Пользоваться курсом национальной валюты для поддержки промышленности не так просто, как кажется иногда чиновникам. Хотя в некотором смысле рубль сейчас сильно переоценен, его ослабление может не дать нужного эффекта для производителей. Спорную тему экономисты обсудили на «круглом столе» в РИА Новости.
России мешает жить миф о крепком рубле, убежден завотделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН Яков Миркин. «Рубль переоценен. У нас уникальный для мировой практики разрыв между динамикой номинального и реального эффективного курсов национальной валюты» — с таким тезисом выступил экономист.
Завышенный курс, а вовсе не собственная неэффективность, приводит к убыточности многих предприятий, убежден специалист. Укрепление национальной валюты оставляет шансы лишь для сырьевого экспорта — это один из симптомов «голландской болезни». В отличие от сырья цены на высокотехнологичную продукцию на мировом рынке не столь эластичны: меняются максимум на 2—3% в год. Это не перекрывает роста затрат бизнеса в укрепляющихся рублях. Вместе с экспортно-ориентированным производством убивается импортозамещение.
Как следствие, невыгодными становятся прямые инвестиции в Россию. На каждый вложенный доллар здесь можно купить значительно меньше часов труда, материальных ресурсов, нежели в 90-х годах. Отсюда и бегство капитала. Выгодными оказываются только спекулятивные инвестиции, а спекулянты очень чувствительны к любым внешним шокам. Поэтому неудивительно, что «миф о крепком рубле все время заканчивается взрывной девальвацией», напоминает Миркин сценарии 1998, 2008 годов и в значительной степени события августа-октября этого года.
«Российская экономика чувствовала бы себя гораздо лучше не при нынешних 30 руб., а при 40—45 или даже 50 руб. за доллар», — убежден Миркин. Он признает существование инфляционного риска при девальвации рубля. Но полагает, что снизить его способно постепенное ослабление валюты, особенно если государство сдержит рост тарифов естественных монополий. Лучший вариант, с его точки зрения, — контролируемая девальвация.
«Для кого-то желательно и 100 руб., а кому-то хотелось бы 20. Сколько компаний, столько и мнений», — замечает на это Сергей Пухов из Центра развития ВШЭ. По его мнению, курс в 50 руб. за доллар возможен только при каком-то экономическом коллапсе. Особенно если цены на нефть на длительное время задержатся в районе $60 за баррель. Но уже в ближайшие
Слабый рубль сам по себе не спасет отечественную экономику, не соглашается директор Центра структурных исследований Института экономической политики имени Гайдара Алексей Ведев. Импортозамещение уже произошло в 90-х годах, и тогда оно не требовало больших усилий от предприятий. Ослабление рубля даст лишь эффект удешевления рабочей силы, но это загоняет промышленность в ловушку отверточной сборки, которая развивается вместо полноценного импортозамещения. Уже сейчас, напоминает Ведев, страна «сидит на крепком крючке поставок комплектующих, которые составляют до 40% импорта. «Экономический рост у нас давно зависит от импорта комплектующих», — делает вывод экономист.
А большей локализации мешает отнюдь не курс рубля, проблемы будут при курсе и 30, и 200 руб. за долл. «Чтобы довести локализацию хотя бы до 15%, нужны совершенно другие сталь, химическая промышленность, другое оборудование. Для этого нужны инвестиции, — поясняет Ведев. — Мы попадаем в ловушку, когда и сильный рубль не стимулирует инвестиционную активность, и слабый рубль не стимулирует импортозамещение». С точки зрения Ведева, с курсом рубля надо обращаться осторожно. Лучше стимулировать деловую активность путем улучшения бизнес-климата.
Выгодного для всех курса нет, считает руководитель направления Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Олег Солнцев. Всегда
Андрей СУСАРОВ
