Седьмое дно: переход от кризиса к «новой реальности»

ЦБ активно выводит свои средства из банковского сектора, но это не вызывает дефицита ликвидности. Более того, структурный дефицит ликвидности уже в этом году может превратиться в структурный профицит ликвидности. Что, несомненно, заставит ЦБ пойти на снижение ключевой ставки.

В интервью газете «Известия» первый заместитель председателя ЦБ Ксения Юдаева сказала: «…Невзирая на снижение нефтяных цен, мы видим, что ситуация в экономике продолжает стабилизироваться. Поэтому я не концентрировалась бы на слове «кризис». Нашу ситуацию лучше всего описывает термин «новая реальность».

Конечно, кризис не прекратится от того, что его назовут новой реальностью. Простейшее подтверждение тому, что экономический кризис не закончился, — продолжающееся падение ВВП. В 2015 году ВВП сократился на 3,7%, в 2016-м МВФ ожидает снижения ВВП России на 1,8%. И пока ВВП снижается, «дно» еще не достигнуто. Невзирая на то, что «почетный водолаз» Алексей Улюкаев нащупал «дно» уже минимум семь раз.

Тем не менее благоприятная макроэкономическая конъюнктура (главным образом рост нефтяных цен) и отсутствие новых санкций способствуют ослаблению кризиса и макроэкономической стабилизации. Особенно наглядно это проявляется в банковском секторе, который, того и гляди, может перейти из состояния структурного дефицита ликвидности в состояние структурного профицита.

Налицо парадокс: ЦБ активно выводит свои средства из банковского сектора, но это не вызывает дефицита ликвидности. Более того, активы банковского сектора растут.

На 1 апреля 2016 года совокупная задолженность банков перед ЦБ сократилась за год на 3,5 трлн рублей. При этом активы банковского сектора, несмотря на столь масштабный вывод средств ЦБ, не только не сократились, но, напротив, выросли на 6,7 трлн рублей, или на 9%. Правда, валютная переоценка обеспечила почти две трети этого роста, без ее учета рост составил бы только 3%.

Структурный профицит ликвидности будет означать, что спрос банков на размещение средств в ЦБ превысит их спрос на рефинансирование. Вот что об этом говорит Ксения Юдаева: «За счет депозитных операций и выпуска облигаций Банк России будет изымать всю избыточную ликвидность из обращения, в результате чего в условиях структурного профицита в банковском секторе ликвидности будет столько же, сколько было бы и в условиях структурного дефицита».

Структурный дефицит ликвидности — это разница между задолженностью по операциям рефинансирования и операциям абсорбирования Банка России. За 2015 год эта разница в рублевом сегменте сократилась на 3,6 трлн рублей, или на 54,9%.

Снижение структурного дефицита ликвидности проявляется, в частности, в том, что однодневные процентные ставки на рынке МБК все активнее стремятся к нижней границе процентного коридора, который, согласно докладу ЦБ о денежно-кредитной политике, «имеет следующую структуру: центр коридора задается ключевой ставкой Банка России; верхняя и нижняя границы, симметричные относительно ключевой ставки, формируются процентными ставками по операциям постоянного действия на срок 1 день (депозитным операциям и операциям рефинансирования)».

ЦБ проводит умеренно жесткую монетарную политику, что проявляется в сохранении ключевой ставки на уровне 11%, хотя инфляция год к году в марте уже находилась на уровне 7,3%.

Эта «умеренная жесткость» является реакцией на мягкую бюджетную политику — бюджет тратит больше, чем получает. Фактически дефицит бюджета (2,6% ВВП за 2015 год) финансируется за счет денежной эмиссии.

Экономика России «с высоты птичьего полета» незамысловата: из России за рубеж течет река углеводородов, а ей навстречу устремляется поток нефтедолларов. Нефтедоллары большей частью превращаются в импорт, остальная их часть остается в России или покидает страну в форме оттока частного капитала. Когда нефтяные цены высоки, приток нефтедолларов создает избыток ликвидности, на рынке начинают надуваться «пузыри». Когда же, напротив, нефтяные цены низкие, создаются предпосылки для дефицита ликвидности. Санкции усугубляют этот процесс: отток капитала, в первую очередь в форме возврата иностранных долгов, сохраняется, а притока капитала из-за рубежа нет. То, что в России обращается не иностранная валюта, а рубли, усложняет этот процесс, например, за счет денежной эмиссии, но сути его не меняет. ЦБ смягчает этот процесс, превращая дефицит ликвидности в структурный дефицит ликвидности.

То, что сейчас происходит на рынке, является следствием именно этого механизма: цены на нефть пошли вверх, приток нефтедолларов возрос, структурный дефицит ликвидности снизился. Если цена нефти не будет существенно падать и не будут введены новые санкции, мы действительно можем ожидать перехода от структурного дефицита ликвидности к структурному профициту уже в этом году. Этот переход, несомненно, заставит ЦБ наконец пойти на снижение ключевой ставки.

Что эти мудреные слова могут означать для рядового вкладчика? Что надо поторопиться с вкладами, пока ставки высоки. Что означают эти рассуждения для банков? Что нарастают процентные риски: привлекали средства клиентов по высоким ставкам, а размещать придется по низким.

Дисклеймер: цена нефти может, хотя это и представляется маловероятным, рухнуть обратно к 30 долларам и ниже, а санкции могут ужесточиться. В этом случае, естественно, негативные тенденции на финансовом рынке возобновятся.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции