Как Иванов и Сбербанк лишили Россию рекордно низкой безработицы

У российского государства есть две статистические «фишки», которыми оно постоянно прикрывает наготу наших основных экономических показателей. Первая «фишка» — рекордно низкая инфляция. Вторая — рекордно низкая безработица. Вторую «фишку» отныне можно смело выбрасывать в мусорку — благодаря… Сбербанку.

Все было хорошо. На словах. Точнее, на цифрах. По данным Росстата, на 1 января 2018 года безработица в России составляла 5,2% трудоспособного населения. Для сравнения, в ЕС она в это время была на девятилетнем минимуме, но все равно составляла 7,3%. В США и Китае, правда, ниже — порядка 4%. Но китайской статистике особой веры нет, а в США безработица всегда была ниже, чем в постсоветской России. По данным Росстата на 1 апреля 2018 года, безработица в России снизилась до 5%. Хотя это все равно примерно 4 млн человек, которым не объяснишь, как прекрасно у нас обстоят дела на рынке труда, — они все равно не поверят. Но эти 5% — самый низкий уровень не имеющих работы в России за последние 25 лет. К тому же — по официальным данным — безработица у нас так славно упала при всех санкциях, контрсанкциях и затяжном экономическом кризисе. «Кто молодец? Я молодец!» — как бы говорит нам этими цифрами правительство.

В общем, все было хорошо. Но тут пришел Сбербанк и все «опошлил». Своим ежеквартальным опросом потребительских настроений россиян, он же индекс Иванова. По данным на апрель 2018 года, согласно индексу Иванова, опубликованному 25 апреля, безработными себя назвали 9,9% россиян. То есть уже вдвое больше, чем насчитал Росстат. Причем эта так называемая наблюдаемая безработица (9,9% — вы же уже запомнили?) снизилась на 1 процентный пункт по сравнению с предыдущим кварталом и оказалась минимальной со второй половины 2014 года. То есть, получается, Росстат занижает реальную безработицу вдвое уже не меньше трех с половиной лет.

Но и это еще не всё. По данным на апрель, рекордным за всю историю индекса Иванова оказался процент частично занятых — работающих на неполную ставку по воле работодателей. Таких у нас 11,1%. По сравнению с IV кварталом прошлого года этот показатель подскочил на 1,4 п. п., а за год — на 2,1. Добавьте эти 11% к тем 10%, кто считает себя полностью безработными, и выяснится, что безработица у нас находится в районе 20%. То есть превышает официальную не вдвое, а вчетверо.

По налоговой статистике картина получается примерно такая же, даже еще немного хуже: порядка четверти трудоспособных россиян не платит никаких налогов. По разным оценкам, таких людей в стране от 17 млн до 25 млн. То есть, при самом алармистском раскладе, официальная безработица занижена даже не в четыре, а в пять раз.

Тут даже не обязательно трактовать такое гигантское расхождение в данных по безработице между государством и гражданами знаменитой фразой «есть ложь, наглая ложь и статистика». Важно, кто и как считает. Росстат считает безработицу по определенной методике, а люди называют себя безработными по собственным ощущениям, которые никакая методика не обманет и не отменит. «Та же фигня» и с инфляцией, которая в субъективных оценках людей постоянно оказывается вдвое-трое выше, чем в подсчетах государственной статистики.

В данном случае показаниям индекса Иванова от Сбербанка можно верить еще и потому, что «Сбер» — сторона незаинтересованная. А потому может спрашивать и считать без оглядки на какую-либо «политическую целесообразность». От Сбербанка уровень безработицы в стране точно не зависит. Разве только если он вдруг не заменит весь персонал роботами, как порой угрожает Герман Греф.

В любом случае, российским чиновникам явно следует прекратить рассказывать на людях сказки о том, что кризис и санкции не привели к росту безработицы. В России уже много лет не удается даже примерно подсчитать количество самозанятых, но диапазон оценок — от 15 млн до 30 млн. Причем само государство не имеет ни малейшего понятия о том, чем заняты эти люди и заняты ли вообще. На этом фоне официальная оценка безработицы в 4 млн человек выглядит не слишком убедительно, даже если бы Сбербанк не придумал индекс Иванова, а коллективный Иванов не принялся бы простодушно разоблачать легенды и мифы отечественной статистики.