Обязательные пенсионные накопления попадают в новости нечасто. Обычно поводом служит объявление результатов управления средствами со стороны ВЭБа, УК и НПФ либо публикация очередного проекта чиновников-визионеров, мечтающих похитрее и на подольше пристроить эти уже немалые средства (более 1,3 трлн рублей плюс ежеквартально перечисляемые от ПФР остатки) на развитие российской инфраструктуры. Иногда еще ретрограды из Минздравсоцразвития вспоминают об упразднении обязательных накоплений и (в идеале) использовании накоплений для затыкания дыры в бюджете ПФР. В последние недели поводов было предостаточно.
Во-первых, ВЭБ отчитался о доходности инвестирования пенсионных накоплений с весьма достойными результатами. В I квартале доходность по расширенному инвестиционному портфелю составила 10,17% годовых, по консервативному портфелю государственных ценных бумаг (ГЦБ) — 9,66% годовых. Результат выглядит превосходно. Для сравнения, в 2010 году доходность по расширенному портфелю составила 7,62%, а инфляция — 8,8%, в 2011 году — 5,47% годовых при инфляции 6,1%. Достигнуть результата выше инфляции по пенсионным портфелям ВЭБу удавалось всего дважды — в 2005-м и в 2009 году (на посткризисной переоценке российского долга). Собственно говоря, и результаты I квартала — тоже результат отскока облигаций после очень плохого конца 2011 года для всего долгового рынка, и вряд ли их можно будет повторить. Сам ВЭБ признал, что доходность повысилась в основном не за счет купонных выплат, а за счет переоценки портфеля гособлигаций.
Во-вторых, в апреле государственные органы снова стали обсуждать возможное расширение возможностей ВЭБа по управлению активами. Понятно, что доходность управления активами крайне изменчива, а ВЭБ уже и так занимает доминирующее положение на рынке госдолга и в рамках имеющихся ограничений достигает практически максимально возможного результата. Среди прочего банк предложил увеличить максимальную долю государственной УК в одном выпуске долгосрочных (от 5 лет) корпоративных облигаций с 30% до 60%, а также поднять другие лимиты. Чуть раньше Владимир Путин поручил рассмотреть возможность направления пенсионных накоплений в инфраструктурные проекты. Также обсуждались возможности разрешения вложений накоплений в производные ценные бумаги и обязательства самого ВЭБа.
Долгосрочные пенсионные накопления исторически являются источником инфраструктурных инвестиций. Но это относится, как правило, к добровольным или корпоративным накоплениям, инвестируемым на рыночных принципах с адекватным управлением рисками. Централизованное квотирование для пенсионных накоплений, принудительное инвестирование средств в институты развития приводило к быстрому или медленному разбазариванию средств — от Аргентины до Уганды. В этом смысле даже довольно бессмысленное перенаправление денег социальных взносов в пенсионные накопления (для вложения в государственные облигации, которые будут погашены из будущих налогов) выглядят верхом разумности. Самое страшное, чего можно опасаться в таком случае, — это инфляция.
Про встроенные в существующую систему конфликты интересов за десять лет существования нынешней системы писали уже много. Государство хочет направить средства в инфраструктуру под минимальную доходность, но при этом сохранить пенсионные накопления. ВЭБ способен в одиночку двигать внутренний рынок госбумаг, выдавливая с него других участников рынка. Расширение возможной доли выпусков и лимитов вложений в одного эмитента (преимущественно из числа госкомпаний), при принудительной концентрации портфеля на внутреннем рынке, также увеличивает риски для сохранности средств.
Основная проблема существующей системы состоит в том, что средства накоплений, оставленные молчунами или возвращенцами из частных УК, в ВЭБе до сих пор воспринимаются как ничейные. А значит, государство может делать с ними все, что вздумается, в интересах «общества», а не будущих пенсионеров. С управлением активами в УК и НПФ есть свои проблемы — но такого конфликта нет.
В других странах накоплен определенный опыт борьбы с этой проблемой. В Казахстане, например, государственный НПФ был изначально ограничен в рекламе и привлечении новых участников. Кроме того, его портфели подлежали более жестким ограничениям и было отменено обязательное вступление молчунов именно туда. Сейчас ГНПФ занимает третье место по объему накоплений после двух частных НПФ. Сингапур активно инвестирует средства своего пенсионного фонда (CPF), отдавая их оптом в доверительное управление частным управляющим компаниям, и жестко отслеживает результаты. А инфраструктурные проекты получают вложения пенсионных фондов — но только в том случае, если соответствуют критериям рисков и доходности.
Попытки облегчить для ВЭБа управление накоплениями — путь в никуда. И для будущих пенсионеров, и для долгового рынка. Лучше обсуждать, как повысить интерес работников к НПФ и УК, как создать механизм передачи портфелей в ДУ, возможно, как изменить систему вычетов, чтобы работники воспринимали эти средства как свои, а не как казенные. И самое главное, как сделать так, чтобы государство более ответственно и разумно относилось к накопленным средствам.
Антон ТАБАХ
Автор — старший аналитик по долговому рынку «Уралсиб Кэпитал»
