Качество управления госрезервами стало поводом для дискуссии между главой правительства и экспертами РАН в ходе встречи в понедельник. «Фактически ЦБ превратился в брокера, который размещает средства населения, предприятий и государства в иностранные активы, причем размещает их абсолютно бездарно», — заявил один из критиков, член-корреспондент РАН и экс-сенатор Глеб Фетисов. По его мнению, резервы надо вкладывать в долговые обязательства правительства и покупать на них акции компаний, в том числе предприятий высокотехнологического сектора.
Министр финансов Алексей Кудрин — удачный брокер, парировал Владимир Путин. «Мы со своим консервативным подходом получили прибыль. А многие наши партнеры, в том числе китайские друзья, прогорели, потому что эти активы в условиях кризиса резко обесценились […] именно потому, что вкладывали в материальные активы, в компании, а компании грохнулись», — цитирует премьер-министра РИА «Новости».
Резервы в целости и сохранности, инвестированы с прибылью, а конкуренты подсчитывают убытки. Что еще нужно для полного счастья удачному брокеру? Увы, признавать эти достижения Кудрина никак не хочет кучка строптивых академиков. Один из оппонентов стратегии удачливого брокера Алексея Кудрина — директор Института новой экономики Госуниверситета управления Сергей Глазьев. На этой встрече он предложил расширить банковский кредит за счет рефинансирования кредитов реальному сектору в Банке России. Длинные деньги должны быть очень дешевыми, считает он — для банков развития 2% годовых, для коммерческих — 5—6% годовых. Таким образом, напомнил Глазьев, восстанавливалась послевоенная экономика европейских стран, Японии и Китая. Впрочем, Путин воспринял это предложение без энтузиазма.
Другой сторонник участия Центрального банка и государства в кредитовании экономики — бывший зампред ЦБ, партнер «Делойт» Дмитрий Тулин — изложил основные идеи в июньском номере журнала «Деньги и кредит», издаваемом ЦБ. В статье под названием «Трансграничное движение капиталов» он последовательно доказывает: ничто не мешает проводить модернизацию за счет резервов без побочных эффектов в виде инфляции. Это возможно, если потратить резервы на покупку импортных машин и оборудования. Исключить инфляционный эффект позволяет несложная схема:
— правительство выпускает долгосрочные «государственные инвестиционные облигации» целевого назначения: выручка от их продажи направляется на инвестиции в основные средства;
— спрос на эти гособлигации поддерживает Банк России: приобретает их на первичном и вторичном рынках, а также рефинансирует банки под этот залог;
— Банк России открывает новые каналы для рефинансирования банкам кредитов реальному сектору;
— вводятся стимулирующие спецнормативы для банков, вкладывающих в инвестиционные гособлигации;
— внешние заимствования банков ограничиваются за счет повышенных требований к резервированию.
По этой схеме рост вложений ЦБ в инвестиционные гособлигации не приводит к увеличению денежной массы до тех пор, пока аккумулируемая правительством рублевая выручка от продажи облигаций хранится в Центральном банке, используется для покупки импортного оборудования и ликвидность не поступает на внутренний рынок. Без ущерба для экономической безопасности могла быть инвестирована половина международных резервов — $240 млрд, утверждает Тулин.
Однако Россия не воспользовалась этим шансом в период роста нефтяных цен, а теперь существует вполне реальная угроза ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры. Кроме того, состояние госбюджета стало значительно хуже: в кризис правительство приняло большой объем социальных обязательств, не связанных с инвестициями и направленных на конечное потребление. Значит ли это, что поезд ушел? Отнюдь. Международные резервы, выросшие за I квартал до $502 млрд, все еще позволяют запустить механизм их частичного использования для целей модернизации, полагает Тулин. Но теперь придется ограничивать потребление и серьезно корректировать социальную политику.
Он склонен полагать, что население в массе будет готово в некоторой степени жертвовать личным потреблением в обмен на более равномерное распределение доходов и собственности, улучшение правоохранительной и судебной системы, здравоохранения, образования, социальной защиты. Потребуется также личный пример правящих элит, продолжает он, и демонстрация солидарности с обществом в следовании принципам личного аскетизма, скромности и бережливости, с соблюдением общих для всех правовых и этических норм. И почему все это выглядит как утопия? Да потому что цены на нефть пока все еще позволяют получать поддержку электората в рамках проводимой политики по стимулированию спроса.
Елена ЗУБОВА
