«80% банкротств банков носят полностью криминальный либо околокриминальный характер»

Генеральный директор государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» Юрий ИСАЕВ в кулуарах Петербургского международного экономического форума рассказал Банки.ру о том, как банки все более хитро фальсифицируют отчетность, чем различаются их банкротства и почему зачистка банковской системы со стороны Центробанка выгодна тем, кто отвечает за страхование вкладов.

– Юрий Олегович, как повлияли на работу АСВ последние действия ЦБ по отзыву лицензий у ряда банков?

– Изначально сама система страхования вкладов, не только в России, но и во всем развитом мире создавалась для того, чтобы защитить вкладчиков от негативных последствий банкротств банков. Но никакая система страхования вкладов не в состоянии сама по себе справляться с системными кризисами. В таких случаях должна работать вся система финансовой безопасности и стабильности страны. Это совместная зона ответственности ЦБ, Министерства финансов и АСВ.

Сегодня на банковском рынке системного кризиса нет, но происходят достаточно серьезные изменения. И ситуация с отзывами лицензий в прошлом и этом году действительно существенно влияет на работу системы страхования вкладов. У агентства, безусловно, прибавилось «забот», однако ничего критического для системы в целом не происходит. Самый сложный и специфичный на сегодняшний день случай – это ситуация с Мособлбанком. Там проблема гораздо более глубокая и комплексная, чем просто ухудшение финансового состояния и санация.

– То есть в ряде ситуаций, когда АСВ приходит в проблемные банки, процедуры финансового оздоровления начинать уже поздно?

– На самом деле это объективная ситуация. Она схожа с той, которая возникает, если долго не замечать болезнь. Рано или поздно эта болезнь все равно «накроет». Последствия будут гораздо хуже, если вовремя не заняться лечением. То, что мы наблюдаем сейчас в банковской системе, последствия определенной, чересчур либеральной политики регулятора по отношению к ряду банков.

– В предшествующие годы?

– Совершенно верно. Сейчас руководство ЦБ кардинально и последовательно решает проблемы в банковской сфере. Безусловно, это сложная работа, которая не может быть проведена одномоментно, долгие годы этим вплотную никто не занимался. В результате к банковской системе накопилось много вопросов.

По факту «вскрытия» мы видим, что 80% банкротств банков носят полностью криминальный, либо околокриминальный характер, когда активы перед отзывом лицензии сознательно выводятся. Каждый раз, когда регулятор приходит с проверкой, активы опять заводятся на некоторое время, а потом исчезают. Эта проблема известна в России с давних времен, изменились только формы – они стали более изощренными и циничными.

– А что вы увидели, когда пришли в Мособлбанк?

– Работу с Мособлбанком мы начинали уже с пониманием того, что там есть проблемы. Однако масштаб проблем нас поразил. По сути, в банке была создана система из двух реальностей, второго баланса на высокоавтоматизированном уровне. Все началось с запрета ЦБ на привлечение Мособлбанком новых вкладов. Но руководству банка, очевидно, очень хотелось сохранить этот источник пассивов, поэтому была придумана такая «креативная» схема, которая одновременно позволяла внешне не нарушать запрет и привлекать деньги вкладчиков. Мы впервые в своей работе столкнулись с подобной практикой в таких масштабах.

– Привлекать вклады, но не во вклады?

– Анализируя ситуацию, мы увидели большое количество неучтенных на балансе обязательств перед вкладчиками. Но это только одна сторона медали. Вторая состоит в том, что обязательства должны подкрепляться активами. В данном случае, чтобы спрятать вклады с баланса, надо было куда-то спрятать активы, что и сделало руководство банка. Поэтому когда принималось решение о санации Мособлбанка, одним из аргументов было то, что санатор сумеет эти активы вернуть на баланс банка. В данном случае условием санации была договоренность между бывшими собственниками Мособлбанка и банком-санатором о возврате этих активов.

– Что значит «договоренность о возврате»?

– Бывшие собственники обязались показать активы и помочь вернуть их на баланс банка, иначе ни АСВ, ни ЦБ не приняли бы решение о санации. В основе такого решения лежит желание сохранить стабильность рынка. Ведь в случае Мособлбанка речь шла о сотнях тысяч вкладчиков. Кроме того, активы необходимо вернуть с целью минимизации издержек, связанных с процедурой санации. В расчетной модели санации, утвержденной Центральным банком, предполагается, что в рамках процедуры по оздоровлению Мособлбанка ушедшие деньги должны вернуться, хотя и с определенным временным лагом. То есть кредит, полученный санатором — СМП Банком — будет возвращаться АСВ, в частности, за счет вернувшихся активов.

– СМП Банк сам вызвался на роль санатора?

— Да, это была инициатива СМП Банка. Дополнительным аргументом в пользу санации стала готовность бывших собственников Мособлбанка в сделке с СМП Банком открыть всю информацию и добровольно возвращать активы. Предложений от других банков по поводу санации Мособлбанка мы не получали.

— То есть получается, что работать будут бывшие собственники Мособлбанка и нынешние собственники СМП Банка. АСВ как бы останется в стороне?

— Проект предусматривает соглашение между АСВ и СМП Банком, поэтому мы будет контролировать процесс. То есть действовать по принципу «доверяй, но проверяй». Таким образом, потенциальные потери фонда страхования вкладов, которые, по нашим оценкам, превысили бы в случае отзыва лицензии 100 миллиардов рублей, будут сведены к минимуму.

— Насколько данная сделка позволила минимизировать ущерб?

— В случае отзыва лицензии мы потеряли бы более 100 миллиардов рублей – это были бы прямые выплаты фонда страхования вкладов. Если бы мы сейчас стали реализовывать имеющиеся на данный момент в Мособлбанке активы, пустив их в конкурсную массу (а там есть и недвижимость, и весьма специфические активы), продать их быстро и по достойной цене было бы невозможно. Санатор же может эти активы довести до ума и реализовать их по справедливой стоимости. Подчеркну, собственники Мособлбанка инвестировали деньги в довольно экзотические активы. В этом смысле у санатора работы не на один год.

– Какие основные диагнозы АСВ ставит при банкротстве банков?

— На самом деле банки-банкроты можно разделить на две категории: на откровенно криминальные случаи, в которых вся система изначально строилась по принципу финансовой пирамиды, и более распространенная категория – банки, которые в определенный момент начинают вести чрезмерно рискованную политику по выдаче кредитов или обслуживать в основном интересы бизнеса собственника. В то же время такие банки начинают привлекать вклады по повышенным ставкам, чтобы поддержать ликвидность. Так банк попадает в ситуацию «ножниц», когда нужно продолжать привлекать вклады для поддержания достаточной ликвидности. Далее по цепочке: чтобы привлекать вклады, нужно исполнять по ним обязательства, чтобы своевременно рассчитываться с вкладчиками, нужно иметь «качественных» заемщиков, что сейчас не так легко. В этот момент, как правило, появляется собственник, который тратит привлеченные средства на другие свои проекты, гарантируя, что никуда не денется. И тут банкиры попадают в замкнутый круг. Дальше, например, собственник перестает обслуживать кредит, взятый в банке. Руководитель банка несет за это ответственность, в том числе и уголовную. Безусловно, рано или поздно регулятор что-нибудь найдет во время проверки, поэтому в ход идут различные варианты – например, «нарисовать» закрытый паевой фонд, перекредитоваться. Банк может пройти проверку, но «дыра» в балансе растет. Заканчивается все тем, что в какой-то момент «пузырь» лопается и банк становится банкротом.

– Здесь и начинается работа АСВ?

— Да, АСВ как временная администрация приходит в банк и обнаруживает, что реальная стоимость активов в этом банке не превышает 10% от их балансовой стоимости. Такие банки не просто болеют сами, они эту «заразу» разносят по рынку, формируя кризис неплатежей, недоверие друг к другу. К этому добавляются панические настроения вкладчиков. Мы как страховщик депозитов заинтересованы в том, чтобы ЦБ процесс оздоровления рынка вел решительно и жестко. Конечно, такая работа приводит к серьезной нагрузке на фонд страхования вкладов, на сотрудников АСВ, которых не так много. Но, на мой взгляд, лучше провести эту работу сейчас, чтобы в будущем не попасть в ситуацию большего кризиса.

– У агентства теперь появился доступ к кредитам ЦБ...

– Мы и раньше могли апеллировать к поддержке государства в случае необходимости. Просто заимствовать у ЦБ быстрее. На сегодняшний день, например, нецелесообразно резко повышать уровень отчислений в систему страхования вкладов со стороны банков. Мы понимаем, что повышение ставок для банков сейчас ситуацию не улучшит. Может, даже и ухудшит.

На получение в случае крайней необходимости кредита от ЦБ нам потребуется максимум 24 часа, что позволяет АСВ поддерживать стабильный порядок работы. Хотя сейчас отношение размера капитала фонда к объему обязательств системы страхования вкладов ниже оптимального.

– Насколько этот показатель ниже?

— Согласно мировой практике оптимальным считается уровень достаточности порядка 5%. Без учета Сбербанка, у нас уровень достаточности составляет меньше 2,5%. Мы понимаем, что при нынешнем темпе отзыва лицензий говорить о повышении уровня достаточности фонда не приходится. Тем не менее в настоящий момент фонд располагает свободными средствами на сумму 118 миллиардов рублей. Это позволяет рассчитывать на то, что мы справимся с любыми возможным страховым случаем.

– То есть на сегодняшний день кредиты ЦБ остаются вами невостребованными?

— В случае если уровень достаточности фонда продолжит снижение, скажем, до 1—1,5%, только тогда нужно будет думать о целесообразности привлечения дополнительных заимствований у ЦБ. Пока такой вопрос не стоит, и баланс в системе поддерживается без дополнительных вливаний.

Более того, мы с регулятором понимаем, что механизм санации, который мы стали чаще использовать в последнее время, должен стабилизировать объем фонда страхования вкладов. Решение о санации банка всегда принимается с учетом экономической целесообразности. Если стоимость санации в результате окажется меньше, чем сумма безвозвратных потерь из фонда страхования вкладов в случае отзыва лицензии, есть смысл прибегать к санации. Все это абсолютно расчетные величины и не очень сложные математические модели.

– На ваш взгляд, ужесточение политики ЦБ поддержит доверие вкладчиков?

– Необходимо рассматривать всю цепочку банковской деятельности в комплексе. Когда регулятор принимает решение о регистрации кредитного учреждения, он должен очень серьезно смотреть на реальность капитала банка, бизнес-репутацию и прошлое создателей банка. Необходимо жестко отсекать тех, чья деятельность уже один раз была признана недобросовестной. Кроме того, надзор за банками должен быть четким, жестким, всеобъемлющим. Безусловно, речь не идет о том, чтобы всех банкиров сразу записать во «враги народа». Однако нужно бороться с теми, кто считает возможным вводить регулятора в заблуждение. Ведь в результате страдают люди. Поэтому, на наш взгляд, политика ЦБ в будущем должна дать хорошие результаты, что, в свою очередь, будет способствовать повышению доверия к банковской системе.

— Бывало так, что банкиры сами приходили к вам с повинной и просили совета, как исправить ситуацию?

— Такие случаи есть. Бывало, что банкиры, понимая всю плачевность ситуации, приходили и «сдавались». Даже есть случаи, когда мы возвращали деньги по итогам работы с банком всем кредиторам, и еще оставалось для акционеров.

– Действительно ли описанные вами проблемы имеют место только в мелких и средних банках? Или есть и крупные банки, до которых просто еще не дошли руки у ЦБ и АСВ?

– Конечно, нельзя говорить о том, что проблема затрагивает только маленькие и средние банки, а у крупных все прекрасно и никаких вопросов к ним нет. Это было бы неправильно и нечестно. Другое дело, что крупные банки во всем мире, теперь и в России, находятся на отдельном учете. Их проверяют жестче, чаще. Это не дает поводов постоянно сомневаться в их отчетности.

– У ЦБ сейчас уже есть список системно значимых банков? Вы его видели?

– Мне, честно говоря, и не нужно его смотреть, потому что и так очевидно, кто в него попал. Ведь есть официальные критерии оценки банка, по которым можно самостоятельно оценить, кто в этом списке.

– В первом квартале нынешнего года отмечается отток вкладчиков из банковской системы. В связи с этим АСВ не меняет ранее дававшиеся прогнозы по рынку?

– Пока рано менять прогноз. АСВ пересматривает свой прогноз только на основе итоговых показателей полугодия, один квартал редко бывает показательным.

Сейчас на рынке действуют разнонаправленные тенденции. С одной стороны, мы видим трудности с ликвидностью, которые требуют соответствующей реакции банка в части процентной ставки. В настоящее время ставка по депозитам плавно растет, локальный минимум был пройден осенью прошлого года. Однако, несмотря на это, мы наблюдаем отток частных вкладов. В первом квартале отток составил 2,3%. Но в первом квартале слишком много разных тенденций влияли на ситуацию. В апреле мы уже зафиксировали рост объема вкладов примерно на 1,7%, поэтому я не сторонник делать сейчас какие-то выводы за весь 2014 год.

Нельзя забывать, что курс рубля также сильно повлиял на ситуацию по вкладам. Доля валютных вкладов по статистике растет. Мы считаем, что этот рост почти полностью был связан с курсовой переоценкой. Сейчас курс рубля стал стабилизироваться, что не может не оказать эффекта на депозиты.

Мы представим наш скорректированный прогноз по итогам полугодия, если это потребуется.

— Как, по вашим оценкам, скажется на банковском секторе ухудшение экономической конъюнктуры?

— Если какое-то негативное событие происходит в период роста рынка, оно теряется на фоне общего оптимизма. Но если банки адекватно оценивают свои риски, кредитуют реальный сектор с реальными залогами, кризис, конечно, снизит норму прибыли, но не приведет к разорению кредитной организации. Если же бизнес в банке строится по принципу МММ, то кризис просто ускорит процесс его распада. На мой взгляд, сегодня основная рыночная тенденция меняется, и банкиры начинают в полной мере осознавать свою ответственность за происходящее. Поэтому я полагаю, что предстоящие полтора-два года для банковской системы будут сложными, но конструктивными.

Беседовал Михаил ТЕГИН, Banki.ru