— Могу сказать одно: в ближайшие два года мы новых приобретений на российском банковском рынке не планируем. Что будет дальше, посмотрим. Пока же у нас есть потенциал для того, чтобы развивать свой бизнес на основе дочерней структуры Swedbank в России.
— Несколько нетрадиционный подход для иностранного банка, да еще для такого, который собирается идти в «розницу». Вас не устраивают коэффициенты, которые сейчас формируются при покупке наших банков, или просто нет активов, которые отвечали бы вашим требованиям?
— Пожалуй, и то, и другое. Коэффициенты действительно высоки, и в то же время действительно нет банков, которые в случае приобретения могли бы серьезно продвинуть наш бизнес вперед. Конечно, существует много финансово-кредитных организаций, которые уже год-полтора находятся в «предпродажном» состоянии, они нацелены как раз на привлечение иностранного стратегического инвестора. Однако качество этих активов нас не устраивает: в большинстве случаев там есть лишь красивый отремонтированный фасад, и ничего более серьезного.
— Но чтобы понять это, надо было всерьез присматриваться к таким «отштукатуренным» банкам. Значит ли это, что Swedbank все-таки сначала планировал «прирасти» российским активом?
— Мы просто просчитывали эффективность обоих путей — интенсивного развития бизнеса группы и развития через приобретение национального актива. Выбрали первый. Кстати, на принятие решения повлиял пример нашего соотечественника — группы Nordea. Ее бизнес в России сейчас примерно равен бизнесу Swedbank. И это несмотря на то, что Nordea приобрела Оргрэсбанк, а наш банк начал выстраивать свой бизнес здесь только два года назад и практически с нуля.
Не было бы счастья, да кризис помог?
— Свой выход на российский рынок розничных банковских услуг Swedbank решил начать с ипотеки. Понятно, что решение принималось заблаговременно, но запуск продукта, похоже, произошел не в лучшее время.
— А по-моему, как раз сейчас очень удачный момент. До этого ипотекой занимались все кому не лень, а теперь можно ожидать, что рынок…
— … слегка «зачистится»?
— В определенном смысле, да. В России до кризиса ипотечным кредитованием, конечно, активно занимались крупные национальные банки и «дочки» иностранных структур. Плюс к этому довольно высокую активность проявляли банки поменьше, которые выдавали кредиты, а потом продавали свои кредитные портфели финансовым структурам покрупнее. В целом это совершенно нормальная практика. Но наряду с этим были и банки, которые на волне роста рынка пытались «урвать» кусок, не слишком заботясь при этом о качестве своей кредитной политики, и о том, смогут ли они привлекать средства для рефинансирования кредитов. Теперь некоторым из таких банков, возможно, придется с рынка уйти. И это, с нашей точки зрения, создаст неплохие условия для выхода на рынок нового игрока в лице Swedbank.
— Но крупные банки тоже сетуют на ухудшение условий работы на ипотечном рынке
— Нет, конечно, для нас заемные средства тоже становятся более дорогими, так как теперь они дороже достаются нашей материнской компании. Но на клиентов мы пока это удорожание не переносим.
— «Дочка» иностранного банка может позволить себе такую роскошь, ведь даже несмотря на нынешний кризис ликвидности, ваша материнская структура заимствует средства по ставкам, которые, наверное, в два раза ниже, чем средние ставки по ипотечным кредитам в России.
— Нет, такого разрыва между стоимостью заемных средств, которые мы получаем, и величиной ипотечных ставок нет. Мы в группе работаем по следующему принципу: материнская компания кредитует нас на тех же условиях, на которых российские банки привлекают средства на рынках капитала.
Возможно, сначала мы не до конца осознавали, что требование к нам со стороны ЦБ будет таким же, как и требование к российским банкам
— Но российские банки занимают средства по самым разным ставкам, в зависимости от того, какими рейтингами они располагают. С кем же из российских банков вы сопоставляете себя, когда речь идет о получении заемных средств от «матери»?
— Ну, не со Сбербанком, наверное, но с ВТБ, Альфа-Банком — в общем, с банками, имеющими на сегодняшний день наиболее высокие рейтинги среди российских финансово-кредитных структур.
— То есть убеждение, что материнская структура дает «дочке» деньги безвозмездно, то есть даром — это иллюзия? Или подобная практика кредитования по более высоким процентам применяется только в группе Swedbank?
— Нет, это нормальная ситуация, когда речь идет о выстраивании отношений между «матерями» и «дочками». Подобные правила устанавливаются для того, чтобы дочерние структуры были более самостоятельными и, конечно, более эффективными.
— Вернемся к ипотечному рынку. Сейчас никто не рискует предсказывать, сколько продлится кризис на ипотечном рынке в США и кризис ликвидности на рынках капиталов. Если события будут развиваться по пессимистическому сценарию, каких неприятностей, с вашей точки зрения, следует ожидать нашему банковскому рынку?
— На мой взгляд, особенно никаких. Да, стоимость средств возрастет; да, возможно, некоторым банкам придется уйти с рынка ипотечного кредитования и, возможно, ставки по ипотечным кредитам несколько возрастут. Однако на доходности банковского бизнеса в России это в среднесрочной перспективе вряд ли сильно отразится. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на то, какую отдачу на собственный капитал имели в последние несколько лет банки, входящие в
— В последнее время эксперты много рассуждали о том, может ли американский ипотечный кризис повториться в России. В качестве аргумента «за» приводили тот факт, что наш рынок выстроен по американской модели. Вы, судя по всему, эту точку зрения не разделяете?
— Конечно, не разделяю. В США так произошло потому, что ипотечные компании, стремясь привлечь новых клиентов, предоставляли кредиты на супер-льготных условиях. Доходило до смешного: от года к году объем задолженности клиента не сокращался, а увеличивался! То есть человек погашал не основной долг, а только проценты по нему, да и то не полностью, а частично. Иногда, глядя на это, даже поражаешься: как же могли творческие люди, разработавшие такие продукты, забыть о самых базовых принципах риск-менеджмента!
— Действительно, интересно — как же они шли на такой риск?
— А что остается делать на рынке, который уже давно фактически не растет? Зарабатывать-то хочется!
— Ну, в таком случае России кризис по американскому сценарию действительно пока не грозит: наш ипотечный рынок еще долго будет расти.
— Вот именно. Конечно, в среднесрочной перспективе он вряд ли будет демонстрировать 100-процентный рост, который демонстрировал в последние несколько лет и демонстрирует сейчас. Это сказывается эффект низкой базы, который со временем сойдет на нет. Но и стагнировать он начнет еще очень и очень не скоро, поэтому у российских банков еще долго не возникнет потребности в изобретении высокорискованных ипотечных продуктов.
Потребкредиты как следующий шаг на пути к «универсалу»
Хронология событий
7 июня 2007 года ЦБ РФ запретил ОАО «Сведбанк» осуществлять ряд банковских операций на протяжении трех месяцев. Введение запрета стало результатом проверки, проведенной Банком России в марте-апреле 2007 года. Регулятор пришел к выводу, что Swedbank нарушил законодательство и нормативные акты ЦБ РФ о незаконном привлечении средств. «Замороженными», в частности, оказались операции по корсчетам, валютные операции, операции по привлечению новых клиентов, а также операции на рынке межбанковского кредитования. Невыполнение требований Центробанка через три месяца грозило исключением Swedbank из системы страхования вкладов, к которой «дочка» шведской финансовой группы присоединилась в 2005 году. Однако до принятия полномасштабных репрессивных мер по отношению к банку дело не дошло: по словам представителей Swedbank, всего через две недели после введения запрета на ряд операций руководство банка представило в ЦБ план действий по исправлению ситуации. ЦБ одобрил предложенные банком шаги и снял ограничения на осуществление банковской деятельности Swedbank раньше, чем через три месяца, — 31 августа вместо 6 сентября, как это планировалось ранее.
— Итак, Swedbank будет работать в России на рынке ипотеки и будет развивать свое «старое» направление — корпоративный банкинг. Но этого недостаточно для того, чтобы стать универсальным банком, а ведь именно такую задачу группа ставит перед своей российской «дочкой».
— Конечно, мы не собираемся останавливаться только на ипотеке. Она для нас будет первым шагом по развитию розничного бизнеса в России в целом. Мы планируем затем заняться и потребительским кредитованием, и привлечением вкладов — собственно, эту услугу мы предлагаем клиентам уже сейчас, а также — кредитными картами и интернет-банкингом.
— А почему все-таки первопроходцем на рынок розницы стала именно ипотека?
— По ряду причин. Первая — группа Swedbank является лидером по этому направлению во всех странах своего присутствия. То есть этот продукт для нас понятен и прост. И второй момент — выдача ипотечных кредитов не требует, чтобы у банка наличествовала филиальная сеть. Клиент поедет куда угодно за ипотечным кредитом, поскольку это, по определению, будет разовый визит и поскольку здесь очень важны условия кредитования. Но он вряд ли поедет через весь город затем, чтобы получить потребительский кредит, а предпочтет банк, который окажется поближе к его дому или работе. Даже в том случае, если условия здесь будут менее привлекательными, чем в банке, у которого в городе только один офис.
— То есть все-таки речь идет о необходимости создавать филиальную сеть.
— Безусловно, и такая задача в стратегии развития банка сформулирована. Сейчас как раз идет процесс приобретения помещений, их оборудования, ремонта и т. д. Уже в следующем году у нас появится несколько новых точек продаж, и тогда мы сможем предложить нашим клиентам большую линейку продуктов и услуг.
— А перспектива выдавать потребительские кредиты в торговых сетях банк не привлекает?
— Нет, мы собираемся кредитовать с помощью пластиковых карт. Предоставление средств на покупку утюгов и телевизоров в наши планы не входит.
—
— Нет, Swedbank как раз очень активно занимается предоставлением таких займов в Швеции и в странах Балтии. Однако в России, с нашей точки зрения, на этом сегменте рынка уже достаточно игроков.
— А в сегменте классического потребительского кредитования их еще недостаточно?
— Да нет, тоже достаточно, но здесь работает иной принцип: клиент заинтересован получать все услуги в одном банке. Ипотечные заемщики, скорее всего, со временем захотят взять кредиты на обстановку купленной квартиры, на проведение в ней ремонта и т. д.
— Но и на этот рынок Swedbank, похоже, выйдет не в самое удачное время: после вступления в силу инструкции ЦБ РФ от 1 июля на сверхприбыли банкам-участникам рынка потребительского кредитования уже сложно рассчитывать.
— Я думаю, что, несмотря на это, маржа здесь останется довольно высокой. А что касается июльской инструкции, то надо понимать: рано или поздно она все равно бы появилась, потому что такова практика банковской деятельности в любой стране — и в России, и в Евросоюзе. Заемщик, берущий потребительский кредит, не в силах самостоятельно разобраться во всех комиссиях, инкорпорированных в договор, и соответственно, не в силах определить реальную стоимость заемных средств. Поэтому во всех странах регуляторы достаточно жестко контролируют этот сегмент.
— То есть вас не пугают «наезды» регуляторов на крупнейшие и весьма известные «потребительские» банки? Это тоже нормальная практика?
— Это вопрос исполнения закона. Мы с подобными проблемами не сталкивались.
— Да, Swedbank сталкивался с ЦБ в рамках другой проблемы. Лицензию вам благополучно «разморозили», но не произошло ли как в анекдоте: ложки нашлись, а осадок остался!
— Нет. Просто мы новый игрок на рынке и, возможно, когда пришли сюда, были не совсем готовы к тому, насколько высок здесь уровень присутствия сомнительных финансовых схем на рынке и, соответственно, насколько жестко этот рынок регулируется. Возможно, мы не до конца осознавали и другое: нам придется играть по общим правилам и требования к нам со стороны регулятора будут такими же жесткими, как и его требования к российским банкам. Думаю, что по мере роста нашего бизнеса здесь будет расти и взаимопонимание между нами и регулятором.
Беседовала Анастасия СКОГОРЕВА
Фото: «Банковское обозрение»
