Как умереть комфортно и по гос.расценкам.

Цитата
TrudoVovik пишет: Все знают что исторически жить лучше на Западе а умирать все же на Родине, так делали многие великие люди и наверное не зря, здесь меньше отвлекающих соблазнов и умирать легче.

Это заблуждение. На Западе вы умрете под морфиновым дурманом, у нас вам будут колоть ношпу, баралгин, кеналог.

Кладбище у нас такое же как и вся наша жизнь, - сплошные проблемы при жизни и при смерти тоже.

Цитата
Fire_mage пишет: Автор темы видимо на жизнь и смерть смотрит холодными глазами бизнесмена.С точки зрения похоронного агента и банкира - два в одном.

Зачем банкиру и похоронному агенту "государственные расценки" и борьба с налом (коррупцией), о которых заявляет автор?
Я вижу идею в другом.
Проживая за границей, устроить дистанционные похороны родственникам, которым, как он считает, комфортнее умереть в России, а не мучиться иностранными "соблазнами".

Цитата
svyu пишет: Зачем банкиру и похоронному агенту "государственные расценки" и борьба с налом (коррупцией), о которых заявляет автор?Я вижу идею в другом.Проживая за границей, устроить дистанционные похороны родственникам, которым, как он считает, комфортнее умереть в России, а не мучиться иностранными "соблазнами X

Не знаю зачем.
Теоретически можно устроить любые похороны.
Можно запустить капсулу с пеплом в открытый космос, проживая за границей.
Можно прыгнуть в ковш с жидким чугуном, в России.

Смерть комфортной не бывает. Природа и назначение смерти - причинять дискомфорт , ну это если выражаться в комфортных терминах. А если к ним не привязываться - то разорвать на части, преимущественно без права на последующую сборку, если конечно, не произойдет сверхсобытие, а оно не произойдет. Извиняюсь, что влезаю с таким постом: прекрасно понимаю, что тема подразумевает бытовые что ли удобства для умирающего и его родственников. Короче удаляюсь. Сама не знаю, зачем все это написала

Цитата
Skotos пишет: У нас наверняка миллионы увязших в кредитах, не видевших жизни людей завидуют тем кто мирно помирает в красивых просторных палатах Запада.

Позволю себе довольно длинную цитату из одного из любимых англоязычных писателей. Время и место действия - примерно 1990 год, США, Гонолулу.
"Сегодня утром я съездил в два самых дешевых частных интерната из списка, который дал мне доктор Джерсон. Там были не очень довольны моим воскресным визитом, но я объяснил, что дело срочное. (Джерсон не задержит Урсулу в «Гейзере» ни на день дольше не­обходимого, и если я к этому времени не подыщу ин­тернат, ей придется вернуться к миссис Джонс или в подобное место.) Оба заведения повергли меня в глубокое уныние — в большее, чем даже при посещении отделений для престарелых в наших государственных больницах, хотя, видит Бог, они бывают достаточно ужасными, — возможно, из-за контраста между внеш­ним и внутренним.

Вы проезжаете внушительные ворота, шины ровно шуршат по ровному гладкому покрытию, оставляете машину на благоустроенной автостоянке и входите в вестибюль — полированное дерево и удобные диваны. Дежурная улыбается, спрашивает ваше имя и предлага­ет присесть. Затем появляется дама, которая знакомит вас с интернатом. В отличие от дежурной, она не так щедра на улыбки и здоровается без показного радушия: она знает, какова обстановка за тщательно запер­тыми двойными дверями в дальнем конце вестибюля.

Первым делом вас оглушает аммиачная вонь мочи. Вы делаете по этому поводу замечание. Дама объясня­ет, что у многих здешних обитателей недержание. Очевидно, многие из них страдают еще и старческим слабоумием. Шаркая, они подходят к дверям своих комнат в пижамах и халатах, таращатся на нас, словно пытаясь вспомнить, кто мы, улыбаются беззубыми рта­ми или о чем-то неразборчиво спрашивают. С подбо­родков у них свисают длинные нити слюны. Некото­рые рассеянно почесывают грудь или промежность. Многие сидят в постели, их руки и ноги слабо подер­гиваются, как у умирающего насекомого, они безраз­лично взирают на происходящее вокруг или спят — с закрытыми глазами и открытым ртом. Кровати стоят близко друг к другу, по две или по четыре в комнате. Стены выкрашены масляной казенной краской — зе­леной и кремовой. Тут есть некое подобие террасы, где стоят стулья с высокими спинками, обтянутые (по вполне понятным причинам) блестящим полиэтиле­ном, сюда приходят посидеть ходячие постояльцы, они читают журналы, смотрят телевизор или просто бессмысленно глядят в пространство. Персонал — в основном цветные женщины в хлопчатобумажных комбинезонах и шлепанцах; они относятся к здешним обитателям снисходительно, предпочитают действо­вать уговорами и, обходя палаты, толкают перед собой по коридорам тележки с лекарствами, как продавцы безалкогольных напитков.

Урсула просто не вынесет таких условий, да у меня даже и в мыслях нет обречь ее на подобное. Но очевид­но, именно здесь заканчивают свои дни старые и боль­ные этого рая, если у них нет родных, способных за ними ухаживать, если они недостаточно богаты, что-бы купить себе достойный уход, или недостаточно бедны, чтобы иметь право на государственное соци­альное обеспечение. Отдел уцененных товаров среди частных интернатов для престарелых. Моя сопровождающая все понимает и не скрывает этого. Выражение ее лица и тон ее голоса говорят мне: если бы мы оба с вами больше преуспели в жизни, я бы не работала в этой дыре, а вы бы не думали о том, чтобы поместить сюда свою тетку. По окончании обхода я благодарю ее и ухожу, из вежливости взяв брошюрку и листок с расценками.

Второй интернат не добавил мне оптимизма, к тому же свободных мест не было в обоих. Трудно поверить, что может быть список ожидающих очереди в столь гнетущее и наводящее уныние место."

Впрочем, в романе все закончилось неплохо благодаря роялю в кустах. У умирающей героини среди бумаг нашлась одна акция IBM 1952 года, которая после всех сплитов и роста рынка стала стоить примерно $278k (интересно, сколько Лодж сумел получить от IBM за продакт плэйсмент?).

Еще цитата:
"Не успел я въехать в во­рота, как понял, что он окажется сказочно привлека­тельным и непомерно дорогим. Здание в колониаль­ном стиле, ослепительно белое, с длинной верандой, где более подвижные пациенты могут сидеть в тени и наслаждаться видом и ароматами роскошного, безупречно ухоженного парка. Внутри — также приятный запах. Повсюду элегантность, комфорт и чистота. У всех живущих здесь отдельные комнаты — светлые, обставленные удобной мебелью, с личным телевизо­ром, телефоном у кровати и т.п. Медицинские сестры улыбчивы, аккуратно одеты и опрятны, они разносят пациентам еду и лекарства с напускной сдержаннос­тью стюардесс. Урсуле понравилось бы в Макаи-мэнор. К сожалению, это стоит $6500 в месяц, не считая расходов на лекарства, физиотерапию, трудотерапию и т.д. Ее удовольствие от пребывания в этом заведении будет отравлено тревогой, что придется покинуть его, когда закончатся деньги. Словно прочитав мои мысли, администратор, знакомившая меня с интернатом, статная блондинка в безукоризненном льняном кос­тюме, деликатно намекнула, что они требуют опреде­ленных финансовых гарантий, когда принимают не­излечимо больного пациента, чтобы «упредить любые сложности, которые могут возникнуть, если прогноз окажется слишком пессимистичным», как она иноска­зательно это объяснила. По моему робкому поведе­нию, а возможно и по моим помятым дешевым «ливай­сам», она сделала вывод, что я клиент не того класса. Что и соответствует действительности.

Второе место, где я побывал, называется Бельведер- хаус — несколько претенциозное название для простого одноэтажного бетонного здания пастельных то­нов, которое с дороги казалось скорее маленькой шко­лой. Территория открытая, лишенная тени, совсем рядом с широкой прямой магистралью в довольно голом северо-западном пригороде. После роскоши Макаи-мэнор это небольшой шаг назад, но по зрелом размышлении Бельведер-хаус был значительно лучше любого из двух заведений, которые я видел вчера. Мо­чой воняло совсем чуть-чуть, да и этого я уже практи­чески не чувствовал, когда закончил свой визит; а пер­сонал производил впечатление дружелюбного и за­ботливого. Тем не менее некоторые моменты Урсуле не понравятся: ей придется жить в комнате с другой женщиной, и кровати стоят очень близко (подозре­ваю, что изначально комнаты предназначались для од­ного человека); кое-кто из обитателей совершенно вы­жил из ума, и общих мест для отдыха и развлечений очень мало. С другой стороны, стоит это всего $3000 в месяц. И есть свободные места."

Героиня романа ушла красиво, за $6500/mo + extras. И вообще на мой вкус роман очень хороший, и мило и тепло касается совершенно эсхатологических моментов жизни. Но, примеряя "западные" реалии к себе, стоит также учитывать, что с 1990 года цены на услуги заметно выросли.

Цитата
Гектор пишет: Но в реальности все будет не так дорого за счет того, что часть суммы заплатят страховки Medicare или Medicaid.

Не знаток штатовских реалий. Насколько я понимаю, Medicare может оплатить вам nursing home, но не какой угодно, а аккредитованный ими. Как там будет с условиями жизни, даже не могу предположить. Точнее, могу, раз те, кто хочет private room и какой-никакой заботы, все-таки готовы платить под сотню в год.

Цитата
Помимо этого очень многие представители среднего класса в течение втоой половины жизни платят за страховку, покрывающую уход сиделки в случае инфарктов, инсультов и прочих тяжелых проблем со здоровьем.

Честно говоря, я не очень понимаю схему работы этих страховок. Изначальный смысл страховки - агрегирование и усреднение рисков. Это хорошо работает для риска фиксированной потери L, когда риск клиента R много меньше единицы. Проще заплатить малую величину R*L плюс комиссии страховой и спать спокойно.
Но тут R~1, поскольку при хорошей диагностике и экстренной медицине и спокойной жизни почти все будут помирать долго и мучительно. Исключения (на мотоцикле убился) редки. Откуда возьмутся расходы на мое дорогостоящее лечение, превышающие мои взносы, когда у всех вокруг моего возраста та же ситуация?
Ладно, при растущем населении демография поможет. А при стареющем?
Не проще самому копить, чем кормить еще и прожорливых менеджеров страховой компании?