Кризис повернул вспять развитие глобализации: мировая торговля сокращается, а с ней сокращается и товарное изобилие.
Шесть киви, два банана и два яблока — вот незатейливый рецепт фруктового салата, который я ем на завтрак уже почти два года. Заканчивается завтрак чашечкой божественного кофе из Бразилии, смолотого и расфасованного на фабрике недалеко от Ниццы и доставленного в мой районный супермаркет заботливым импортером с улицы Франца Штольверка в Покрове…
Расточительство и шик тут ни при чем: салат из свежих подмосковных овощей обошелся бы мне в полтора раза дороже. Так, килограмм киви стоит в Москве 79 рублей, против 90 рублей за кило самых дешевых помидоров, а огурцы обойдутся в 70 рублей, вдвое дороже бананов. Ну а молотый импортный кофе на выходе стоит почти столько же, сколько отечественный растворимый, при несоизмеримо более высоком качестве.
Похожий выбор в пользу импорта делает значительная часть, а возможно, и большинство россиян: они едят полностью или частично «чужие» продукты, пользуются иностранной техникой и одеваются в зарубежную одежду. На импорт завязаны все, просто богач ест бразильский стейк, а бедняк — сделанные из бразильской же сои сосиски, и оба они одеваются в китайскую одежду. Только у нувориша прикид с лейблом и пошит по лицензии, а у бедняка — это левак, купленный на вещевом рынке с «серого» контейнера.
Однако, похоже, этому изобилию недорогих вещей со всех уголков планеты приходит конец: импорт становится дороже, а его ассортимент сужается.
Сухогруз дальше не идет
Основа дешевого импорта и бойкой международной торговли — низкая цена перевозок, в первую очередь морских. Низкие цены поддерживались за счет дешевого топлива и доступного кредита для проведения торговых операций и строительства судов.
В прошлом году эти столпы мировой торговли зашатались. Вначале сильно скакнули цены на нефть, затем рухнул кредитный рынок.
Почему проблемы с кредитом так сильно ударили по торговле? Дело в том, что большинство торговых операций в мировом масштабе проводится с помощью системы аккредитивов, когда деньги для оплаты поставки резервируются на специальном банковском счете. Часто это деньги не покупателя, а самого банка, который фактически кредитует своего клиента, позволяя ему не выводить деньги из оборота, пока везут товар.
Прошлой осенью банки стали испытывать трудности с деньгами, и система аккредитивов затрещала по швам. Поставщики также занервничали и стали требовать от покупателей твердых гарантий оплаты. Те, в свою очередь, потеряв доступ к дешевому кредиту, предоставить такие гарантии не смогли. Круг замкнулся, и мировая торговля стала валиться, как карточный домик.
Индекс морского фрахта Baltic Dry, показывающий спрос на морские перевозки, достиг в мае 2008 года своего исторического максимума в 11 793 пункта. Всего через полгода, 5 ноября, его значение составило 663 пункта — никто не фрахтовал суда. В этом году торговля слегка ожила, и индикатор поднялся до 3763 пунктов. Однако это по-прежнему меньше трети от докризисного уровня.
Тем временем свежая официальная статистика показывает то, о чем биржевой индикатор сигнализировал еще в ноябре: импорт падает по всему миру. Так, крупнейший потребитель на планете — США — в феврале ввез на треть меньше товаров, чем годом ранее. А по данным голландского исследовательского института CPB, объем мировой торговли в первом квартале упал на 15 процентов.
В первую очередь перестали торговать электроникой — телевизорами, компьютерами и сотовыми телефонами, сделанными в Юго-Восточной Азии, автомобилями и дешевым китайским ширпотребом.
Россия — не исключение. По данным Федеральной таможенной службы, импорт в нашу страну в мае в денежном выражении упал на 46,9 процента. Первой жертвой кризиса пала гигиена: на четверть упал ввоз мыла и моющих средств, на 22 процента — импорт парфюмерии. Наши соотечественники стали есть заметно меньше импортной рыбы, птицы, свинины, орехов и фруктов, реже носить заморские наряды и обувь. Больше чем в два раза упал ввоз бытовой электроники.
Курс на барьеры
Но больше всего — в четыре с лишним раза — упал ввоз в Россию автомобилей. И здесь причина уже не в мировом кризисе: дело в новых пошлинах на импорт авто, введенных российским правительством для защиты внутреннего рынка.
Увлеклись протекционизмом и остальные державы. Так, по оценкам Всемирного банка, 18 стран из клуба G20 уже ввели те или иные защитные меры. Правда, в отличие от России большинство из них связано нормами ВТО и действуют изящнее, чем наше правительство. Например, Китай начал антидемпинговое расследование в отношении американских и российских сталеваров, американцы и европейцы в ответ хотят расследовать, соответствует ли нормам ВТО массовая скупка Китаем сырья впрок на падающем рынке. Все это, естественно, не делает конечную продукцию дешевле.
Еще один важный аспект кризиса,
Та же причина — девальвация — заставляет тревожиться и российских стариков. Им, правда, не до отдыха — не по карману стали лекарства, большинство которых завозится в страну
Мир тесен
Исправится ли ситуация, когда пройдет кризис? Возможно, стоит чуть-чуть подождать — и перевозки вновь подешевеют, и таможенные барьеры падут, и мы будем потреблять те же заморские товары по столь же привлекательным ценам. Похоже, увы, этого уже не произойдет, даже если удастся вновь запустить в нормальном режиме систему кредитования торговли и восстановить докризисное соотношение валют.
Причина — дефицит топлива и его дороговизна. Этот фактор начал тормозить мировую торговлю еще до обвала на кредитных рынках, и мы вновь столкнемся с ним, как только попытаемся нарастить масштабы перевозок. Стоило экономике в последние месяцы очнуться от обвала, как нефть уже подскочила до 70 долларов за баррель. Почему она должна стоить дешевле, когда начнется устойчивый рост?
Такую точку зрения излагает в только что вышедшей из печати книге «Почему мир станет меньше» известный бизнесмен и аналитик с мировым именем Джефф Рубин. По его оценкам, мы вступаем в эпоху дорогой нефти. Провал котировок черного золота прошлой осенью лишь ненадолго отсрочил ее наступление.
Нефти по-прежнему достаточно много, пишет Рубин, но каждое новое месторождение труднее разрабатывать, чем предыдущее. Новые нефтяные месторождения меньше, а добыча на них рентабельна только при высокой цене на нефть. К тому же общий объем нефти конечен. А раз так, рано или поздно мировая добыча начнет сокращаться. Все это будет толкать цену на сырье вверх, а на пике следующего экономического цикла она вполне может превысить отметку в 200 долларов за баррель.
Этот фактор, по мнению Рубина, работает против глобализации. При высоких ценах на топливо невыгодно делать товары массового спроса в Азии и затем развозить их по всему миру, выгоднее производить рядом с потребителем.
Раз так, европейским странам, в том числе и России, придется вновь обзаводиться многими производствами: самим шить рубашки и делать обувь, выращивать скот и овощи, собирать технику и штамповать булавки. При этом не стоит обольщаться, что мы, как энергетическая держава, сможем позволить себе дорогой импорт. Многие эксперты считают, что пик нефтедобычи в нашей стране пройден и заметно нарастить экспорт нефти Россия не в состоянии. Мало того, в перспективе наша страна может сама стать импортером энергетических товаров.
Какова же перспектива для российского потребителя? Эксперты предсказывают: мы вернемся в мир наших родителей, дедушек и бабушек — иностранная одежда, заморские фрукты и техника снова окажутся роскошью. Средний класс будет охотиться за отечественными телевизорами и стиральными машинами, покупать продукты с ближайших ферм, а отдыхать будет за городом, а не на удаленных морских курортах. Ведь перелеты полвека назад тоже были роскошью. Лет через 10—15 средняя российская семья будет стирать вещи в новой «Вятке», смотреть плазменный «Рекорд», а летом, запасшись тамбовским окороком и ростовскими помидорами, отправляться на новеньком «народном автомобиле» в отпуск по Золотому кольцу.
Наверное, это хорошо. Ведь нынешнюю ситуацию, когда голландская картошка выигрывает в цене у подмосковной, а катание на лыжах в Австрии стоит дешевле, чем в Красной Поляне, трудно считать естественной.
Но, если честно, в этом новом тесном национальном мире будет остро не хватать салата с киви на завтрак.
Всеволод БЕЛЬЧЕНКО
