Тема инноваций в последнее время стала тотально модной. Сначала на нее был брошен специальный первый вице-премьер «с перспективой», затем правительство и депутаты справились-таки с предновогодним президентским поручением о создании Банка развития. Теперь в России практически появилась госкорпорация, которая напрямую подчиняется правительству и ведет банковскую, финансовую и страховую деятельность, не имея при этом лицензий ни Центробанка, ни Федеральной службы по финансовым рынкам, ни Росстрахнадзора. Полномочия почти безграничны. Вопрос только в том, насколько эффективно Банк развития сможет их использовать.
Банк развития и внешнеэкономической деятельности (это его полное название) с уставным капиталом 2,5 млрд долл. будет создан на основе слияния Внешэкономбанка, Российского банка развития и Росэксимбанка. Официально среди основных задач Внешэкономбанка (а этот бренд решено было сохранить) можно выделить привлечение инвесторов, финансирование инвестиционных проектов в приоритетных отраслях экономики, а также формирование положительного имиджа России за границей.
«Теоретически Банк развития должен стать достаточно эффективным, — комментирует руководитель Клуба банковских аналитиков Марина МЕДВЕДЕВА. — По сути дела, его задача — создать условия для государственно-частного партнерства, то есть сначала вложить, чтобы потом присовокупить частный капитал. Непонятно только, почему государство так долго определялось, ведь Российский банк развития существует уже почти восемь лет».
Аналитик ИК «Тройка-Диалог» Ольга ВЕСЕЛОВА придерживается другой точки зрения. По мнению эксперта, создаваемая организация и не должна быть эффективной в прямом смысле этого слова. Ее задача — стимулировать крупные проекты, а «целевая аудитория» — проекты с низкой рентабельностью. «Казалось бы, менее перспективные заемщики должны брать кредиты по более высокой ставке, что обеспечило бы Банку развития более высокие доходы, — поясняет Ольга Веселова. — Но здесь разумно ожидать, что рыночный механизм «риск — доходность» будет, скажем так, модифицированным. Имея способность дорого платить по кредитам, компании обращались бы в коммерческие банки и в создании нового института не было бы нужды».
Получается, что Банк развития будет давать дешевые и длинные кредиты, о которых так мечтала экономика. Отраслей, в которых они нужны, масса: от машиностроения до сельского хозяйства. Вопросов два: как из моря желающих отсеять тех, кому действительно стоит дать денег, и где взять средства, достаточные для удовлетворения их потребностей.
Действительно, страна большая, и основная масса предприятий расположена в регионах. Из Москвы всего не разглядеть. Поэтому через региональные структуры, скорее всего, и пойдет основное финансирование. По крайней мере, такой вывод можно сделать из комментариев министра экономического развития Германа Грефа, который сообщил, что «привлечение инвесторов будет под контролем местных властей». То есть решающим станет мнение губернаторов, которые будут определять тактику инновационной политики государства. Такая децентрализация в принципе оправдана.
Куда большие опасения экспертов вызывают слова зампреда ВЭБа Сергея Лыкова о том, что финансирование пойдет через уполномоченные региональные банки, которые компенсируют отсутствие у Банка развития собственной филиальной сети. С точки зрения экономической логики это решение правильное, да и на позициях местных банков работа с крупными заемщиками, да еще и под государственной «крышей», скажется самым благотворным образом. Однако исторически сложилось так, что сам термин «уполномоченный банк " в России прочно ассоциируется с воровством государственных денег. Именно через уполномоченные региональные банки в девяностых губернаторы прокручивали средства местных бюджетов, которые имели свойство периодически усыхать, а то и вовсе испаряться. Конечно, ожидать полного повторения ситуации было бы неверно, однако головному офису Банка развития следует очень осторожно относиться к выбору партнеров. Особенно учитывая тот факт, что, несмотря на ликвидацию прежней системы уполномоченных банков, в большинстве регионов сохранились кредитные учреждения, особо приближенные к губернаторам.
Теперь о деньгах. По словам Ольги Веселовой, частному капиталу может показаться неинтересным участие в проектах Банка развития. «ВЭБ заявлял, что на каждый рубль госинвестиций будет приходиться три частных рубля. Неплохое плечо. Разместить заявленный объем в $35 млрд Банку развития будет несложно. Это не так уж и много, потому что у нас уже сегодня объем кредитов от коммерческих банков больше $330 млрд. Он увеличивается почти в полтора раза ежегодно».
Куда большие сомнения вызывает то, что Банк развития сможет найти эти деньги. Ведь помимо прямых инвестиций государства он должен занимать у иностранных банков под низкие проценты, чтобы затем перекредитовывать отечественную экономику. «Хотя опыт ВТБ показывает, что государственное участие обеспечивает отличную возможность привлекать дешевые деньги за рубежом, экстраполировать его опыт вслепую не стоит, — предупреждает аналитик «Тройки-Диалог». — ВТБ имеет банковскую лицензию, его бизнес более понятен, в том числе иностранцам, чем прогосударственная корпорация с альтруистической функцией перераспределения ресурсов в пользу тех, кто не всегда может занять на рыночных условиях».
Словом, несмотря на принятие закона о Банке развития, пока еще сложно говорить, когда эта структура сможет выйти на проектную мощность. Сначала необходимо наладить работу в регионах, что сделать будет непросто, и убедить иностранцев в том, что в России выгодно инвестировать даже в низкодоходные проекты.
Анна ОВЯН
