Маленькие кредитные организации, лишившиеся статуса банка, рассчитывают выжить за счет комиссионных доходов, но имеют мало шансов вернуться в «большой» банковский бизнес.
Центральное отделение Сергиево-Посадского коммерческого банка (СПКБ) находится в проходимом месте — недалеко Троице-Сергиева лавра, совсем рядом налоговая инспекция, загс и несколько магазинов. «Нас тут все знают», — не скрывает председатель правления банка Дмитрий Разживин. Он же и главный акционер кредитной организации (у него 68% акций, у его семьи в целом — 93%). «Если бы не мы, люди до сих пор стояли бы в очередях в Сбербанк», — гордится Дмитрий Разживин. Его основной бизнес — проведение расчетов в сфере жилищно-коммунального хозяйства.
Перед входом в отделение банка стоит баннер, на котором перечислено все, за что можно заплатить внутри, — от газа и электричества до мобильного телефона и вывоза мусора. Сразу и не сообразишь, что заходишь в отделение банка. Пока еще банка. Через несколько недель на фасаде появится другая табличка — Сергиево-Посадская расчетная палата. После того как СПКБ — один из самых маленьких в стране — перестал соответствовать требованиям ЦБ по размеру капитала (на конец 2009 года у кредитной организации «набралось» лишь 10,5 млн руб лей), было принято решение о преобразовании его в расчетную небанковскую кредитную организацию (РНКО). «На самом деле очень обидно, — говорит Дмитрий Разживин. — Работать почти 13 лет, чтобы потом нам заявили: продавайтесь за бесценок или вообще уходите с рынка». Еще в 2007 году Дмитрию Разживину предлагали продать банк за сумму от $2 млн до $5 млн. Тогда даже за маленькие кредитные организации платили хорошо. Но он не жалеет, что не вышел тогда из бизнеса. «Отдать систему, которую мы строили более десяти лет? Это мне неинтересно, — говорит он. — Мы подумали и решили, что будем РНКО, раз нас вынуждают это сделать».
Бес конкуренции
С января 2010-го в банке шли проверки ЦБ: если бы акционеры вдруг отказались принимать решение о преобразовании в РНКО, регулятор должен был бы отозвать лицензию. Сейчас у ЦБ горячая пора — банки пытаются опротестовать лишение лицензий (последний пример — судебный процесс с Микомс-банком). Немногие из них желают преобразовываться в небанковские кредитные организации, поскольку бизнес к этому совсем не приспособлен. С начала 2010 года появилось лишь семь новых РНКО, хотя минимальным требованиям по капиталу в размере 90 млн рублей не удовлетворяло более 80 банков. Сейчас в России, по данным ЦБ, всего 58 небанковских кредитных организаций. Большая их часть после потери банковской лицензии сменила собственников и осталась на «комиссии» двух-трех более-менее крупных и проверенных клиентов из «прошлого», отмечает гендиректор Национального рейтингового агентства Виктор Четвериков.
Сергиево-Посадский коммерческий банк, доживающий последние недели в прежнем статусе, имеет интересную историю. В начале 1990-х Дмитрий Разживин приобрел банковскую лицензию, после чего получил статус филиала Кредо-банка, входившего в тот момент в десятку крупнейших в стране и обслуживавшего счета Таможенного комитета. Когда «Кредо» «повалился» в 1996 году, Дмитрий Разживин решил строить самостоятельный банк. Ставку сделал на проведение расчетов в сфере коммунальных платежей. Это осталось «коньком» банка до сих пор. «Бизнес в сфере приема платежей за жилищно-коммунальные услуги достаточно выгоден, так как это стабильный поток операций с растущими объемами, — утверждает Вячеслав Губкин, заместитель начальника управления розничных операций банка «Возрождение». — Сегодня развитие сервисов, генерирующих комиссионные доходы, — один из основных приоритетов банковской розницы». «Возрождение» с СПКБ — конкуренты в регионе, хотя Дмитрий Разживин считает, что это не так. «Сегодня около 80% коммунальных платежей населения в Сергиево-Посадском районе проходит через нас. Далеко позади остался даже Сбербанк», — хвалится он.
Обычный будний день, послеобеденное время. В операционном зале СПКБ пустынно — два клиента и два операциониста. «Вы бы видели, сколько у нас народу в начале месяца, когда оплачиваются коммунальные платежи», — горячится Дмитрий Разживин. Его гордость — пластиковая «Карта клиента», позволяющая жителям Сергиево-Посадского района платить за коммуналку, не заходя в банк. Своеобразный аналог карты москвича от Банка Москвы. СПКБ эмитировал 4 тыс. таких карт, планирует выпустить еще столько же. Кроме того, у банка 30 касс по всему району, две из которых открылись в 2009 году. «В этом году надо будет смотреть, насколько это целесообразно», — говорит владелец бизнеса. Сейчас за средства ЖКУ в районе идет настоящая борьба. «Рынок в Сергиевом Посаде интересный, но высококонкурентный», — признает Вячеслав Губкин. В 2009 году «Возрождение» обработало платежей за ЖКУ на сумму свыше 4,8 млрд рублей по всей России. У Разживина только в Сергиево-Посадском районе сумма платежей составила почти 2,1 млрд рублей.
Правда, у бизнес-модели СПКБ много скептиков. «Банк не способен выжить только на коммунальных расчетах, и в целом на расчетных операциях, — уверена Людмила Лебедева, член совета директоров Первого республиканского банка. — Исключением являются банки при крупнейших отраслевых холдингах, но таких осталось очень мало». СПКБ явно не принадлежит к этой когорте, но Дмитрий Разживин не отчаивается. «Мы сможем проводить платежи и после того, как станем небанковской кредитной организацией, а остальные операции — кредиты физлицам и юрлицам — в структуре доходов у нас и раньше занимали не более 20%. Мы это компенсируем», — говорит он. Сейчас банк владеет долями в нескольких управляющих компаниях сферы ЖКХ и планирует расширять эту деятельность.
Смена вывесок клиентов не испугает, уверен владелец СПКБ. «Эти люди уже десять лет ходят в одну кассу. Сейчас мы им честно говорим, что у нас нет денег, чтобы оставаться банком, но мы остаемся на рынке», — рассказывает Дмитрий Разживин. Когда в 1997 году в СПКБ начинали создавать свою систему расчетов, в Сергиево-Посадском районе был настоящий банковский бум — существовало более 40 филиалов и отделений разных кредитных организаций. «Многие и сейчас присутствуют — в виде двух человек с одним компьютером, — говорит Дмитрий Разживин. — В районе есть крупные промышленные структуры, и филиалы банков в большинстве случаев нужны здесь для того, чтобы их кредитовать. Но их сотрудники здесь ничего не решают — они собирают документы и отправляют в Москву. Разве это банковское обслуживание? Куда идти людям, которые хотят получить нормальный сервис?» Сам Дмитрий Разживин в нынешнем году столкнулся с госбанками как клиент. Пока СПКБ находится в стадии перехода в формат небанковской кредитной организации, банк заставили открыть валютные счета в «Сбере». «Они делают вроде бы все правильно, но очень медленно —
«Наши клиенты крупным банкам здесь были неинтересны, — говорит Дмитрий Разживин. — Помимо ЖКУ, мы кредитовали реальный сектор, людей, которых знаем и которые не могли получить кредит у государственных гигантов. У нас брали кредиты ИП, которые торгуют, имеют свои частные мастерские, парикмахерские». В прошлом году у СПКБ появилось даже несколько крупных клиентов из Москвы. Объяснение у них было простым — там у них вымогали деньги сотрудники налоговой инспекции. «Клиенты стараются прийти в банк, где можно пообщаться с людьми. Здесь человек может прий ти и посмотреть мне в глаза», — говорит Дмитрий Разживин.
Законом «О банках и банковской деятельности» предусмотрен перечень операций, которые вправе совершать НКО. Помимо того, что будущая Сергиево-Посадская расчетная палата не сможет принимать депозиты и кредитовать физлиц, ей придется отказаться и от работы с наличной валютой. «Тут нам, наверное, немного повезло, — говорит Дмитрий Разживин. — Мы не сможем работать с наличной валютой, но ЦБ и так взял курс на борьбу с обменниками». Еще в конце прошлого года банк закрыл все свои четыре обменных пунк та. Этот вид бизнеса для СПКБ не был рентабельным. «В Сергиевом Посаде люди меняют не более $50—100, здесь нет оборотов, сравнимых со столичными», — говорит Дмитрий Разживин. Троих сотрудников обменных пунктов в банке переквалифицировали в кассиров. «По объему отчетности у нас после преобразования почти ничего не изменится, поэтому на людях, которые готовят бумаги для ЦБ, тоже не сэкономишь», — говорит банкир.
Достучаться до ЦБ
Зато в тот момент, когда от регулятора понадобилась обратная связь, получить ее оказалось практически невозможно. Банкир вспоминает, как пытался проконсультироваться с представителями ЦБ в конце прошлого года. «Я попросту не мог ни до кого дозвониться, — рассказывает Дмитрий Разживин. — Тогда я какими-то окольными путями нашел телефон приемной Михаила Сухова [директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России], мы с ним поговорили, но если бы этот разговор состоялся на четыре-пять месяцев раньше, возможно, мы бы остались банком. Мы и пытались обсуждать варианты, но никто ничего обсуждать в ЦБ не захотел». Теперь Дмитрий Разживин рассуждает: если и возвращаться в банковский бизнес, то только потому, что гложет обида. «Не думаю, что мы в ближайшее время сможем заработать миллиард. Но если бы мы смогли заработать или получили какую-то помощь от государства — например, в виде освобождения от налога на прибыль при внесении в капитал, то мы бы вернулись», — говорит Дмитрий Разживин. Пока примеров таких камбэков нет. В 2009 году был один претендент на «повышение в классе» — небанковская кредитная организация претендовала на получение статуса банка и соответствующей лицензии. ЦБ ей отказал.
Александр ЗАРЩИКОВ
