Зачем ЦБ убивает рынок микрофинансирования

Центробанк продолжает борьбу с рынком микрофинансирования. В октябре он провел сразу две атаки. Во-первых, заявил, что участники рынка будут обязаны рассчитывать показатели долговой нагрузки для заемщиков в случае, если сумма займа превышает 10 тыс. рублей. Во-вторых, подготовил поправки к законам о потребительском кредитовании и о микрофинансовых организациях, которые ограничивают максимальную ставку уровнем 1% в день с июля 2019 года и полную стоимость займа до полуторакратного размера в 2020 году.

Враг, который наживается на бедных и неимущих, если не повержен, то как минимум растерян и не знает, что делать. Примерно так, вероятно, Центробанк видит свою миссию, когда вводит меры, чтобы зачистить сектор. На деле же получается совсем по-другому: Центробанк борется не с мироедами и ростовщиками, а с населением страны. Тем более что, по словам представителей самого Центробанка, у граждан практически нет жалоб на размер ставки. По статистике ЦБ, таких заявлений не больше 2%. Более половины всех жалоб приходится на действия коллекторов, которые имеют такое же отношение к МФО, как к банкам или ЦБ. Средний показатель удовлетворенности компаний на рынке микрофинансирования составляет порядка 70—75%. Такая доля клиентов оценивают сервис либо хорошо, либо отлично. Выходит, Центробанк и население по-разному смотрят на эту отрасль.

Противоречивый сектор микрозаймов вообще очень удобен для популизма. Это та кнопка, которую можно легко нажимать в любой момент, чтобы набрать политические очки. И нажатие ее чаще всего сигнализирует не о том, что на рынке микрофинансирования проблемы, а о том, что у чиновников неприятности. Обычно это выборы, но бывают и нештатные ситуации. Тут же из пыльных чуланов выскакивают эксперты, которые напоминают, что, например, в Великобритании несколько лет назад снизили ставку для микрофинансовых компаний до 0,8% в день — и ничего. Но забывают сказать про разницу финансовой системы двух стран, про разные возможности доступа к капиталу и институциональному фондированию, про уровень жизни населения и объемы накоплений. Наконец, про несоизмеримые банковские секторы двух стран. Даже средний чек в секторе займов до зарплаты (PDL) сильно разнится: в Великобритании он выше примерно в два раза, чем в России, что сказывается на себестоимости продукта.

Высокие ставки на микрофинансовом рынке продиктованы отнюдь не жадностью акционеров и нерабочими скоринговыми моделями. В первую очередь на ставки влияет стоимость фондирования. Маржинальность микрофинансового бизнеса при текущих условиях не превышает 7—8%. Это, на секундочку, меньше, чем у ресторанного бизнеса. С введением этих поправок бизнес займов до зарплаты перестанет быть маржинальным вовсе. Все это знает ЦБ. По его собственным подсчетам, убыточными станут более 75% компаний на рынке PDL. И это, похоже, еще очень оптимистичный прогноз.

Люди обращаются в МФО не потому, что финансово неграмотны, а совсем по другим причинам: им не дают кредит в банках, до этих банков они не могут добраться или им такой банковский кредит неудобен — его нужно дожидаться в течение нескольких суток. У 20—25% населения нет доступа к банковскому кредитованию, а банки продолжают сокращать представительства в регионах. Эти люди пока могут обращаться в МФО, но скоро такой возможности не будет.

Точнее, такая возможность будет, но уже в нелегальном поле. Спрос на микрофинансовые услуги не исчезнет и породит огромный серый рынок, который будет работать по каким-то другим правилам или вообще без правил. Но решать эту проблему будет уже не Центробанк, а другие ведомства. В этом, вероятно, и состоит смысл всех нововведений. Деятельность регулятора похожа на уловку, чтобы выдавить несколько миллионов людей из своей зоны ответственности. Банкам эти люди тоже неинтересны: себестоимость банковских кредитов намного выше, они могут выдавать небольшие суммы только в убыток. В стране есть несколько миллионов людей, с которыми вообще никто не хочет связываться.

Этих людей становится все больше: Центробанк ужесточает регулирование не только МФО, но и банков, которые теперь будут обслуживать все меньшее количество клиентов. Реальные доходы населения падают несколько лет подряд, накопления сокращаются, а потребности в кредитах, наоборот, возрастают. Качество портфеля микрофинансовых организаций растет: с усовершенствованием технологий и скоринга снижается уровень просрочки, а доля займов до зарплаты — самого рискованного сегмента в общей структуре — снижается. Сейчас она не превышает четверти всего портфеля.

В таких условиях лучше не ломать рынок, который эволюционирует уже несколько лет, становясь флагманом, тестирующим самые передовые финансово-технологические решения, а попытаться сделать так, чтобы он лучше работал. Надзор за сектором, без сомнения, необходим. И у ЦБ уже есть правильные шаги — сокращение полной стоимости кредита.

Рынок сам предлагает этот, в общем, нелегкий, но необходимый путь: ограничить полную стоимость займа на уровне 100% (вместо действующих 300%). Это даже более жесткая мера, чем то, что пытается внедрить ЦБ. Она защитит заемщиков и не позволит им попасть в долговую яму. Она же позволит свести на нет социальное недовольство сервисами и остаться на рынке ответственным и технологичным компаниям, как того хочет регулятор. Рассматриваемое же сейчас нерыночное ограничение ставок может разрушить рынок МФО безвозвратно.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции